Пока светит солнце - Александр Конторович

– Лови!

И брошенная сильной рукой бутылка с бензином, разбилась о прицеп мотоцикла.

Пах!

И белая осветительная ракета повисла в воздухе.

Скрипнула колесами телега с сеном, освобождая проезд в узкий проулок. И не только проезд – оттуда выглянуло хищное жало скорострельного зенитного автомата.

Дах-дах-дах!

Броня немецкого бронетранспортера и так-то не все пули держит, а уж тридцатисемимиллиметровый снаряд, да с короткой дистанции… это вообще тоска. А ежели, этот снаряд не один…

Превратившийся в костер мотоцикл рванул с места, но ослепленный пламенем водитель, не видя дороги, никуда уехать так и не смог. Да и не успел… пули оказались быстрее.

Высунувшиеся из окон домов винтовки дали залп. А со дна «брошенных» окопов повскакивали лежащие там красноармейцы. Выстрелы вышли разрозненными, словно горох на корыто просыпали – но, несмотря на это, многие пули своих целей всё-таки достигли.

Вспыхнул и накренился на бок грузовик. Обвис на руле своей автомашины водитель второго. Покатились в дорожную пыль солдаты, повыскакивавшие из подбитого грузовика.

А вот последний мотоцикл поразить не удалось. Выпущенная в его сторону пулеметная очередь смахнула сидевшего в коляске офицера. Но водитель, заложив ловкий вираж, вышел из-под обстрела, и пыльное облако вскоре скрыло его от глаз красноармейцев.

Всё, теперь никакие хитрости не пройдут. Немцы начнут воевать сразу и без фокусов.

– Машины – осмотреть! Собрать оружие и боеприпасы! Личному составу занять места в окопах и укрытиях!

Теперь в домах прятаться незачем – в случае артобстрела, они, наоборот, не смогут защитить бойцов от снарядов. А окоп – сможет. И защитит.

Взревели моторы – из сарая выкатилась тридцатьчетверка и плюхнулась в капонир. А из-под навеса у небольшого домика медленно выбрался броневик Лужина. Для него тоже капонир нашелся …

Ответного «подарка» от немцев долго ждать не пришлось – уже через двадцать минут на пристанционный поселок упали первые снаряды.

И понеслось…

Судя по количеству снарядов в залпе, стреляла четырехорудийная батарея – вроде той, что так удачно удалось накрыть при выходе из немецкого тыла. Увы, но в этот раз никаких танков в её тылу не оказалось. Разлетелся в щепки один дом, вспыхнул грузовик – как раз из числа трофейных, который только-только закончили обыскивать, окутался пылью весь край поселка, обращенный к дороге. Досталось и станции – туда тоже попало несколько снарядов.

Пригибаясь к земле, Алексей беззвучно призывал на головы артиллеристов всевозможные неприятности. Увы, но помогало это слабо… А снаряды продолжали падать, словно противник задался целью снести весь поселок. Казалось, этому не будет конца…

– Танки!

И, как по мановению волшебной палочки, батарея затихла. Впрочем, тут причина была налицо – опасались долбануть снарядом по своим. На гребне холма появились темные силуэты…

Выпрыгнув из окопа, Ракутин махнул рукой посыльным – «Следуй за мной». Пробегая вдоль линии обороны, он только досадливо морщился – артналет даром не прошел… Скрученные куски металла и какие-то лохмотья – только час назад здесь стоял станковый пулемет… Разбросанные бревнышки перекрытия – снаряд угодил точно в накат над окопом. Оказывать кому-либо там помощь уже было поздно. Покосившейся дом – передней стены попросту нет. Вместо неё зияет громадная дыра. А на земле перед ней лежит разбитая трехлинейка.

Да уж… вовремя немцы стрельбу прекратили. Ещё полчаса…

– Посыльный – к капитану Лопатину! Доложить о потерях!

Зашлепали по земле сапоги – понесся…

Взгляд в бинокль – танки растянулись в относительно ровную линию, а позади них уже выпрыгивают из грузовиков и бронетранспортеров пехотинцы.

А сколько тут танков?

Алексей прижал к глазам окуляры….

Толстый обрубок пушки – средний, ещё один, ещё… теперь легкий… Всего семь штук. По спине скользнула холодная струйка. Фигово… Пулей их не взять – нечего и думать.

– Передать по цепи! – услышал он голос Лопатина, пробегая мимо окопа, – Стрелять по смотровым щелям! Целься точнее!

Черт его знает, поможет это или нет? В Испании, вроде бы, помогало иногда…

А вот и позиции артиллеристов. Запрятались прямо в куст, подкопав его корни. Со стороны и не поймешь ничего…

Горяев был здесь – стоял рядом с сорокапяткой и наблюдал за подходящими танками.

– Отчего не стреляете, товарищ лейтенант?

– Далеко… да и видно мне их отсюда не слишком хорошо – трава высокая мешает.

– А выкосить её?

– И раскрыть пилоту немцев позиции?

– М-м-да… – почесал в затылке капитан. – Это я и впрямь фигню сморозил… Ладно! Бывает… У вас тут только одна пушка?

– Вторая правее стоит. А трофейную я поставил у ручья. Там, только на первый взгляд, берег заболоченный. Подсохло все – такая жара!

– Думаете – пойдут там танки?

– Могут. Я бы пошел. А дистанция там короткая, холм весь обзор закрывает. Лучше пусть более мощная пушка там стоит, спокойнее как-то… Ещё одну пушку я в резерве оставил. Левый-то фланг у нас танк держит и броневик – их так просто не сбить, броня!

Гах!

– Во! – встрепенулся лейтенант. – Танкисты начали! Им хорошо – семьдесят шесть миллиметров, как-никак! Сейчас они немцам наваляют!

Увы, но «навалять» пока не выходило. Снаряды танковой пушки падали в опасной близости от танков, вздымали вверх султаны земли, но попаданий пока не было. Правда в пехотную цепь парочка снарядов таки залетела! Это совсем не понравилось фашистам – их танки дали залп.

С аналогичным успехом – снаряды легли с перелётом и довольно-таки вразброс… В тридцатьчетверку так никто и не попал.

Ещё залп, ещё…

В грохоте разрывов совсем не было слышно, что говорил капитану смуглявый посыльный. Наконец, отчаявшись докричаться, он тронул Алексея за руку.

– Что там? – оторвался от бинокля капитан.

– Потери, товарищ капитан!

– Сколько?

– Убитых – двадцать восемь человек. И почти сорок ранено… пулемет разбили… два, ещё и ручной – его в окоп не успели убрать.

Ничего себе… вот это, да… Ракутин таких потерь просто не ожидал.

– Как же так вышло?!

– Снаряд в дом попал, потом второй, а оттуда ещё никто не вышел, хотели обстрел переждать… почти всех и того…

Ну да… не поверили в то, что окоп от снаряда лучше защитит, чем деревенский домик. Черт! И кто теперь в этом виноват?

Стиснув зубы, капитан снова поднёс к глазам бинокль.

А сбавили немцы темп! Вон и пехота ихняя за танки прятаться стала – не зря тридцатьчетверка огонь ведёт! Ещё бы они и танк подбили – вообще хорошо бы стало!

Но боевой счет открыл наводчик лужинского броневика. Дождавшись, пока один из танков, объезжая здоровенный валун, повернётся боком – он выстрелил!