Прямо сейчас ваш мозг совершает подвиг. Как человек научился читать и превращать слова на бумаге в миры и смыслы - Станислас Деан

«6» и «9» или «b» и «d»). После повреждения дорсального теменного маршрута происходит обратное: животное, подобно маленькому ребенку, может отличить «а» от «b», но не «b» от «d»[459].

Рис. 7.6. После повреждения мозга некоторые пациенты больше не могут различать зеркальные изображения. Чтобы исследовать их восприятие пространственной ориентации, Оливер Тернбулл и Розалин Маккарти (1996) разработали специальный тест: они предлагали испытуемым три почти одинаковых изображения и просили выбрать то, которое отличается от двух других. Пациент Р. Дж. систематически терпел неудачу, когда разница заключалась в направленности «лево – право» (верхний ряд), но преуспевал во всех других испытаниях, включая задания на ориентацию слов и букв (нижние ряды). Используется с разрешения Neuropsychologia.

Дорсальный путь «как» включает множество цепей, организацию которых мы только начинаем понимать. Одни области связаны с движениями кистей рук, другие – с программированием движений глаз, третьи – с кодированием разных типов пространственных отношений. Параметры расстояния, размера, количества, формы, движения и ориентации задействуют различные подобласти теменной коры, пересекающиеся лишь частично. Например, после повреждения правой теменной области многие пациенты частично теряют способность различать лево и право. Этот тип поражения обнажает дремлющую симметрию, вычисляемую вентральной затылочно-височной системой «что».

Оливер Тернбулл и Розалин Маккарти описали один из первых случаев этого синдрома «зеркальной слепоты». Пациент Р. Дж. (61 год), у которого было диагностировано двустороннее поражение теменной области вследствие коронарного тромбоза[460], настаивал, что не видит никакой разницы между объектом и его отражением. Если два изображения накладывали друг на друга, он признавал, что картинки совпадают не идеально, но как только их разделяли, он переставал их различать. «Я понимаю, что они должны быть разными, – говорил он, – но когда я смотрю на одну, а потом на другую, они кажутся мне абсолютно одинаковыми».

Чтобы изучить эту странную патологию, Тернбулл и Маккарти показывали Р. Дж. три почти идентичных изображения и просили выбрать одно лишнее. Р. Дж. с легкостью замечал даже незначительные изменения в идентичности объекта, например кролика с четырьмя ушами или перевернутого вниз головой. Но он не мог обнаружить кролика, смотрящего вправо, стоящего в одном в ряду сородичей, которые смотрели влево (рис. 7.6). С тех пор были зарегистрированы и другие случаи «зеркальной слепоты»[461]. Все эти пациенты были неспособны отличить объект от его зеркального отражения, будь то рисунки животных, инструменты или незнакомые проволочные объекты. Повреждение дорсально-теменного пути лишило их информации о левой и правой сторонах, а здоровая вентральная зрительная система слепа к ориентации.

Разбитое зеркало

Как ни странно, существует одно примечательное исключение в случае зеркальной слепоты, которое возвращает нас к сути предмета нашего исследования – к чтению. Во время чтения пациенты с зеркальной слепотой не испытывают никаких трудностей с различением левой и правой сторон. Всем им удается верно определить, как написаны буквы и слова: нормально или в зеркальном отражении. Они легко обнаруживают лишнее слово, причем даже тогда, когда перевернуты отдельные буквы (РАЗУМ – ), отражено все слово (УЛЫБКА – АКБЫЛУ) или и то, и другое (ЗРЕНИЕ – ). Все эти различия так же очевидны для них, как и для здоровых людей, хотя из-за повреждения мозга они не видят никакой разницы между невербальными зеркальными формами, например и .

Это наблюдение подтверждает, что чтение подчиняется особым правилам. У опытных читателей часть вентрального пути отучается обобщать зеркальные образы. На ранних стадиях формирования навыка чтения мы задействуем дорсальную систему, чтобы различать такие буквы, как «b» и «d». Только она может определить, куда «указывает» буква: влево или вправо. Вентральная система говорит нам, что оба изображения представляют одну и ту же форму. Постепенно она учится игнорировать симметрию. Она перестает рассматривать «b» и «d» как два вида одного объекта и «поручает» их отдельным популяциям нейронов, которые не обобщают зеркальные инверсии. Эти детекторы асимметричных букв служат отправными точками для извлечения подробной статистики о чтении, которая применима только к правильно ориентированным словам. В результате затылочно-височная кора приобретает асимметричную нейрональную иерархию для зрительного распознавания слов. В отличие от соседних областей коры, участвующих в идентификации объектов и лиц и продолжающих обобщать лево-правые инверсии, архитектура, отвечающая за чтение, не смешивает зеркальные отражения.

Подобный процесс нарушения симметрии, по всей вероятности, затрагивает только письменные знаки. Разумеется, он принесет пользу лишь в том случае, если ассиметрична сама система письма. А это не всегда так. Египетские иероглифы, например, писались в обоих направлениях: справа налево и слева направо. В последнем случае все символы были перевернуты. Направление чтения диктовали фигуры человека и животных: их головы всегда были повернуты к началу строки. То же самое можно сказать и о древнегреческом языке, для которого был характерен бустрофедон – способ письма, название которого буквально означает «как бык пашет»: одна строка писалась слева направо, а следующая – справа налево, в зеркальном отражении. Таким образом, ни египтянам, ни грекам было не нужно переучивать вентральную систему. На самом деле такая двунаправленная письменность никогда бы не была принята, если бы человеческая зрительная система не воспринимала формы и  как идентичные. По сей день некоторые системы письменности не требуют нарушения симметрии. В частности, в китайском языке существует всего несколько зеркальных символов, сравнимых с нашими «b» и «d», например и  или и . Другие системы, например тамильское письмо, полагаются исключительно на такие изящные знаки, как , или , заведомо исключающие зеркальную путаницу. Подобные культурные различия приводят к снижению перцептивной компетенции: носители тамильского языка легко путают зеркальные отражения. Например, они уверены, что в фигуре присутствует треугольник [462].

Нарушенная симметрия… Или скрытая симметрия?

Что можно сказать о носителях европейских языков, которые читают латинский алфавит и могут отличить «b» от «d»? У них восприятие симметрии исчезает полностью? Пока неизвестно. На сегодняшний день мы не знаем, действительно ли наша зрительная система перестает обобщать зеркальные образы слов. Может, мы просто этого не осознаем? Сэмюэл Ортон полагал, что правое полушарие переворачивает буквы даже у опытного читателя. По мнению Ортона, обучение чтению сводилось