Тело сдал - тело принял - Александр Шорников

Никитин понимающе покачал головой.

— Так вот, ещё дней пять эти пятна, становились всё более и более красными, а здесь… — он коснулся рукой подмышек, и его лицо болезненно искривилось.

— Там они эти пятна наиболее сильно набухали и еще, наверное, здесь — Никитин показал рукой на паховую область.

Жрец задумался вспоминая.

— Да ты прав чужеземец, всё так и было. Ты несмотря на свою молодость, наверное, ученик знахаря? — догадался жрец.

Сергей не стал его разубеждать, только склонил голову.

— Похоже на бубонную чуму — подумал он, — правда у классической бубонной чумы всё протекает быстрее, и всё заканчивается за несколько дней.

— Я пил только воду и ничего не ел. — продолжил свой рассказ жрец — Как только в голове немного прояснялось, я начал молиться Лосу и он внял моим молитвам. Я боялся, что очередной день окажется моим последним днём, но светлое божество услышало мои молитвы. Красные пятна потихоньку начали светлеть, а те, что набухли, начали рассасываться.

— А сколько дней прошло с начала болезни до выздоровления.

Жрец начал медленно загибать пальцы на руках, загнул все десять и вновь начал медленно загибать пальца. Загнув четыре пальца, он, наконец, остановился.

— Четырнадцать дней. На четырнадцатый день я впервые вышел из храма, и лучи Лоса упали на моё лицо, приветствуя моё новое рождение. — тут голос жреца зазвучал особенно проникновенно, — Я приветствовал его молитвой, ибо он дал мне вторую жизнь. Но, надо сказать, я ещё был очень слаб и ещё два дня набирался сил.

Тифа с жалостью смотрела на его тощую фигуру.

— Потом я стал помогать этим несчастным — он кивнул головой в сторону деревни. — Умерших мы сжигаем, а за заболевшими ухаживаю я, и трое других выживших.

— Сколько ещё осталось не заразившихся людей в деревне?.

— Сорок пять человек, если не считать тех, кто выздоровел, и ещё двенадцать лежат, там — он кивнул головой в сторону хижин — и их жизнь в руках Лоса. Я каждый день молюсь о том, что бы эта болезнь прекратилась, и эти несчастные выздоровели.

Жрец воздел руки к небу.

— Прими пресветлый Лос, души несчастных в свои чертоги и будь снисходительным к ним в зале Последнего Суда.

Жрец несколько раз провел рукой перед грудью, описывая круг, Тифа в ответ сделала плавное движение рукой, а Никитин перекрестился.

Жрец удивлённо посмотрел на него

— Какому Богу ты поклоняешься?. Я никогда не видел такого знака, каким ты осеняешь себя, знахарь.

— Я поклоняюсь Единому. — коротко ответил Никитин, не желая ввязываться в теологические дебаты с этим жрецом.

— Никогда не слышал о нем, — признался жрец — впрочем, мир велик и в нём много чудес и много разных обычаев. Я чувствую, что твоя дорога ещё далека от завершения?.

— Да брат Балог мой путь ещё не закончен, но прежде чем уйти я дам тебе несколько советов. У меня на родине знахари советуют собирать плесень, которая образуется на зачерствевшем белом хлебе и понемногу её есть. Только будьте осторожны, сразу много её есть не надо, вот столько — Никитин показал жрецу, на кончик ногтя — два-три раза в день, можно вместе с мёдом. То, что больные у вас лежат отдельно от здоровых — это правильно, мы называем это карантином. Как только человек почувствует себя плохо, сразу отводите его туда, иначе он начнёт заражать окружающих.

Никитин, вкратце рассказал жрецу о том, что он знал об инфекционных болезнях из медицинской литературы.

Брат Балог внимательно слушал его наставления.

— Если твоё средство поможет нам, то ты всегда можешь рассчитывать на, то, что здесь тебя встретят с распростёртыми объятиями, знахарь.

Теперь он произносил это слову уважительно.

— Да поможет тебе Лос в своих странствиях, я буду молиться о тебе и твоей спутнице — жрец на прощание благословил его, святым кругом.

— Спасибо тебе брат Балог, за добрые слова. Да поможет тебе Бог в твоих делах — повинуясь внутреннему импульсу, он в свою очередь перекрестил жреца и, развернувшись, пошел дальше по дороге.

Жрец окликнул его в спину.

— Эй, парень если ты будешь когда-нибудь идти этой дорогой, зайди ко мне, я хочу расспросить тебя о твоём Боге. У него очень сильный знак, а это говорит о многом. — он рукой повторил знак креста.

— Хорошо!. — Сергей на прощание махнул рукой.

Балог махнул рукой в ответ и махал им вслед до тех пор, пока они не скрылись за поворотом.

— Хороший человек этот брат Балог, — думал Сергей на ходу — и уровень у него хороший, средний, жаль, что мало ещё таких людей в этом мире. С удовольствием остановился бы с ним поболтать, но, увы, надо спешить, да ещё эта чума, будь она неладна, приходится шарахаться от всех…

Пройдя немного по дороге, они набрели на плантацию плодовых деревьев — яблони и нечто напоминавшее грецкий орех. Тифа сказала, что этот плод зовут тоги, и он очень вкусен, когда его отварить или испечь в костре.

При их приближении масса птиц взлетела с деревьев, пронзительно чирикая, много плодов валялось на земле, было видно, что люди уже давно не ходили сюда. Сергей сбросил рюкзак и быстро залез на самую верхушку дерева, там яблоки был наиболее крупными и румяными. Тифа внизу ловко ловила их и аккуратно складывала в мешок, потом они набрали ещё и этих синих орехов.

К берегу реки, они вышли под вечеру и остановились. Дальше путь был закрыт. Преграждая проход на длинный мост, перед ними высился частокол, за ним виднелось несколько палаток и, откуда-то оттуда раздавались резкие, тревожные голоса — их появление заметили.

Сергей задумчиво оглядел реку. Река была довольно широка — метров сто не меньше, такую водную преграду переплыть без лодки было довольно сложно.

Слева лента реки текла дальше за горизонт, а справа река, километра через два, впадала в большое озеро, зеркало которого искрилось в лучах заходящего светила. Было ясно, что никакой другой переправы кроме этого моста поблизости нет.

Никитин запрокинул голову и посмотрел на небо, где уже начали проступать первые робкие звёзды, Тифа стояла рядом, покорно ожидая, что он предпримет дальше.

— О Боже, когда это всё закончится!?. - мысленно пробормотал он.

Небеса молчали. Сергей вздохнул, поправил мешок и решительно зашагал к частоколу. Женщина двинулась за ним.

Глава 10

Им приказали остановиться, когда до частокола, перегораживающего мост, осталось шагов тридцать. Десяток лучников в кожаных куртках с медными пластинами, сильно натянув короткие луки, и приложив стрелы к лицу, хмуро глядели в их сторону, цепко ловя взглядом каждое их движение.

— Дальше нельзя!. - громко сказал один из них на торговом — Стой здесь юнец!. И баба твоя пусть смирно стоит. Сейчас придёт сотник и будет с вами разбираться.

— Хорошо, мы подождём.

Никитин незаметно потянул Тифу назад, и они медленно отошли назад метров на пятнадцать. Сергею была нужно пространство для манёвра, он не был уверен, что их примут здесь с распростёртыми объятиями. Вдруг этому офицеру что-нибудь не понравится, или возится, с ними не захочется.

Один незаметный жест и их тут же истыкают стрелами. Сергей не исключал подобного развития событий. Болен, не болен — на небесах разберутся!. Очень часто человеческая раса поступала именно так.

Солдаты, удовлетворившись их поведением, опустили луки и стали переговариваться между собой, бросая временами в их сторону ленивые взгляды. Один из них кивнул подбородком в их направлении, и что-то сказал, его сослуживцы засмеялись, глядя на них.

Никитин снял с плеч рюкзак, что бы использовать его в качестве щита для Тифы, на нём самом под курткой был уже ставший привычным бронежилет, и стал ждать начальство. Начальство пожаловало спустя полчаса. Толстый человек с помощью солдат влез на настил за частоколом и сразу начал задавать вопросы.

Никитин подробно отвечал на них, что они не больны, пятен у них на лице и теле нет, что он сам из Шестиградья и идут они дальше в Ка-Ато. Вкратце рассказал о том, что они видели по дороге. Добавил он и то, что разговаривал с братом Балогом и тот благословил его в дорогу.

— Ладно, значит так!. - в конце концов, изрёк сотник — Вон там дома, можете занимать любой из них. Утром решим, что с вами делать, да и целитель будет здесь только завтра, он и примет окончательное решение, куда мне вас девать. Если решит, что вы заразны, то не обижайтесь ребята, здесь вы и останетесь. На тот берег только здоровые могут перейти. Понятно?.

— Понятно. А скажите уважаемый в этих домах уже жили больные люди?.

— Да жили. — после недолгого молчания, ответил тот — Недели две назад здесь было много таких и домов больше было. Никто не выжил, трупы мы сожгли вместе с домами — он кивнул головой на длинную череду больших черных проплешину около леса.