Час двуликого - Евгений Чебалин

Митцинский не мог увидеть, что я заметил китель, но почувствовал неладное по моему лицу, вероятно, я на время потерял контроль над собой. Этого было достаточно для Митцинского. Правую руку он держал в кармане халата, волосы поправил неудобным жестом левой руки. По всей видимости, в кармане было оружие небольшого формата типа дамского браунинга. Я посмотрел во двор. Скопившиеся там паломники теперь расслоились. Часть из них молилась у часовни, большая часть группировалась у ворот в настороженной, ожидающей позе. По всей видимости, это были не паломники, а мюриды Митцинского.

Я видел, что Митцинский созрел для поступка, который я спровоцировал потерей контроля над собой. Он был готов выдать себя словом либо действием. Едва ли он решил стрелять в меня. Скорее всего шейх готов был оставить у себя заложником начальника ЧК с последующей перебазировкой своей агентуры в глубь гор, не останавливаясь даже перед боем с моими чекистами.

В создавшейся ситуации на отбор вариантов поведения и раздумья не оставалось времени, я должен был найти оптимальный вариант, отыскать решение, способное отсрочить демаскировку Митцинского. Сознавая, насколько важно теперь вывести Митцинского из состояния подозрительности для проведения с ним дальнейшей крупной контригры, я предложил ему именем ростовского оргбюро и правительства края руководство над всей областной милицией Чечни в самой ближайшей перспективе. Предложение подействовало шоковым образом. Не давая ему времени на анализ моего предложения, я вынес ему благодарность именем краевых оргбюро и ОГПУ за образцовую охрану железнодорожного полотна на участке Гудермес — Грозный и сообщил о денежной премии, которую он должен получить в облревкоме у Вадуева. Наконец, закрепляя завоеванную отсрочку, я предложил Митцинскому именем облревкома сформировать еще три вооруженные сотни для охраны правопорядка вокруг всего Грозненского района. Таким образом, я предоставил Митцинскому максимум благоприятных условий для дальнейшей контрреволюционной деятельности:

а) легализация уже тайно сформированных им вооруженных сотен;

б) контроль и руководство над советским вооруженным контингентом милиции;

в) как вытекающее из этого — полное доверие к нему со стороны Ростова, облревкома и ЧК.

Полностью отдавая себе отчет в авантюрности подобных посулов с моей стороны, которых никто не санкционировал, я тем не менее убежден, что лишь глобальные авансы могли удержать Митцинского в тот момент от опрометчивых действий, продлить его зашифрованное состояние.

Дальнейшее развитие событий полностью это подтвердило. Демаскировки не произошло. Скорее всего он решил тогда обдумать мои архизаманчивые предложения, выждать и понаблюдать за мной в атмосфере смычки, полагая, что у него достаточно вооруженных сил в Хистир-Юрте, чтобы легко справиться с нашим малочисленным отрядом в случае подтверждения подозрений.

Он пригласил меня к завтраку. После этого мы вышли во двор и присоединились к смычке. Митцинский не отходил ни на шаг.

Нач. оперотряда Аврамов нашел возможность доложить о результатах засады в районе потайной калитки. При осмотре тропы, ведущей через овраг от калитки к лесу, им были обнаружены свежие следы, причем один из них — босая ступня — четко отпечатался на влажном грунте на дне оврага. На тропе был сломан стебель одуванчика. Выступившее на нем молочко не успело загустеть, в нем билась еще живая, прилипшая мошка. Значит, слому было несколько минут — не больше десяти: «гости» Митцинского ушли в лес перед нашим приходом. Кроме того, Аврамов сообщил о том, что в толпе зрителей он заметил мелькнувшее лицо Хамзата (я докладывал вам о его побеге из поезда).

Продолжая вести твердую линию доверия Митцинскому, я сообщил ему о Хамзате и предоставил возможность фактически самому решить вопрос о судьбе бандита — как члену ревкома и главе Хистир-Юрта (не считая председателя сельсовета Гелани).

Кажется, это окончательно убедило Митцинского, что мы ни о чем не подозреваем. Он пообещал, что Хамзат будет у нас в руках через несколько дней. Его подозрительность и напряжение заметно ослабли, хотя наблюдение за мной и бойцами Аврамова продолжалось. Через некоторое время ко мне скрытно подошел Руслан Ушахов (сын того самого Абу Ушахова, который сообщил о налете Хамзата на поезд и за это был расстрелян Хамзатом).

Он сообщил, что его дядя, Шамиль Ушахов, просит меня о встрече. Эта весть предполагала новую ценную информацию, проясняла неожиданное исчезновение Шамиля Ушахова, готового к внедрению во двор Митцинского в качестве глухонемого мюрида.

Во время вечернего киносеанса, который устроили заводчане аулу, я отправил с Русланом Аврамова, поскольку Митцинский находился все время неподалеку от меня. Аврамов вернулся за полночь и доложил о встрече (мы все ночевали палаточным лагерем вокруг подвод, хотя Митцинский и звал меня настойчиво к себе). Аврамов встретился с Шамилем Ушаховым и его старшим братом Абу, который оказался жив. Семья спрятала его, тяжелораненого, в заброшенной родовой башне в лесу. При нем неотлучно дежурил Шамиль Ушахов, чем объяснилось его неожиданное исчезновение. Состояние Абу было уже удовлетворительным, пулевое ранение, навылет прошедшее через грудь, подживало, и Абу пересказал Аврамову все, что сообщил ему перед расстрелом Хамзат.

Тот узнал от муллы Магомеда, что Митцинский тесно связан с Антантой и что скоро на помощь мюридам Митцинского, среди которых есть дагестанцы и осетины, придут турецкие и французские войска для окончательного разгрома Советов.

Подобную откровенность Хамзата Абу объяснил следующим: Хамзат был уверен, что вся эта информация уйдет с Абу, как говорится, на тот свет. А была высказана она, по словам Абу, в ответ на его угрозу, что член облревкома Митцинский не позволит Хамзату долго бесчинствовать. Хамзат, глумясь над Абу перед выстрелом, разрушил его иллюзии насчет советизации Митцинского.

Таким образом, подводя итоги нашего визита в Хистир-Юрт, можно сделать следующие выводы:

1. В лице Митцинского мы имеем крупного, хорошо замаскированного врага, непосредственно связанного с Антантой через инагентов, живущих у него, и брата Омара, находящегося в Константинополе.

2. Вся тайная деятельность Митцинского по сколачиванию вооруженных сотен и увеличению числа мюридов есть деятельность контрреволюционная, направленная на свержение Советской власти на Кавказе.

3. Поскольку многие конкретные аспекты этой деятельности нам неизвестны, мы стоим перед задачей иметь в окружении Митцинского своего человека, для чего необходимо форсировать внедрение во двор Митцинского в качестве мюрида Шамиля Ушахова.