Жизнь №2 (СИ) - Dar Anne
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
У меня перехватило дыхание от ужаса:
– Зачем?..
– За тем же, зачем я убил Шона Армитиджа.
Это стало последней каплей. Я окончательно забыла дышать:
– Что ты?.. – кажется, я начала задыхаться.
– Твой сын был первым, кого я убил. Затем твой отец. Потом твоя мать. Теперь твоя очередь. Спрашиваешь, зачем? А разве не очевидно? Твой сын явился на порог Гейлорда и Копполы не в самый подходящий момент – я столько лет обхаживал стариков, чтобы они оставили всё своё состояние мне, а тут объявляется этот парень со своими россказнями… Повезло, что я перехватил его прежде чем он успел наболтать Гейлорду с Копполой лишнего.
– Лишнего?
– Он сказал, что разыскивает родителей своей матери, чтобы порадовать свою мать ко дню её рождения, ну или чтобы хотя бы узнать свои корни и почему они отказались от его матери… Я увёл его из дома Найнтингейлов прежде чем они успели услышать всё это. Открытый парень, доверчивый, он много чего мне рассказал, – на этом моменте у меня потекли неконтролируемые слёзы: Шон и вправду был очень открытым и в определённой степени доверчивым человеком. – Оказалось, что по этой давно потерянной и должной таковой оставаться родственной ветви у моего дяди и его жены много потомков: дочь с мужем, внук с семьёй и ещё трое приёмышей, тоже со своими семьями. Слишком длинный список потенциальных наследников, да еще и на наследство, которое к старости Найнтингейлов истончилось настолько, что я уже тогда мог рассчитывать только на дом, квартиру, машину и неизвестную сумму на их банковских счетах. О семейных реликвиях речь даже не шла – я не сомневался в том, что все их Коппола отпишет Рэндольфу, что, собственно, в итоге и случилось. Рэндольф, твой брат – ещё одно неприятное деление в этом уравнении: у него два сына, которые уже начали обзаводиться собственными детьми – каждому должно остаться по куску… И тут появляешься ты – не ненавистное деление, а проклятый, однозначный минус всего этого уравнения! Для твоих кровных родственников, процветающих в Испании, лишиться наследства Копполы не покажется чем-то плачевным, ведь они достаточно обеспечены, но для меня… Для меня, человека, который столько лет своей жизни посвятил уходу за неблагодарными стариками, уже давно нигде не работающему и до сих пор существовавшему только за их счет – для меня это наследство было так же важно, как для тебя важен воздух! Мне нужнее всех, понятно?.. Поэтому я не допущу, чтобы после стольких лет моих упорных стараний мне достались лишь крохи да объедки с хозяйского стола. Я не буду спокойно наблюдать за тем, как основное блюдо, по праву принадлежащее мне, достаётся какой-то дико везучей соплячке! Коппола не должна была вносить тебя в своё завещание… Не сделай она этого, ты осталась бы живой, – при этих словах он щелкнул затвором наставленного на меня пистолета.
– Ты пристрелишь меня? – не понимая, что́ спрашиваю и зачем, я продолжала удивляться неконтролируемому потоку слёз, стекающему по моим щекам.
Как же этот человек плакал на похоронах Копполы!.. Так же я когда-то плакала, хороня Шона!.. Я считала, что я виновата в том, что с ними произошло, что я не смогла их защитить и предотвратить страшное, но всё оказалось куда сложнее… В моей поддельной семье было столько кукушек… Но в моей настоящей семье, той, которую я не знала, на оставшемся после меня пустом месте завелось ещё более страшное существо – не кукушка, выбрасывающая из гнезда всё родное для владельцев гнезда, но змей, пожирающий всё на своём пути…
– Нет, я не пристрелю тебя. Гейлорд и Коппола не проснулись из-за передозировки снотворным, однако врачи установили естественную смерть от возраста. В твоём случае с возрастом всё сложнее: сколько тебе на самом деле – восемьдесят или двадцать? Нет, твоя смерть тоже не станет убийством. Это будет самоубийство. Ты, не выдержав бремени новой жизни, потери всего и всех, тяжести обретения второй молодости, пережила глубочайший стресс, перетекший в депрессию, в результате чего почти не заметила, как очутилась в подвале, в котором случайно нашлись провода и удобная труба. Ты повесилась, Рашель Армитидж. Потому что не нашла в себе сил справиться…
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})Он не успел договорить: где-то у меня над головой громко распахнулась дверь, и в подвал, вниз по лестнице, сбежали тяжелые шаги сразу нескольких людей. Шаги, которые вызвали у меня ужас, ведь Джеймс продолжал выставлять впереди себя огнестрельное оружие… Эти страшные шаги принадлежали моим Рокки, Гранду и Ронану!
Следующие секунды пролетели быстрее, чем вылетевшие из дула пистолета две пули… Нам, должно быть, повезло. Потому что у стреляющего было всего две пули и ни пулей больше. Ронан успел прикрыть собой Рокки, но Ронана бросился прикрывать Гранд, а я не могла допустить, чтобы пуля попала в него… Но она всё равно попала именно в него. Одна из двух. Вторую успела перехватить я.
Глава 66
“Мне не нужна вторая жизнь. Я хочу наконец встретиться с любовью всей своей жизни”, – фраза, подуманная мной перед тем, как я дала себе второй шанс, поставила на запуск свою вторую жизнь. Фраза крайне противоречивая. Ведь для того, чтобы встретиться с любовью всей своей жизни, мне пришлось начать новую жизнь… Но в тот момент я думала о другом человеке, силуэт которого теперь, в белой, парящей пустоте, начал медленно вырисовываться передо мной…
Я не жалею о том, как прожила свою первую жизнь. Рокки является свидетельством того, что если не всё, тогда очень многое в той жизни было не зря. Я не жалею о том, что поставила свою вторую жизнь между пулей и грудью Гранда. Хотя я не знаю, поможет ли ему это – куда именно влетела та пуля, которую поймал он? Как будто в его сильное плечо, но правда в том, что на самом деле я не знаю ответа на этот вопрос… Однако его голос был рядом, когда я уже почти ушла в другой мир.
В бесконечной белой дымке проступали красочные моменты. Все они были связаны с вариантом развития событий, в котором я всё-таки смогла выжить. Я видела себя в компании Гранда, Рокки и Ронана на разных островах и континентах: мы как будто очень много путешествовали, видели очень много нового, были счастливы и всегда были вместе – неизменный квартет… Даже состарились мы вместе… Но прежде старости было родительство… Не моё и Гранда – мы остались без детей… У Рокки и Ронана двое сыновей, в какой-то момент мы стали путешествовать в их компании… Это было так красочно – я держала этих детей на своих руках! я плавала с Рокки в озере под водопадом! я целовала Гранда на закате в Саванне! я фотографировала Ронана на белоснежной яхте! – что я не могла не поверить в то, что всё это реальная жизнь, которую я обязательно должна прожить…
Но вдруг моего левого плеча коснулось что-то холодное и как будто прозрачное, словно дымовая завеса. Посмотрев через плечо, я увидела образ Геральта, а за ним как будто стоял образ Шона, не спешащего подходить ко мне. Геральт был совсем молодым! Как я сейчас… Как в первый день нашей встречи. Он заговорил со мной странным, непохожим на человеческий, голосом:
– У нас замечательная внучка. И от нее у нас будут замечательные правнуки, а от них будет еще больше продолжений…
– Но они уже есть! Я ведь вижу! Видела!..
– Нет, ещё нет… Это всё только будет. Привет, дорогая, я скучал по тебе… Уходим?
– Нет… – я попыталась стряхнуть его дымовую руку со своего замерзающего плеча. – Нет, я не пойду с тобой! Как же моя вторая жизнь?!
– Ты её уже прожила.
– Нет!
– Тройное отрицание произнесено, – его рука вдруг спала с моего плеча.
– Я уже прожила вторую жизнь? – мой голос прозвучал так, словно я могла расплакаться, хотя в этот момент я прекрасно понимала, что в этом месте не существует слёз.
– А ты сомневаешься?
– Эта жизнь мне приснилась? Жизнь про Гранда, про Рокки и Ронана? И про другие жизни – жизни их детей?
– Как и та жизнь, которую ты прожила со мной. Всё сон. И ты начинаешь пробуждаться.
– Я начинаю пробуждаться?
Белая пустота стремительно закружилась, неумолимо сжалась и пульсирующе сомкнулась в чёрную точку, которая в одно мгновение разрослась до очередного кажущегося бесконечным пространства, и вместо Геральта мне ответил звучный голос моего собственного продолжения, моей внучки: