"Фантастика 2024-7". Компиляция. Книги 1-20 (СИ) - Панарин Сергей Васильевич

Животное, как человек, – ко всему привыкает. Ман-Кей смирился с тем, что вновь угодил в клетку. В сущности, он всю жизнь провел за решеткой, пока не сбежал из шапито. Между прочим, шимпанзе даже гордился длительным сроком отсидки, ведь в среде рэперов быть реальным гангстером почетно. А там уж не важно, в обезьяннике ты сидел или отмотал срок в йошкар-олинском зоопарке.

Быстрый Гонсалес мало рассказывал, зато умел слушать. Точнее, Ман-Кею казалось, что умел. На самом деле ленивец попросту не успевал вставить ни слова в обезьяний монолог. Сначала Гонсалесу из вежливости хотелось переспросить тараторящего Эм Си, что конкретно он выпалил за последние три минуты, а потом мудрый ленивец свыкся с трепотней афро-англичанина, как свыкаются с работающим за окном отбойным молотком. Ведь его нельзя ни выключить, ни сделать потише.

Ман-Кей взялся изложить Быстрому Гонсалесу свою биографию. Получалось длинно и не особо интересно:

– …Перехожу к пятилетнему юбилею. В пять я как раз болею. Потом, йо, новые гастроли. Сколько номеров мы там запороли! И совсем немного оставалось до Тамбова. Вот там нам было так хреново…

Утром и вечером в подвал с клетками приходила аккуратная немолодая женщина в спецодежде. Она убирала в клетках, меняла узникам воду и давала корм. Эм Си ежедневно получал не очень вызревшие бананы, яблоки и чашку сухофруктов. Съедал все. Как однажды сказал мудрый Михайло, дают – бери, бьют – беги.

Когда Ман-Кею надоедало есть и болтать с Быстрым Гонсалесом, он занимался замком на своей клетке. Замок был типа тех, что вешают на двери подъездов: запирался автоматически, стоило лишь захлопнуть дверь, а отпирался при введении правильного кода. Кнопок было десять. Эм-Си не знал, какие нужно нажать одновременно, поэтому начал подбор наугад. Рука быстро уставала, потому что для нажатия приходилось выгибать кисть и тянуться. Пока это занятие, граничащее с самоистязанием, плодов не давало.

Отдыхая, пленник гадал, где он и можно ли отсюда смыться. Афро-англичанин не представлял, каковы размеры всего дома, ведь кроме узенького загончика для микроавтобуса и подвала он ничего не видел. Первое впечатление было таково: домик маленький, хоть и двухэтажный, дворик игрушечный, бежать некуда, хотя за воротами растет какая-то зелень. Однако Ман-Кей чувствовал, что первое впечатление может обмануть.

В приоткрытые оконца влетали разные звуки, чаще всего предупреждающий кого-то лай собак, постоянным фоном было пение птиц. Иногда совсем близко кто-то ходил. Шум машин доносился крайне редко. Однажды откуда-то из дома загромыхала суровая музыка, подолбила около часа и закончилась. Видимо, хозяин развлекался.

Гюнтер Айзеншпиц действительно поставил компакт-диск с любимым альбомом группы «Rammstein». Он всегда слушал этот альбом, когда ему нужно было серьезно подумать.

Волшебное появление шимпанзе в фургоне беспокоило охотника не меньше встречи с медведем. Слушая монстров немецкого индустриального рока, Гюнтер родил-таки связную гипотезу появления обезьяны в микроавтобусе. Айзеншпиц увязал косолапого с шимпанзе, и истина запылала перед его глазами, как подожженный старый сарай.

«Медведь и обезьяна сбежали из зоопарка! Нет, скорее из цирка, – вывел в уме Гюнтер. – Слишком ярко разодет шимпанзе. А бурый гигант не покалечил меня, а отпустил! А я, дурак, испугался настолько, что и до сих пор в себя не пришел».

Получалось, что привыкший к машинам примат заскочил в фургон, пока были открыты двери. Успокоившись, охотник стал прикидывать, кому бы предложить циркового зверька: «Шимпанзе дрессированный, да-да! Раз он не срывает с себя сине-красные шмотки, то ученый. За такого можно заломить побольше. Так-так, знаю я пару толстосумов с детьми. Им наверняка нужна живая игрушка».

Глава 4

Полицейский Вольфганг привел фальшивых делегатов в весьма уютное местечко. Это была поляна, со всех сторон отделенная от леса густыми зарослями кустарника. Здесь находились еще два кабана в фуражках. Блюстители порядка явно скучали, они, валяясь на траве, вяло отмахивались от мух и со странной синхронностью жевали травинки.

Клыкастые полицейские оживились, завидев семерых спутников Вольфганга.

– Задержанные? – с надеждой спросил кабан покрупнее.

– Нет, – разочаровал коллег Вольфганг.

Он кратко и на редкость толково ввел полицейских в курс дела. Те прониклись высоким статусом гостей и важностью происшествия с английским дипломатом. Кроме того, скучавшие блюстители порядка наконец-то дорвались до настоящего дела.

– Поверьте, господа, мы пятаками землю рыть будем, но найдем пропавшего делегата, – с энтузиазмом заверил гостей молчавший до сего момента кабан.

Он был моложе двух других, зато чувствовалось, что он смышленее и ответственнее старших товарищей.

– Мартин верно заметил, – закивал крупный свин.

Этот кабан оказался начальником полиции. Вольфганг докладывал, в основном, ему. Стоило Мартину открыть рот, и крупный секач недовольно поморщился, как это делают старшие по званию, когда в разговор встревают подчиненные.

Начальника звали Бастианом. Он пригласил иноземцев располагаться:

– Будьте как дома, господа и очаровательная фрау из Японии. Здесь вы находитесь под защитой сил правопорядка. Мы же займемся исправлением досадной ситуации с похищенным англичанином.

Кабаны затеяли бурную деятельность. Бастиан отдавал четкие приказы:

– Вольфганг, ты налаживаешь воздушную разведку. Идешь к птицам, лучше к голубям. Они постоянно летают в город. Заставь их сотрудничать. Мартин, с тебя – поиск данных на охотников, подпадающих под описание, данное господами дипломатами. Я пойду поем, не забывая охранять наших гостей. Все, первая планерка через час на соседней поляне. Выполняйте.

Начальник скрылся в кустах.

– Круто Швайнштайгер взялся, – одобрительно пробормотал Мартин.

– Ну, хоть разомнемся, тряхнем стариной, – мечтательно сказал Вольфганг.

– Тряхнете, – передразнил Мартин. – Смотри, чтобы из вас со Швайни песок не просыпался.

Вольфганг и Мартин за глаза называли Бастиана Швайнштайгером. Тамбовчане и циркачи решили, что начальник кабаньей полиции настоящий тигр, хоть и свинья, хотя Лисена сильно сомневалась в правильности перевода. Откуда иностранцам знать фамилию немецкого футболиста – тезки начальника полиции? Кроме того, полное имя кабана было Себастьян. Бастиан – красивое сокращение, символизирующее несокрушимость полицейского. Бастион, короче.

Наконец, и подчиненные Бастиана покинули неполную Большую Восьмерку.

– Отныне, ребятушки, мы величаем друг друга по именам, которые изобрела Василиса, – сказал Михайло Ломоносыч. – Изображаем высокую дипломатию. Без «спасибо-пожалуйста» ни шагу. Понтов побольше. Всем ясно?

Вопросов не последовало.

– Нам пока остается лишь ждать. Отдыхаем, господа!

Звери разлеглись, где кому удобнее, а неугомонная лиса ускользнула на разведку.

Несколько часов путешественников никто не беспокоил. Погода радовала, ожидание изводило.

Лисена вернулась с прогулки по окрестностям. Она даже забралась в близлежащую деревеньку.

– Не село, а игрушка какая-то, – поделилась она впечатлениями с друзьями. – Все четко распланировано, словно по линейке размечали. Улицы чистенькие, домики опрятненькие, скотные дворы богатые, животные ухоженные. Все какие-то не такие, как наши. Ну, к Петеру мы привыкли, там вся курятина такая… То есть куры. Коровка меня удивила. Манерная, ведет себя будто столбовая дворянка.

– По-моему, Василиса, то есть Лисаяма, ты просто завидуешь, что у них порядка больше, – проговорил Михайло. – Думаешь, что мы по сравнению с ними неполноценные, что ли… Ты мне эти настроения забудь.

– Коровка эта так жалобно-жалобно замычала, будто большая кошка мяукнула: «Ми-у-у», только басом, – тут же перестроилась Лисена.

– Тоже мне, учительница говяжьего языка и литературы, – прикололся Колючий.