Баймер - Юрий Никитин

– Так, может, просто грязь на объективе? – предположил я.

– Может, – согласился он высокомерно. – Вот и проверь. А потом доложи!

Я потащился дальше с вконец испорченным настроением. Камеры почти все смотрят сверху вниз, к тому же снабжены щитками, иначе вороны начнут гадить в объективы так прицельно, словно у них лазерная наводка для дерьмометателей.

И только в коридоре злость растушевалась, взамен пришла сладкая боль. Дверь приемной все ближе, ближе…

Грудь моя поднялась, застыла, плечи распрямились, я надел на лицо улыбку человека, который одной левой делает все то, что человечество всеми четырьмя, толкнул дверь.

В залитой солнечным светом комнате, сияющей, слепящей, похожей на уголок небесного рая, – Вероника. И больше ничего нет, даже вместо стен розовые тридэшные облака, тоже пронизанные светом, бодрящие, как кофе.

– Здравствуй… Вероника, – проговорил я.

– Здравствуй, Андрий, – ответила она. – Погоди минутку.

Я остановился, осчастливленный, она хочет со мной общаться, но Вероника ткнула пальчиком в кнопку коммутатора, сообщила, что я пришел, выслушала ответ и молча указала мне глазами на дверь кабинета.

Конон в своем кресле за тыщу баксов разговаривал по телефону. Мне кажется, я не заставал его в другой позе. А если бы он был генералиссимусом, то всякий раз я видел бы его у карты страны. А то и мира.

– Здравствуйте, Илья Юрьевич, – сказал я уважительно.

Он кивнул, глазами указал на кресло. Я сел на самый краешек, так выглядит почтительнее, весь внимание, готовность сорваться с места и мчаться выполнять любое желание. А если честно, то я в самом деле переполнен благодарностью, в самом деле хочется что-то сделать для этого человека, помимо того, что делаю за свое жалованье.

Трубка опустилась на рычажки. Он окинул мое лицо испытующим взглядом. Я сказал поспешно:

– Илья Юрьевич, у вас здесь антипрослушивающие экраны.

Он посмотрел на меня остро.

– Ты это про что?

– Да так, специалисту это заметно.

– А ты специалист?

– Нет, но… мне приходилось сталкиваться. Да и сейчас слежу краем глаза.

– Зачем?

– Помехи, – пояснил я. – Я ведь с точностью могу вам рассказать, где и в каких точках Москвы перехватчики и подавляльщики от всяких там ФСБ и ФАПСИ. Нет, мне по фигу, что они там делают, просто трафик вблизи их полей впятеро хуже. Приходится сторониться.

Конон помолчал, спросил подозрительно:

– А если у меня такое стоит, то и что?

– Да так, – сказал я поспешно. – Даже если затеваете госпереворот, мне по балде. Мне важнее, чтобы байма финансировалась. Потому ваше благополучие – это мое благополучие. Видите, какой я корыстный? А потому позволю заметить, эти экраны устарели еще с весны. Пошел в производство сканер, который пробивает все эти помехи… достаточно мощные, надо признать.

Его глаза сузились.

– У меня нет особых секретов… Я теперь просто живу в свое удовольствие. Даже пенсию с прошлого года начал получать! Но все же не хочу, чтобы какая-то зараза подслушивала, как я немузыкально пою в туалете.

– Как Юрий Карлович?

– Еще хуже, – ответил он. – Как его Бабичев. А что, защиты нет?

– Уже есть, – сообщил я. – Всего месяц попользовались ребята своим лабораторным образцом. Правда, успели многое. Вечное соперничество меча и щита, сами знаете. На крутой хвост находится хитрая жопа, на хитрую жопу – хвост с винтом, на хвост с винтом – жопа с лабиринтом, и так далее, до бесконечности. Если хотите, можно купить простейшие керамзитовые шторы. Это недорого.

Он буркнул:

– Ты прямо пушкинский поп, помешан на дешевизне. Я не думаю, что мои разговоры кому-то интересны, но почему не повесить эти шторы, если деньги есть? Жить надо с комфортом. А что, они помогают?

– Да, керамзит не пробить. Правда, лучше брать не простейший, уже есть состав с нужными добавлениями. Неделя как выпускают.

Он кивнул:

– Возьмем. Не скупись, лучше эти шторы повесить и в комнате охранников тоже.

Я молча кивал, делал вид, что всему верю. Но если Конон все еще в нефтяном и еще каких-то бизнесах, то конкурентам очень хотелось бы знать, о чем толкует за закрытыми дверями. От этого зависит, какие акции покупать, какие сбрасывать, а речь может идти о сотнях миллионов долларов. Если не о миллиардах. Так что нет ничего удивительного, что Конон хочет обезопасить все помещения…

Я поднялся.

– Пойду замерю, посчитаю, сколько понадобится материала. За опт нам полагается скидка!

– Иди-иди, поп, – разрешил Конон. – Дождешься от меня щелчка в лоб…

Он засмеялся, сам себя назвав балдой, хотя ему с такими короткими, но густыми, как у кабана щетина, волосами балдость не грозит, не грозит.

– А где Сергей?

– Зачем он тебе?

– А с кем поеду?

Конон отмахнулся:

– Тебе надо утирать нос? Я слышал, что за рулем ты вообще асс.

– Ас, – поправил я невольно. – А расплачиваться…

– Сам и расплатишься, – ответил Конон. – Да только не жмись, не жмись!.. Достал ты этими дешевыми компами. Стучу по клаве и боюсь, что рассыплется.

Шторы я купил, договорился, что доставят немедленно, проследил, пока грузили, а потом вел машину, поглядывая в зеркальце заднего обзора: не отстают ли ребята. Зеркало у меня огромное, широкое, не только их грузовичок вмещается весь, но и еще полмира в придачу, вместе с синим небом и застывшими в истоме облаками.

Гриць и Антон под руководством Козаровского тоже помогали устанавливать шторы. Не только на окнах, но затянули даже стены. Получилось очень красиво, сейчас в моде не обои, а затянутые шелком стены, а через этот «шелк» никакой радар не процарапается.

Рабочие торопились, у них еще два заказа, но к обеду совместными усилиями обезопасили практически весь особняк. Последней укрыли от чужих ушей караулку, там парни тоже брякают разное, из вороха анекдотов и жалоб на тяжелую жисть можно выловить и крупинки ценной информации.

Нюрка заглядывала дважды, принесла упаковку холодного пива. Ее кухню укрывать не стали, она в самой середке, но Нюрку шторы волновали мало. Явился Сергей, усталый, схватил банку пива, пожаловался:

– Так тяжело стало воровать! Такое ощущение, что я эти деньги заработал. Ну как вы тут?

– Деньги – зло, – ответил Иван убежденно. – Зайдешь на рынок, и зла не хватает.

– Деньги как дети, – сообщил Гриць, – какими бы они ни были большими, всегда кажутся маленькими. Так что будем относиться философски: дети подрастут, вон Андрию за байму отвалят миллионы, он от щедрот нам кинет на лапы. Выходя из дома, будем на мелкие расходы брать по пачке, которой можно заткнуть рот самому Паваротти…

– Это когда будет, – протянул Сергей. – Конечно, когда много денег, как-то легче переносится, что не в них счастье. Не у всех такие опели, как вон у Андрия!