Клятва рода - Степан Мазур

Сема, моргая, заворочался. Повернувшись на бок, усмехнулся расплавленной Вире. Даже артефакт, сотворенный многоруким атлантом, не выдержал заряда малоизученного феномена. Сема, борясь со звоном в ушах, вновь приподнялся и замер. Столп огня обретал очертания. Человеческие. Слишком знакомые, чтобы спутать с кем-то.

Пылающее фиолетово-оранжевое тело темнело. Белели новые кости восстанавливающегося из пламени скелета, наращивались мышцы, и прозрачные органы с ручейками вен и артерий наливались кровью. Огонь и воздух быстро лепили тело, оно спешно набирало массу. Урна, прах и куски пола исчезали, атомы перестраивались под новые структуры. В ход пошла и стихия земли. Показалось, что громыхнуло над самой головой. Стена дождя обрушилась в дыру потолка. И тело впитывало эту воду. Паром взметнулся в воздух последний прах и растаял в воздухе. Тело потемнело, переставая светиться розовой прозрачностью, кожей покрылись мясо и связки. Лысый и розовый, как младенец, Скорпион застыл посреди комнаты, подставляя лицо ливню. Чуть позже, шагнув из ливня чуть вбок, он медленно оглядел всех пятерых, что так и не поднялись с пола.

— Дед был прав, — едва выдавил он. — Фениксы существуют. — И закашлялся, хватаясь за горло; ноги подкосились.

Первым подскочил Родослав, похлопал сына по спине и забормотал:

— Вдыхай, дыши. Ты же не сделал первого вздоха, новорожденный.

И Скорпион задышал, вдыхая долго и неожиданно. Помощь отца запустила легкие, дав толчок к восстановлению дыхания, запуская многие процессы в новом организме. Отец поделился энергией.

На плечо легла рука матери:

— Пусть долго стучит новое сердце.

В грудь стукнуло шариком тепла, первый толчок запущенного сердца был мощным, дальше марафонская мышца ослабила натиск на перекачку крови и забилась ритмично, сбросив темп.

Меченый положил руку на другое плечо:

— И про терморегуляцию в следующий раз не забывай. Да и одежда не помешает.

Скорпион ощутил тепло, что пробежалось по коже, по каждому волоску. Тело облачилось в новую, просторную одежду светлых тонов. Каждый из троих, помогая восстанавливаться, отдал по частичке себя.

Сема приподнялся и рухнул на колени перед братом, опустив голову, как повинный перед господином:

— Только не знаю, что сказать о чувствах… Я убил ее, Скорп. — Сема кивнул на расплавленный кусок металла, где не осталось даже следов крови. Объяснять что-то дальше не смог. Ком застрял в горле, перехватив дыхание.

Скорпион поднялся. На коже спешно выросли волоски, и длинные черные локоны вновь спадали с плеч, на предплечьях показались скорпион и орел. Он был вновь таким же, как прежде. Даже лучше. Тело было отдохнувшим, как никогда раньше, и яд больше не терзал изнутри. Умер и воскрес фениксом, самовосстановившись, взяв информацию с самого верхнего уровня души.

— Скорп, я убил ее… Забери мою жизнь!

Сергей Корпионов, сын Родослава, внук Световита и правнук Рода, медленно повернулся. Слова, тяжелые, как горы, сорвались с уст:

— Мне надо собрать то, что осталось, и побыть одному.

Скорпион мог выдержать любую физическую боль, но эта боль была несравнима.

Сема укусил кулак, чтобы не закричать, видя глаза брата. Внутри что-то взорвалось.

Скорпион.

Воспоминания (14 лет).

Рокот прибоя катился по пляжу волна за волной, лазурь наваливалась на берег, высоко вздымая пенистые волны. Брызги летели в небо, играя на солнце каплями света, настоящими каплями солнца.

Песчаная, дикая бухта приветливо встретила семью дикарей, которые любым удобствам, домикам с телевизорами и джакузи на две недели предпочли отдых на лоне природы, у песчаной кромки синего моря.

Скорпион с Лерой сидели на огромном валуне у кромки прибрежной скалы. Рыжая девчонка прижалась щекой к татуировке на плече парня. Скорпион обнял, приблизил к себе. Оба смотрели на игривое море, яркое небо, солнце и скалистые обрывы, отделявшие бухты одну от другой. Спокойное тепло и умиротворение поглотили обоих, и они не замечали ничего вокруг. Непорочная любовь стойко взяла инициативу в свои руки, соединяя две половинки души в одно целое.

Семье досталась свободная бухта. Пришлось жертвовать машиной, закапывать ее в лесу, брести сквозь кишащую гадюками чащу с канистрой питьевой воды под мышкой и палаткой на плечах, но все трудности окупились во сто крат тем, что можно было сидеть в одиночестве на берегу моря, не отвлекаясь на суету.

Волна со всего размаху ударилась о валун. Леру окатило брызгами, девочка притворно вскрикнула, капли покатились по голой спине шоколадного цвета. За три дня загорели, как шоколадки, скоро под палящим солнцем старая шкура слезет, появится молодая, потом загорит и слезет снова. Организм только в первые дни впитывает витамин D ударными дозами, потом перенасыщается, ночью, после захода солнца начинало знобить, морозить.

— Дядя Дмитрий лодку по берегу несет, сейчас пойдешь на охоту.

Тот волочил от их скромного лагеря надувную резиновую двухместную лодку.

— Пока он еще догребет, пока еще маски с трубками притащит, ласты подаст, кстати, в следующий раз не забудь мне напомнить купить акваланг и водный мотоцикл, — загнул пальцы Скорпион.

— А дельтаплан тебе с парашютом не нужен? Через три бухты отсюда летают. Вчера люди даже десант на наш берег высадить, поселиться, но — о горе! — телевизор из лодки выпал, на этом их десант и закончился, — посочувствовала Лера.

— Да ладно тебе, я шучу. Мне от одного этого места хорошо, ничего больше не надо. Хотя если бы были с тобой в пустыне, и там было бы хорошо. И на вершине горы, и в Марианской впадине. Главное — ты рядом.

Лера опустила глаза, щеки залило румянцем:

— Ну хватит, ну не надо. Я и так уже не знаю, как еще покраснеть.

— Лера, ну зачем тебе краснеть, и так локоны волос, как красный огонь, стихия пламени. А глаза, словно два изумруда, сверкают… красавица.

— Эй, там, на камне, вы одно существо или уже нет? — донесся голос Дмитрия, — не хотел прерывать, но Елена настаивает на ловле морепродуктов. Скорп, достанешь что-нибудь?

Скорпион кивнул, оба вскочили, оттолкнулись от валуна и прыгнули в волну. У скал глубина начинается сразу, место попалось такое, что рифов не особенно много, на резиновой лодке у скалы можно рыбачить без опасений, острых камней нет, с первых дней все дно вдоль и поперек исследовали. У берега же, наоборот, глубина наступает медленно, нехотя. Хорошее место для Ладушки, купаться ходит одна — Живец присматривает только краем глаза — плещется, пока Елена не изведет весь крем от солнца и не утащит в тенек.