Мир Роджера Желязны. Лорд фантастики - Мартин Гринберг

Я встала.

— Специальный агент Чейз?

Протянув мне длинную руку для рукопожатия, он вынул трубку изо рта.

— Добро пожаловать в Нью-Мексико, — сказал он. — Я слышал, вы прибыли совсем недавно.

— Да, — сказала я, слегка расправляя плечи. Я готовилась к обороне. Каждый коп, который мне попадался, принимал меня холодновато, и этот тип не был исключением.

— Вы увидите, что Альбукерк сильно отличается от Квантико. Он певец, — добавил он, указывая на покойника трубкой. — То есть был певцом. Работал здесь, в Театре Качина. Два шоу за вечер с темным вторником.

— Темным?

— Это день, когда нет шоу. Это их единственный выходной.

Сегодня была среда.

— То есть он был убит, когда пришел сюда этим утром? — уточнила я.

— Возможно. Вот только этот коридор довольно далеко от входа в театр.

— По дороге от парковки?

— Не совсем, — сказал Чейз. — Есть входы ближе к театру.

Человек из БИА вернулся, разогнав любопытных, и подошел к Чейзу.

— Когда мы сможем его отсюда забрать? — спросил он.

— Не торопись, Мондо, — сказал Чейз. — Кто-нибудь из персонала видел его живым?

— Пока мы таких не нашли. Мы еще разговариваем с людьми из буфета. Менеджер беснуется — скоро открывать заведение на ланч.

Чейз кинул взгляд мимо Девы Голубой Кукурузы: «Заграждение поставили?»

— Так точно, — сказал здоровый коп, кивая. Каждый раз, как он кивал, у него образовывался второй подбородок.

Задумчиво осмотрев коридор, Чейз опять повернулся к Мондо со своей мягкой полуулыбкой.

— Может, вам стоит поискать экран, — сказал он и повернулся ко мне. — Пойдем осмотрим театр?

— Конечно, — сказала я. Мы шли тем же путем, каким я пришла, и я старалась не отставать от длинноногого агента, зная, что могу опять заблудиться, пытаясь пробраться через казино в одиночку.

— Э-э, специальный агент…

— Зовите меня Чейз, — сказал он.

— Ладно. Вы случайно не знаете, где дамская комната?

— Должна быть где-то здесь.

Он провел меня между несколькими столиками для игры в кости в холл, где были двери нескольких туалетов, и сказал: «Я подожду вас здесь».

Однако, когда я вышла, его нигде не было видно. Я подождала, растерянно оглядывая казино, разглядывая играющих туристов и слушая какофонию звуков, исходящих от игральных автоматов.

— Я — Буффало, — загрохотал голос совсем рядом со мной.

— Господи Иисусе! — подпрыгнула я.

Голограмма, установленная в маленьком алькове рядом с туалетами, внезапно ожила: это было изображение крупного мужчины в огромном головном уборе из перьев, спускавшемся на спину. В одной руке он держал трещотку, которую и начал трясти. В отдалении загрохотали барабаны.

— Я — дар Великого Духа, — сообщил он. — Я благословляю людей своим телом.

— Все в порядке? — раздался голос у меня над ухом, и я опять подпрыгнула. Чейз появился из ниоткуда. Из мужского туалета он не выходил, в казино его не было, а единственной вещью рядом со мной была стена.

— Черт, — пробормотала я. Сердце у меня колотилось, как бешеное.

— Простите, — сказала Чейз. — Я не хотел напугать вас.

Он пососал трубку и оглянулся на голограмму, продолжавшую разглагольствовать. После чего, как раз в тот момент, когда мне уже не на шутку захотелось домой в Квантико, он устремил на меня свои голубые глаза и улыбнулся.

Эта улыбка преобразила его. Он внезапно перестал быть просто усталым копом, но превратился в человека, преисполненного любви и радости, которому хотелось разделить свое хорошее настроение со мной просто потому, что я была его соплеменником — человеком. Клянусь Богом, его глаза смеялись. Он подмигнул мне и сказал: «Они меня тоже доводят до нервных припадков».

Мне удалось выдавить из себя улыбку. Чейз опять направился в сторону казино.

Мы шли мимо игральных автоматов, столиков для покера, многочисленных голограмм, каких-то штуковин наподобие колеса фортуны и снова бесконечных рядов автоматов. И вот, наконец, последний акр «блэк-джеков», потом полдюжины ступенек вверх, и мы оказались перед закрытыми дверьми с вывеской «Театр Качина», горевшей оранжевым и зеленым неоном. По обе стороны от дверей стояли две большие голограммы с оленьими рогами, с которых свисали сосновые веточки. Чейз постучал в среднюю дверь, подождал, постучал еще раз, затем просто толкнул ее, и мы вошли.

Темно. После шума и света казино мне показалось, будто я шагнула в какую-то подземную пещеру. Дверь за нами захлопнулась с приглушенным стуком, отрезав нас от света и жизни. Я напряженно вглядывалась в черноту, стараясь сфокусировать глаза.

В лицо мне ударил порыв ветра с ясно различимым звуком «вуууш». В отдалении зашевелилось что-то белое. Волосы у меня на затылке зашевелились; я таращилась, пока не различила очертания летящей птицы, лениво машущей огромными крыльями, белизна которых выделялась на фоне сплошной темноты. Птица приближалась, вырастая на глазах. Орел; нет, это была качина в виде орла с длинными оперенными крыльями, привязанными к рукам, которые заполнили всю ширину комнаты, когда фигура надвинулась на нас, огромная, волшебная, ужасная. Я отчетливо слышала хлопанье гигантских крыльев, чувствовала исходящий от них ветер. Фигура пролетела над нами и исчезла, оставив меня молча дрожать от страха.

— Простите, что прерываем, — вежливо заговорил Чейз, — но нам необходимо поговорить с кем-нибудь, кто связан с шоу.

— Билеты у стойки, — откликнулся из темноты раздраженный голос. — Простите, никаких посещений. Вам придется покинуть театр.

Я заметил на полу тусклый ряд фонариков, обозначающих проход между креслами. Глаза начинали привыкать к темноте. Чейз теперь превратился в отчетливую тень.

— Мы не посетители, — сказал он. — Мы из ФБР. Если вы принесете какую-нибудь лампу и соблаговолите побеседовать с нами, мы постараемся не отнимать у вас много времени.

Какое-то трудноразличимое бормотание. Я оглянулась через плечо на дверь. Слабая полоска света между ними замигала — мимо пробирались чьи-то тени. Моя кожа покрылась мурашками от ощущения того, что рядом стоит кто-то неизвестный, и я все еще таращилась на воображаемые тени, когда высоко под потолком вспыхнул свет, заставив меня зажмуриться. Когда я открыла глаза, рядом со мной, кроме Чейза, никого не было.

— Спасибо, — сказал Чейз.

Я последовала за ним вниз по ступенькам туда, где в кабинке сидели три человека — два коренных американца и один англосакс. У обоих индейцев были те лишенные возраста плоские, круглые лица, которые, кажется, скрывают за своими складками тайны веков; они смотрели на Чейза темными внимательными глазами. Белому было около сорока, седые вьющиеся волосы связаны хвостом на затылке, на шее пара наушников. Он казался раздосадованным.