Танец на раскаленных углях - Александр Сухов

– В общих чертах, учитель.

– И нам, к великому сожалению, известно обо всем этом лишь в общих чертах, – вступил в разговор подошедший к костру Матео. – Так что вы там говорили об остроухих?

– Боюсь, Ваше Величество, – опершись руками о землю, я поднялся на ноги, – вчерашняя схватка была для нас не последней. Завтра мы входим в лес…

– …ты хочешь сказать, что в джунглях эльфам проще всего устроить засаду, – то ли спросил, то ли ответил король и сжал всей пятерней свой нос – явный признак глубокой сосредоточенности и усиленной работы гномьей мысли.

– Совершенно верно, мастер, – я посмотрел прямо в глаза гному и нашел в них полное понимание. – Где, как не в лесу, они могут скрытно подобраться к жертве и без особых проблем с ней расправиться или призвать для этого чудищ, что им мешает поставить на нашем пути Зеленую Стену, наконец?

– Хоть кто-нибудь объяснит мне, о чем идет речь?! – испуганным голосом воскликнула Патриция. – Какие эльфы?! Я знаю многих из них, с некоторыми работаю на телевидении – милые существа, безобидные, немного экстравагантные, но на убийство абсолютно не способные!

– Твои друзья, девка, сейчас сидят по домам, пьют игристое и тискают друг дружку без разбору, – начал объяснять журналистке Брюс. – Все они развратники, и с этой самой ориентацией у них не все в порядке…

– Это с какой такой ориентацией у них не в порядке? – поинтересовалась Пат.

– А то не знаешь?

– Уж сделай милость, объясни, коль начал! – съехидничала Патриция.

– Поведай ей, Брюс, всю подноготную распутного племени! – подзадорил я ветерана. – Открой глаза несмышленой девчонке на некоторые темные стороны жизни ее коллег!

– Значица, так, коль не знаешь – нечего фыркать на старого Брюса! – для начала он осадил девицу, а затем продолжил в наставительно-нравоучительном тоне, безмерно гордый тем, что наконец-то и он может хоть кого-то чему-то научить: – Эти твои друзья все, как один, – гомики, и порядочной девушке следует держаться от этой публики как можно дальше.

– Так уж и все? – в притворном испуге журналистка захлопала глазками.

– Все до одного, будь уверена, – гном одарил девушку снисходительным взглядом. – Каждый из них только и мечтает, чтобы поймать нас и жестоко надругаться над нашей честью.

Когда мужская часть дружно рассмеялась над словами ветерана, до Патриции Виржинии дошло, что ее просто-напросто разыгрывают.

– Обалдуй ты, Брюс! Вроде бы давно должен остепениться, а все пошлостями сыпешь, как озабоченный юнец.

– А он и есть озабоченный юнец, – ткнул рукой в плечо соплеменника Его Величество. – Когда вернемся, женится, вот тогда и остепенится. – Затем Матео посмотрел на меня. – Коршун, ты бы все как есть рассказал Патриции. Неловко как-то получается – все мы теперь одна команда, значит, должны знать о целях и задачах экспедиции и о тех опасностях, которые могут встретиться на нашем пути. А остальные тем временем займутся ужином.

Пока гномы вертелись у костра, споря время от времени до хрипоты о необходимости того или иного ингредиента в похлебке или старательно вспоминая, кто из них, когда и сколько кинул соли в котел, я успел поведать девушке о тех трагических обстоятельствах, что подвигли нашу компанию сломя голову броситься на поиски приключений в жаркие объятия Офира.

Затаив дыхание, благодарная слушательница внимала моим речам, как паломник откровениям оракула. Время от времени она охала и ахала, иногда тяжело вздыхала, но ни разу не перебила. Зато когда я закончил, на мою голову посыпался град вопросов.

– Давай, Пат, на этом пока остановимся – у меня в горле пересохло, и кушать очень хочется, – попробовал я отвязаться от назойливой корреспондентки.

Но не тут-то было. Подчиняясь известному закону финансистов и журналистов «Куй железо, пока горячо», девушка так просто не отстала. Она не успокоилась, пока не взяла с меня «честное скаутское», что в самое ближайшее время наш разговор будет продолжен.

Супчик, приготовленный гномами, оказался, как это зачастую бывает у двух хозяек на кухне, совершенно несоленым. Впрочем, никто не расстроился по этому поводу – лучше недосол, чем пересол. Зато мясо, запеченное в углях, было восхитительным: сочным, в меру прожаренным, с чесночком и специями – все, как полагается.

Плотный ужин запили душистым отваром из сушеных трав и кореньев. Этот напиток, по заверениям моего компаньона, был приготовлен в строгом соответствии с одним «рецептиком», который лет сто назад, будучи наемником в армии мятежного халифатского князька, Брюс выиграл в карты у полкового повара.

Затем дружно вымыли посуду в ручье. После сытного ужина всех сразу потянуло ко сну.

Несмотря на то что маг создал вокруг нашего лагеря мощную защиту от непрошеных визитеров, решили все-таки организовать ночное дежурство. Первым по жребию нести вахту выпало мне.

Вскоре после того, как я заступил на пост, наша усталая команда отошла ко сну. Пат свернулась калачиком на мягком ложе из трав, приготовленном для нее заботливым Фариком. В двух шагах от девушки, подложив рюкзак под голову, спал ее верный оруженосец. Брюс прикорнул чуть ближе к костру. Злыдень, вопреки своей привычке, не рванул со всех ног в темноту знакомиться с аборигенами. Пес завалился на бок между девушкой и магом и время от времени тихонько по-щенячьи поскуливал.

У костра остались я и Его Величество. Король дымил трубкой и молча смотрел на огонь. Монарх был погружен в какие-то ведомые ему одному мысли.

Было тепло, даже душно. За пределами освещенного участка кипела непонятная ночная жизнь. Но к очерченному магом кругу никто не смел и приблизиться. Даже мотыльки не торопились пересечь невидимый глазом барьер, чтобы с риском для жизни потанцевать в непосредственной близости от манящего, но смертельно опасного огненного цветка.

– И все-таки она прекрасна, – первым нарушил молчание начальник экспедиции.

– Что вы имеете в виду, мастер?

– Да все это: небо, звезды, костер, разгоняющий тьму, – то, что можно назвать одним словом – жизнь.

– Абсолютно с вами согласен, только в последнее время мы все чаще и чаще рискуем расстаться с этим великолепием. Наши головокружительные приключения очень напоминают мне бег по минному полю с завязанными глазами или дикие пляски босиком на раскаленных углях – пока скачешь, ты живой, на мгновение остановился – пропал.

– Интересное сравнение, – король оторвал взгляд от огня и посмотрел на меня. – Действительно пляски на углях. Твоему образному мышлению остается только позавидовать. Будем надеяться, что в конце пути нас дожидается хороший огнетушитель, которого хватит залить пламя под нашими ногами.