Святая Русь (Энциклопедический словарь русской цивилизации) - Платонов Олег Анатольевич

Двухчастный характер троицкого гулянья молодежи мы видим во многих описаниях из разных районов. Но эти две части - "завиванье" и "развиванье" венков - могли приурочиваться согласно местной традиции к иным срокам, как бы сдвинутым по сравнению с приведенными выше, и тогда весь цикл завершался, а не начинался в день Троицы. Часто встречается вариант Семик - Троица. Например, из семи описаний, сделанных в разных районах Сибири, только в одном двухчастный цикл начинался на Троицу. Если молодежь отправлялась "завивать" березы во второе после Пасхи воскресенье, вторая часть гулянья выходила все равно на Троицу.

В хороводах троицкого цикла непременно звучали песни о венке. Исполняемые с воодушевлением большим хороводом из юношей и девушек, они создавали особенно приподнятое настроение. В с. Нижне-Покровское (Бирючский у. Воронежской губ.), где на Троицу молодежь собиралась на выгоне, "молодые бабы и девки, мужики и парни" составляли "большой круг с песнями". В середине круга плясали, весь хоровод хлопал в ладоши. Наблюдатель отмечал щегольские наряды участниц. Хоровод пел: "вселиственный мой вянок, ладо-ладо, мой вянок" и пр. Зритель, довольно сухо излагавший в других случаях обычаи села по программе Географического общества, рассказал о большом эмоциональном воздействии троицкого хоровода: "Я беспрестанно менялся в лице при звуках этой песни".

Троицкий хоровод мог быть и чисто девичьим. "При завивании цветочных венков девушки составляют хоровод", - писали из Дорогобужского у. Смоленской губ. Далее пояснялось: "В Семик делают венки двух родов: одни - из цветов, другие - на ветках березы. Иногда венки бросают в воду и гадают на них о своей будущей судьбе, а иногда берегут их до Троицына дня и тогда уже приступают к гаданью". Такой же девичий хоровод с "завиванием" венков упоминается по Егорьевскому у. Рязанской губ., Обояискому у. Курской губ. и другим. В последнем (с. Шелковка) девушки на Троицу заплетали венки из травы и цветов прямо в церкви, а вечером, надев лучшие наряды, шли в "карагод".

В отдельных описаниях, преимущественно 1-й пол. XIX в., упоминается ряженье девушек, идущих завивать венки: "Здесь Семик, то есть седьмой от Пасхи четверток, молодые люди в немалом проводят праздновании. В этот день девки наряжаются в разное, иногда и мужское платье, ходят в лес с песнями и другими забавами и там, завязав на березах венки, оставляют их до Троицына дня, в который опять собираются хороводом и ходят снимать те венки, с которыми, возвращаясь, поют песни и пляшут".

В Тюменском у., в русских селениях, расположенных по р. Тавде, на Семик празднично одетые девушки собирались после обеда на улице, потом с песнями шли в лес "завивать венки" и "запирать ворота". Если на улице к ним присоединялись парни, то на краю деревни они должны были по традиции оставить девушек одних. "Завивали" березки в укромных местах, чтобы они были незаметны для посторонних. Сами девушки могли вдвоем-втроем "завить" венки на одной березке. Нельзя было пользоваться готовым венком, завитым другой девушкой, но можно было завить березку - загадать на другого человека: на члена семьи, на парня. Загадывали - жить или умереть, выйти замуж или нет. Все это следовало держать в тайне. Замужние женщины не участвовали в праздничном шествии с песнями и лес и'в вечернем веселье молодежи в деревне после завиванья, но могли тайком завивать березки и загадывать. Когда в Троицу отправлялись с песнями на то же место и "заламывали" венки, завитые на Семик, тайна уже не соблюдалась. Эти же венки украшали цветами и надевали на головы.

Троицкий празднично-хороводный цикл иногда включал в себя целый ряд древних обрядов, корнями уходящих еще, по-видимому, в языческие времена кумление ("крещение кукушки"), "березка", "колосок", "русалки" и др.

Заканчивались троицкие гуляния во Всесвятское воскресение - заговенье на Петров пост. В Кадниковском у. Вологодской губ. этот день называли "яишным заговеньем" и праздновали во всех деревнях. После утреннего угощенья в семьях парни и девушки шли к "качулям" (качелям), которые устраивались в трех постоянных местах: близ Спасского погоста и около деревень Чернухина и Кудрявцева. Там с полдня начинались песни, пляски и игры. Главными в этот день были игры в яйца: "перебой", "защурья", "по лотку". В семье каждый получал от старшей из женщин пяток яиц. В домашнем угощенье в этот день непременными считались пироги с яйцами. В игре в карты на Всесвятское воскресенье на ставку принимались яйца. За катанье на качелях тоже можно было в этот день расплатиться яйцами. Качали молодежь здесь крестьяне хозяева качелей, за плату.

Увеселенья около качелей кончались к 7 часам вечера, и молодежь ненадолго расходилась по домам. Девушки должны были снять праздничное платье и переодеться в более простую одежду. После этого выходили на берег реки у своего селения, там к ним присоединялись парни. Танцы и песни продолжались "чуть не всю ночь".

Корреспондент, приславший описания этих развлечений в "Этнографическое обозрение" в 1903, сообщил, что собрал их в 1901-02 лично и от крестьянина д. Тарасовской Алексея Кортавина. Отмечал изменения в составе участников и наборе игр на протяжении последних десятилетий. Раньше к "качулям" собиралась не только холостая молодежь, но и молодые женатые крестьяне ближайших деревень. С н. 1880-х они стали посещать эти увеселения все реже, а в момент написания и совсем уже не ходили. Исчезли и игры в яйца.

В одной из игр молодежи на берегу реки на яичное заговенье могли участвовать только девушки. Они становились парами лицом друг к другу, взявшись за руки, и образовывали длинный коридор, по которому перебрасывали с рук на руки малышей - мальчиков и девочек. Таким способом перебрасывали всех детей деревни, а иногда и подростков, и девушек. Здесь же проходили спортивные игры и состязания молодежи. Девушки и молодые женщины бегали "взапуски". После бега начиналась борьба: женщины боролись с женщинами (девушки в этом не участвовали), а мужчины - с холостыми парнями. Завершался праздник вечером купаньем в реке; при этом жгли костры и стреляли из ружей. После купанья взрослые возвращались домой, а хороводы молодежи продолжались всю ночь.