Весь Дэн Браун в одном томе - Дэн Браун
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Откуда ни возьмись появился Бринкерхофф и преградил ей дорогу.
— Куда держишь путь?
— Домой! — солгала Мидж.
Бринкерхофф не уходил с дороги.
— Это тебе велел Фонтейн? — спросила она.
Бринкерхофф отвернулся.
— Чед, уверяю тебя, в шифровалке творится что-то непонятное. Не знаю, почему Фонтейн прикидывается идиотом, но «ТРАНСТЕКСТ» в опасности. Там происходит что-то очень серьезное.
— Мидж. — Он постарался ее успокоить, входя вслед за ней в комнату заседаний к закрытому жалюзи окну. — Пусть директор разбирается сам.
Она посмотрела ему в глаза.
— Ты представляешь, что произойдет, если выйдет из строя система охлаждения «ТРАНСТЕКСТА»?
Бринкерхофф пожал плечами и подошел к окну.
— Электроснабжение уже наверняка восстановили. — Он открыл жалюзи.
— Все еще темно? — спросила Мидж.
Но Бринкерхофф не ответил, лишившись дара речи. То, что он увидел, невозможно было себе представить. Стеклянный купол словно наполнился то и дело вспыхивающими огнями и бурлящими клубами пара. Бринкерхофф стоял точно завороженный и, не в силах унять дрожь, стукался лбом о стекло. Затем, охваченный паникой, помчался к двери.
— Директор! Директор! — кричал он.
Глава 95
Кровь Христа… чаша спасения…
Люди сгрудились вокруг бездыханного тела на скамье. Вверху мирно раскачивалась курильница. Халохот, расталкивая людей, двигался по центральному проходу, ища глазами намеченную жертву. Он где-то здесь! Халохот повернулся к алтарю.
В тридцати метрах впереди продолжалось святое причастие. Падре Херрера, главный носитель чаши, с любопытством посмотрел на одну из скамей в центре, где начался непонятный переполох, но вообще-то это его мало занимало. Иногда кому-то из стариков, которых посетил Святой Дух, становилось плохо. Только и делов — вывести человека на свежий воздух.
Халохот отчаянно озирался, но Беккера нигде не было видно. Сотни людей стояли на коленях перед алтарем, принимая причастие. Может быть, Беккер был среди них. Халохот внимательно оглядывал согнутые спины. Он приготовился стрелять метров с пятидесяти и продвигался вперед.
El cuerpo de Jesus, el pan del cielo.
Молодой священник, причащавший Беккера, смотрел на него с неодобрением. Ему было понятно нетерпение иностранца, но все-таки зачем рваться без очереди?
Беккер наклонил голову и тщательно разжевывал облатку. Он почувствовал, что сзади что-то произошло, возникло какое-то замешательство, и подумал о человеке, у которого купил пиджак. Беккер надеялся, что тот внял его совету не надевать пока пиджак. Он начал было вертеть головой, но испугался, что очки в тонкой металлической оправе только этого и ждут, и весь сжался, надеясь, что черный пиджак хоть как-то прикроет его брюки защитного цвета. Увы, это было невозможно.
Чаша быстро приближалась к нему справа. Люди отпивали по глотку вина, крестились и поднимались, направляясь к выходу. Хорошо бы помедленнее! Беккеру не хотелось так быстро уходить от алтаря, но когда две тысячи людей ждут причастия, а обслуживают их всего восемь священнослужителей, было бы неприличным медлить с этим священным глотком.
Чаша была уже совсем близко, когда Халохот заметил человека в пиджаке и брюках разного цвета.
— Estás ya muerto, — тихо прошептал он, двигаясь по центральному проходу. Ты уже мертвец. Времени на какие-либо уловки уже не было. Два выстрела в спину, схватить кольцо и исчезнуть. Самая большая стоянка такси в Севилье находилась всего в одном квартале от Матеус-Гаго. Рука Халохота потянулась к пистолету.
Adiós, Señor Becker…
La sangre de Cristo, la copa de la salvación.
Терпкий аромат красного вина ударил в ноздри Беккера, когда падре Херрера опустил перед ним серебряную, отполированную миллионами рук чашу. Немного рано для алкогольных напитков, подумал Беккер, наклоняясь. Когда серебряный кубок оказался на уровне его глаз, возникло какое-то движение, и в полированной поверхности смутно отразилась приближающаяся фигура.
Беккер заметил металлический блеск в тот самый миг, когда убийца поднимал пистолет, и, как спринтер, срывающийся с места при звуке стартового выстрела, рванулся вперед. Насмерть перепуганный священник упал, чаша взлетела вверх, и красное вино разлилось по белому мрамору пола. Монахи и служки у алтаря бросились врассыпную, а Беккер тем временем перемахнул через ограждение. Глушитель кашлянул, Беккер плашмя упал на пол. Пуля ударилась о мрамор совсем рядом, и в следующее мгновение он уже летел вниз по гранитным ступеням к узкому проходу, выходя из которого священнослужители поднимались на алтарь как бы по милости Божьей.
У подножия ступенек Беккер споткнулся и, потеряв равновесие, неуправляемо заскользил по отполированному камню. Острая боль пронзила все его тело, когда он приземлился на бок, но мгновение спустя он уже был на ногах и, скрываемый занавешенным входом, сбежал вниз по деревянным ступенькам.
Превозмогая боль, он бежал через гардеробную. У алтаря кто-то кричал, за спиной у него слышались тяжелые шаги. Беккер толкнул двойную дверь и оказался в некотором подобии кабинета. Там было темно, но он разглядел дорогие восточные ковры и полированное красное дерево. На противоположной стене висело распятие в натуральную величину. Беккер остановился. Тупик. Стоя возле креста, он слушал, как приближаются шаги Халохота, смотрел на распятие и проклинал судьбу.
Слева послышался звон разбитого стекла. Беккер повернулся и увидел человека в красном одеянии. Тот вскрикнул и испуганно посмотрел на Беккера. Как кот, пойманный с канарейкой в зубах, святой отец вытер губы и безуспешно попытался прикрыть разбившуюся бутылку вина для святого причастия.
— Salida! — крикнул Беккер. — Salida! Выпустите меня!
Кардинал Хуэрра послушно кивнул. Дьявол ворвался в святилище в поисках выхода из Божьего дома, так пусть он уйдет, и как можно скорее. Тем более что проник он сюда в самый неподходящий момент.
Побледневший кардинал показал рукой на занавешенную стену слева от себя. Там была потайная дверь, которую он установил три года назад. Дверь вела прямо во двор. Кардиналу надоело выходить из церкви через главный вход подобно обычному грешнику.
Глава 96
Промокшая и дрожащая от холода, Сьюзан пристроилась на диванчике в Третьем узле. Стратмор прикрыл ее своим пиджаком. В нескольких метрах от них лежало тело Хейла. Выли сирены. Как весенний лед на реке, потрескивал корпус «ТРАНСТЕКСТА».
— Я спущусь вниз и отключу электропитание, — сказал Стратмор, положив руку на плечо Сьюзан и стараясь ее успокоить. — И сразу же вернусь.
Сьюзан безучастно смотрела, как он направился в шифровалку. Это был уже не тот раздавленный отчаянием человек, каким она видела его десять минут назад. Коммандер Тревор Стратмор снова стал самим собой — человеком железной логики и самообладания, делающим
