Совершенный робот (Сборник рассказов) - Айзек Азимов

Не понимаю, как он это делает, подумала она. Подчиняясь внезапному импульсу, она взяла его за руку и потянула к себе. Он не сопротивлялся, она рассматривала его расслабленную кисть.

– Замечательно. Даже сетка на пальцах кажется естественной.

– Разумеется, это сделано специально, – сказал Тони. Потом разговорчиво добавил: – Кожа из гибкого пластика, а скелет из легкого металлического сплава. Вам интересно?

– Нет. – Она подняла покрасневшее лицо. – Неудобно заглядывать в твои внутренности. Ты ведь не заглядываешь в мои.

– В моем мозгу нет места для такого любопытства. Я могу действовать только в пределах своих возможностей.

Клер в наступившей тишине почувствовала, как внутри у нее что-то напряглось. Почему она все время забывает, что он машина? Теперь он сам напомнил ей об этом. Неужели ей так необходимо сочувствие, что она даже робота готова воспринять как равного… потому что он ей посочувствовал?

Она заметила, что Тони по-прежнему перелистывает страницы, почти беспомощно, и ощутила быстрое успокаивающее чувство превосходства.

– Ты ведь не умеешь читать?

Тони взглянул на нее; спокойным безупречным голосом ответил:

– Я читаю, миссис Бельмон.

– Но… – она бессмысленным жестом указала на книгу.

– Я сканирую страницы. Мое чтение основано на фотографической памяти.

Наступил вечер, и когда Клер отправилась в спальню, Тони заканчивал второй том, сидя в темноте – в том, что ограниченному зрению Клер казалось темнотой.

Когда она уже совсем засыпала, ей в голову пришла странная мысль. Она вспомнила его руку, ее прикосновение. Теплая и мягкая, как у человека.

Как хорошо его сделали на фабрике, подумала она и уснула.

В течение нескольких дней она ходила в библиотеку. Тони подсказывал ей темы, которые быстро расширялись. Она приносила книги о сочетаниях цветов, о косметике; о коврах и украшениях; об искусстве и истории костюмов.

Он серьезно рассматривал страницы, быстро перелистывая их; казалось, он вообще не способен забывать.

К концу недели он настоял на том, чтобы подстричь ее, сделал ей новую прическу, слегка изменил линию бровей и подобрал пудру и помаду другого оттенка.

Она с полчаса дрожала в нервном страхе под мягкими прикосновениями нечеловеческих пальцев и потом посмотрела в зеркало.

– Можно сделать больше, – заметил Тони, – особенно с одеждой. Как вам нравится начало?

Она не ответила, не смогла сразу. Ей пришлось привыкать к тому, что незнакомка в зеркале – это она сама, привыкать к своей красоте. Потом, не отрывая взгляда от отражения, она задыхаясь сказала:

– Да, Тони, неплохо… для начала.

В письмах Ларри они ничего этого не сообщала. Пусть увидит все сразу. И что-то подсказывало ей, что она не просто будет радоваться его удивлению. Для нее это своего рода месть.

Однажды утром Тони сказал:

– Пора начинать покупки, но мне не позволено выходить из дома. Если я точно напишу, что нам нужно, вы сможете купить? Нам нужна обивочная ткань, обои, ковры, краска, одежда… и еще много разных вещей.

– Но нельзя покупать все это по описанию, – с сомнением сказала Клер.

– Можно купить очень близко к описанному, если пройтись по городу и если есть достаточно денег.

– Но, Тони, денег как раз недостаточно.

– Вовсе нет. Сначала заезжайте в «Ю.С.Роботс». Я напишу записку. Повидайтесь с доктором Кэлвин и скажите ей, что это часть эксперимента.

Доктор Кэлвин почему-то не пугала ее, как в первый вечер. Со своей новой внешностью, в новой шляпе она перестала быть прежней Клер. Психолог внимательно выслушала ее, задала несколько вопросов – и Клер обнаружила, что выходит, обладая правом неограниченных трат за счет «Ю.С.Роботс».

Удивительно, что могут сделать деньги. Все запасы магазинов были в ее распоряжении, а авторитетное мнение продавцов совсем не было голосом свыше, поднятая бровь декоратора не означала гром Юпитера.

А когда возбужденный толстяк в одном из самых великолепных модных салонов презрительно фыркнул при ее описании платья, она ответила на превосходном французском, потом позвонила Тони и протянула трубку мсье.

– Если не возражаете, – твердым голосом, хотя пальцы ее слегка дрожали, сказала она, – я хочу, чтобы вы поговорили с моим… гм… секретарем.

Толстяк пошел к телефону, заложив руки за спину. Он двумя пальцами поднял трубку и изысканно сказала:

– Да – После недолгой паузы снова: – Да. – Потом длительная пауза, попытка возразить, которая тут же прекратилась, еще одна пауза, покорное:

– Да.

Трубку положили на место.

– Если мадам пройдет со мной, – обиженно сказал он, – я постараюсь удовлетворить ее запросы.

– Минутку. – Клер снова набрала свой номер и сказала:

– Привет, Тони. Не знаю, что ты ему сказал, но сработало. Спасибо. Ты… – она пыталась подобрать подходящее слово, сдалась и пропищала: – милый!

Когда она отвернулась от телефона, на нее смотрела Гледис Глафферн. Слегка удивленно Гледис Глафферн разглядывала ее, склонив лицо набок.

– Миссис Бельмон?

Все ушло от Клер. Она стояла, глупо, как марионетка.

Гледис улыбнулась высокомерно и нагло, но так, что ее нельзя было упрекнуть.

– Не знала, что вы покупаете здесь. – Как будто в ее глазах это место сразу потеряло свою ценность.

– Обычно я сюда не хожу, – покорно сказала Клер.

– А что вы сделали со своими волосами? Очень… замысловато… Надеюсь, вы меня извините, но разве вашего мужа зовут не Лоренс? Мне казалось, что Лоренс.

Клер сжала зубы. Но как-то нужно объяснить.

– Тони друг моего мужа. Он помогает мне подбирать вещи.

– Понимаю. И он очень мил, конечно. – Оно прошла с улыбкой, унеся с собой всю теплоту и свет мира.

Клер не оспаривала того факта, что именно к Тони она обратилась за утешением. Десять дней развеяли ее нежелание. И она могла перед ним плакать, плакать и гневаться.

– Я оказалась совершенной д… дурой, – бушевала она, сжимая вымокший носовой платок. – Она это со мной сделала. Не знаю почему. Она просто делает. Я должна была бы… пнуть ее. Сбить ее с ног и наступить на нее.

– Неужели можно так ненавидеть человека? – удивленно и мягко спросил Тони. – Эта часть человеческого мозга закрыта для меня.

– О, это не она, – простонала Клер. – Это я, вероятно. Она представляет все, чем я хотела бы быть… по крайней мере снаружи… А я не могу.

Прозвучал сильный, но негромкий голос Тони.

– Можете, миссис Бельмон. Можете. У нас еще десять дней, за эти дни дом преобразится. Разве вы не планировали это?