Боевая единица - Артем Каменистый

Не пропустив ни одного удара, она за минуту поединка заработала несколько ссадин и шишек от частого соприкосновения с асфальтом. Садистка плохо работала по низким целям, Лина прекрасно знала об этом ее недостатке и умело им пользовалась, при любой возможности ускользая к земле, кувыркаясь или просто наклоняясь при резких уходах. Девушка превратилась в движущийся компьютер, безошибочно рассчитывающий безопасные траектории движения, иной раз пропуская кулаки Садистки в считаных миллиметрах. Та ревела от бессильной ярости, но зацепить прыткую противницу не могла. Долго это не продолжится – рано или поздно Лину зацепят и тогда…

Кулак Садистки она поймала на исходе четвертой минуты.

Лина дешево купилась на элементарную хитрость – ложную подсечку. Она поспешно подпрыгнула, уводя тело в сторону, но Садистка, вместо того, чтобы закрутиться в холостом ударе, повела вынесенную ногу вперед, совершенно неожиданно выиграв несколько сантиметров дистанции. Этого ей вполне хватило. Лина вскрикнула, понимая, что на этот раз не уйти, успела вскинуть руку в блоке, но полностью отвести удар не смогла – кулак прошелся вскользь, разбив ей бровь.

Удар швырнул девушку на спину, хотя она и успела хлопнуть рукой за спину, но это смягчило падение лишь частично – затылок соприкоснулся с асфальтом. Лина, оглушенная дважды за одну секунду, «поплыла», покинув реальность на несколько мгновений. Когда начал возвращаться контроль над разумом и телом, она поняла, что сейчас умрет. Мозг пока плохо анализировал картинку, но девушка отчетливо представляла, как Садистка взмывает в воздух, намереваясь проломить ей грудную клетку завершающим ударом своих тяжелых ботинок.

Непонятно, откуда взялись силы, но Лина ухитрилась откатиться в сторону, выйдя на колено, тут же взмыла вверх, ушла на пару шагов, едва не влетев в толпу зрителей, и только сейчас смогла осмотреть «поле боя». Садистка лежала посреди площадки, ее застывшие глаза с обидой уставились куда-то вверх.

Впоследствии все, кто наблюдал за поединком, дружно доказывали Лине, что, уже падая, она сумела зацепить голову противницы хлестким, коротким ударом. Однако сама девушка знала наверняка, что за всю схватку сумела нанести один-единственный удар, в самом начале. Все, больше попыток атаки не было.

Вскрытие провели монастырские врачи. Вердикт был прост: инсульт – у Садистки лопнул один из множества сосудов головного мозга. Следов сильного удара, способного вызвать подобную травму, они не обнаружили, так что, по-видимому, инструкторша пострадала из-за болезненных изменений. Странно для такой цветущей, здоровой женщины, но ничего невероятного в этом не было.

Возможно, Лина и смогла бы поверить в официальную версию, несмотря на всю дикость ситуации, но этому помешало одно маленькое обстоятельство. Еще не осознав гибели противницы, девушка подняла голову, пытаясь рассмотреть, куда так пристально уставились мертвые глаза. Секундой позже – и ничего бы не заметила, да и тогда успела засечь только последнюю фазу закрывания окна и бледный овал лица настоятельницы, мелькнувший за стеклом кабинета. В отличие от остальных зрительниц, вытягивающихся над подоконниками в стремлении рассмотреть подробности, женщина явно знала, что больше ничего интересного не будет.

Перед Линой был простой выбор: считать себя убийцей или невольной соучастницей убийства. Нет, обвинять девушку никто не стал. Ее для профилактики озадачили месяцем хозработ и ограниченного пайка, но каждая из старших воспитанниц нашла возможность прилюдно пожать ей руку, поздравив с победой. Некоторые сотрудницы последовали их примеру: Садова не пользовалась особой популярностью. Покойницу запаяли в цинковый гроб и отправили в Мурманск, где проживала ее родня, на этом история закончилась.

Но Лина не желала признавать себя убийцей, пусть даже и нечаянной.

Постепенно, по крохам, фильтруя многочисленные слухи, она выяснила, что Садистка стояла настоятельнице поперек горла. Монастырь был слишком самостоятельной структурой, чтобы терпеть сотрудниц, навязанных извне, от них избавлялись под самыми разными предлогами. В свое время Садову взяли по настоятельной рекомендации Московского магистрата, выгнать ее без веских причин было не столь просто. Настоятельница не станет конфликтовать с руководством целого региона – это неразумно.

Лина долго не могла понять, как именно убили Садистку, помог в этом простой случай – невольно подслушанная беседа между сотрудницами. Из нее девушка узнала, что перед поединком инструкторша была принята в кабинете настоятельницы. Кобра, бывшая этому свидетельницей, уверяла, что они спокойно побеседовали за чашечкой кофе, якобы хозяйка Монастыря просила быть поаккуратнее и не сильно калечить дерзкую воспитанницу.

Справочник по токсикологии выдал ответ на четыреста шестьдесят девятой странице. Описанное вещество без вкуса и запаха легко растворялось в горячей воде, а в человеческом организме разлагалось за пять – шесть часов без всяких последствий. Но было одно «но»: если человек, выпивший раствор этого токсина, займется интенсивными физическими упражнениями, опасно увеличив свой пульс, то почти наверняка получит разрыв кровеносных сосудов – смерть от инсульта почти гарантирована. Если сразу не произвести вскрытие, то следы преступления не обнаружить – коварный яд разрушается даже в мертвом теле.

Лина прекрасно помнила слова настоятельницы про пять минут. Итак, она действительно соучастница убийства.

Как ни странно, но ни малейшего потрясения это открытие не вызвало. Девушка, разумеется, не стала делиться своим открытием с подругами. Она и без этого знала, что Монастырь не настолько идиллическое место, как кажется, – здешним интригам позавидует любой средневековый королевский двор. Некоторый осадок оставила мысль, что жизнь Садистки была в ее руках – Лина могла дать против нее показания, после чего женщину бы тихо, без скандала, выгнали. В подобной ситуации магистрату обижаться не на что. Но упрямая воспитанница не пожелала изменить своим диким принципам, и, сама о том не подозревая, подписала инструкторше суровый приговор. Теперь она понимала, почему схватку решили проводить на плацу – в первые годы после основания Монастыря там приводили в исполнение смертные приговоры. В те времена это случалось нередко.

Иезуитская казнь.

Глава 20

Настоятель Берг стоял перед магистром, подобострастно пожирая его глазами. Ланс даже не смотрел в его сторону – он и без того изучил одну из главных своих побед до мельчайшей черты и любоваться ею лишний раз не собирался. Кроме того, органы чувств демона позволяли ему воспринимать все, что происходит в кабинете, и без помощи глаз.

В свое время квари пришлось приложить немало сил, дабы поставить руководителем мужского Монастыря столь никчемного человека. Это был первый случай в истории Ордена, когда такую должность занял не выпускник. Более того, Берг не был даже знаменитым воителем – простой управленец. Ему, разумеется, добавили в биографию несколько боевых эпизодов, повесили полдесятка наград, но все это были сущие мелочи – он оставался темной лошадкой для всех воинственно настроенных сотрудников организации.

Да… поработать тогда пришлось немало, но и результат налицо – мужской Монастырь за последние годы резко сдал свои позиции. Кое-где начинал нарастать ропот по поводу резкого ухудшения качества «выпускаемой продукции». Неудивительно – с прежними воспитанниками современных сравнивать невозможно. В то же время у проклятых монашек все было как раз наоборот – каждый последующий выпуск был лучше предыдущего.

Но зато в эти сложные времена Лансу не пришлось отягощать непростую ситуацию разрушением мужской обители. Он до сих пор не мог погасить волну, вызванную одним подобным инцидентом – два было бы слишком. Кроме того, монахи принесли немало пользы – в последние дни их часто применяли для различных операций. Доверять им всецело нельзя, но при нехватке надежных сотрудников их помощь весьма ценна.

Не поворачиваясь к Бергу, демон произнес:

– Ваши люди уже собраны на аэродроме?

– Так точно. Могу я узнать, зачем это потребовалось?

– Можете, – милостиво кивнул Ланс. – Я хочу, чтобы все они находились в одном месте. Так их проще контролировать.

– Вы не доверяете моим мальчикам? – обиженно спросил настоятель.

– Я никому не доверяю, – холодно ответил магистр. – Более того, с завтрашнего дня ваших людей мелкими отрядами развезут по разным регионам. Я не хочу, чтобы у меня под боком сидел столь крупный отряд монахов.

– Как прикажете, – кивнул Берг и поспешно добавил: – Но я гарантирую их лояльность. В событиях последних дней они показали себя с самой лучшей стороны.

– Да, так и было. Однако всю грязную работу выполняли другие, вашим воспитанникам выпали второстепенные роли. Кроме того, сюда их свезли со всей планеты, поначалу они не имели никакой информации о последних событиях, но за эти дни неизбежно собрали немало слухов. Мои агенты зафиксировали среди них немало красноречивых разговоров. Нет, монахи мне здесь не нужны. С завтрашнего дня, вы поняли?