Сердце Греет Холодная Сталь (СИ) - Корнелий Луций

На стяге черный кабан

Привязанный к двум крюкам

Под тёплым ветром реет!

Видишь, за стеною лес дремучий

Сотни тысяч глаз — то притаился враг!

Собрался ограбить мусорные кучи

И изнасиловать собак!

Вращают страшно красными глазами

Готовятся разрушить последний наш оплот

И стан врага под этими стенами

Вселяет панику в народ!

Эльфы страшные

Здесь, под башнями

В воду гадят, да хрипло кашляют

Бродят по лесу

Копьями гремя

Значит, будет бойня добрая!

Отвлекшись на этот бредовый мотив, Андрей прозевал момент, когда эльфы перевалились через частокол. Кто-то из них тащил за собой веревки и примитивные лестницы, другие просто прыгали вниз, уповая на удачу. Вооруженные копьями, дубинами, тяпками, мотыгами, вилами и плетеными щитами, они поперли на баррикаду, перёд которой скакал Юрко, ловко зарубая вторженцев одного за другим. Тролль раскидывал их махами бревна. Из-за стены полетели на защитников камни и стрелы. Андрей смотрел на все это, чувствуя как мозги заклинило от переизбытка мельтешения. Он стоял, сжимая алебарду, обливаясь потом и тяжело дыша, а перед ним разворачивалась бойня.

ЧАСТЬ ЧЕТВЕРТАЯ.

Однако задолго до формирования Вольной Лиги и Х Легиона, осады Новгорода и всеобщей войны случилось событие, о котором Пальцев или другой летописец не узнали. Не принесли весть о нем сплетники. Молчали оптовая и розничная торговли. Слишком далеко от всех известных путей случилось это. Дело было туманным утром. Морские волны, шумно пенясь, накат за накатом штурмовали острые скалы безымянного острова. Небо заволокла бледная дымка. Над морем ближе к горизонту то и дело поднимались брызги. Косяки мелкой рыбёшки прыгали над водой, спасаясь от более крупных собратьев.

Была во всей этой картине некая спокойная безмятежность. Острые камни да соленая вода. Никаких тебе инфляций, торговых центров, коронавирусов, политических диспутов и рассуждений о необходимости затянуть пояса. Благодать.

Сильные руки тащат из моря тяжёлый невод, полный рыбы. В горах пасутся стада, а кладовые и подвалы снова ломятся от запасов. Чары не дадут им испортиться долгие годы. Однако нечто все равно тревожило думы хозяина всего этого великолепия. Заныли старые раны. Отложив невод он резко обернулся, чувствуя спиной недобрые взгляды.

— Вот и пожаловали… — сцепив зубы произнес Лар.

Перед ним на прибрежных камнях стояли трое. Его беглая дочь, высокой человек, что дрался с ним на площадке в горах и ещё один мелкий.

— Начали. — произнёс высокий.

Из одежды на нем были лишь штаны да сапоги, а в руках он держал большой меч со странным граненым наконечником-пробойником.

Великан взревел, начиная набирать рост, но в ту же секунду Гунлед метнула короткое, тяжёлое копьё, угодив отцу в голову. Грянул странный гром. Взвилось облачко черного дыма вокруг невысокого человечка. Словно тяжёлый камень угодил Лару в грудь. Тем временем спрыгнул уже вниз высокий и одним стремительным движением вогнал великану под ребра длинный клинок.

Лар хотел рассмеяться, прежде чем разорвать наглецов на куски. Здесь он был неуязвим. Однако какое-то странное ощущение холода вдруг накрыло великана. От клинка в теле расходились волны спокойной и смертоносной силы.

"Будь проклят, Ауле.

Навеки проклят". — Успел подумать Лар, когда его дух потерял окончательно связь с телом.

— Сработало таки… — удовлетворенно заметил Лестер.

КПВ ловким движением выдернул меч из туши поверженного врага.

— Сержант был прав… — вздохнул Кириллов. — Упокой Господи его душу. Мы всюду вернулись по два раза. И сейчас я поставил точку в экспедиции.

— Что-то кончается, что-то начинается. — ответил Лестер, выкидывая в море ещё дымящийся пистоль.

— Зачем ты так? — спросила его Гунлед.

— Пороха все равно больше нет, да и стремная штука. Постоянно думал, что она у меня в руке взорвется. А тебе не жаль…

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

Лестер кивнул в сторону тела Лара.

— Жаль, что этого не случилось раньше. — мрачно ответила она. — Идите. Я сброшу его в море и вернусь.

Двое мужчин поднялись на каменную гряду, откуда открывался вид на зеленые равнины и рощи середины острова. Там безмятежно паслись стада овец и коров, не подозревающие о смене власти в округе.

— И что дальше, герр капитан?

КПВ взглянул на море, где виднелись мачты двух его кораблей.

— Мы нажремся, починимся, возьмем в оборот запасы покойного мудака и воспользуемся правом, которое нам дал Ауле. Кстати, не передумал?

— Я остаюсь. — неуверенно ответил Лестер. — Были сомнения. До сих пор сомневаюсь. Знаешь, там есть свои плюсы. Интернет, кофе, чипсы…

— Гастрит.

— Минусы тоже есть. Но… — Лестер вздохнул. — Я там уже не приживусь. Скажет ведь кто гадость — голову снесу. Вдруг потом на игре, или просто в лесу… Возьмет тоска, а назад уже дверь закрыта. Там есть свои плюсы. Можно было бы месяц-другой отдохнуть. Поспать на перинах, покататься на поезде, но жить и умирать… Мне теперь только здесь. Короче, остаюсь! — наконец выдал Лестер.

— Я остаюсь… — напел КПВ, а уже привычная музыка в голове обернула это куплетом знакомой песни:

"Я здесь привык, я здесь как будто в строю,

Я вижу всё, хоть здесь и мало огней,

И на ногах, я здесь, так прочно стою,

А чтоб стоять, я должен держаться корней,

Я здесь привык, я здесь не так одинок,

Хоть иногда, но здесь я вижу своих,

Когда начнёт звенеть последний звонок,

Я буду здесь, если буду в живых…

Ведь я,

Я остаюсь,

Там, где мне хочется быть,

И пусть, я немного боюсь,

Но я, я остаюсь…"

— Я остаюсь, чтобы жить! — уверенно закончил Кириллов, смотря как чайки поднимаются со скал в небо.

— Ну пойдем тогда встречаться корабли и составлять список. Ох, блин, мы устроили полный швах всему этому миру. Столько жертв… А что получили в награду от этого Махала? Тебе волшебный меч, Гунлед доспехи, мне компас и карту мира, лекарства… ну и ещё это право выбора. Вот и все за такой ебаный квест.

— Выше нос. Мы то в ажуре. — возразил КПВ. — Большая часть наших коллег получила по результатам экспедиции исключительно пиздюлей.

Они спустились к воде.

"Право выбора".

Это предстояло обсудить с другими оставшимися в живых после Зу-Райдана товарищами. Махал давал им возможность вернуться обратно или, наоборот, призвать с того мира несколько человек на каждого. КПВ подозревал, что это не просто подарочек. Намек на необходимость пополнения команды. Возможно, шизанутый прогрессор ещё захочет как-нибудь позагребать жар руками КПВ. Такая перспектива Кириллова не сильно радовала, но и не печалила. Главное, чтобы было весело.

Вечером того же дня они составили список, стараясь понять кого лучше не дергать, например, за наличием семьи.

И список был составлен, и договор исполнен. Двадцать два человека покинули один мир, заброшенные в другой. Снова встречались старые друзья, возвращались потерянные воспоминания. В древних залах подземного дворца великана накрывали столы. Его сокровища находили новых владельцев. Долгих десять месяцев продолжались пиры, мирная жизнь и всяческая благость. Рождались дети, игрались свадьбы, в бывших пещерах Лара возникала считай небольшая деревня. Однако время шло… И спустя десять месяцев КПВ сказал готовить корабли к выходу в море.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

По всему миру к тому времени кипела и горела война, однако на острове Лара было спокойно и сытно. Снедью и яствами бочки наполнены, пива в подвалах на тысячу лет, но жить такою жизнью без приключений это словно как жизни вовсе и нет.