Тегеран – Ялта – Потсдам - Б. Цыбулевский

Эттли. Я так понял, что поставки капитального оборудования из Рурского бассейна должны начаться теперь, и мне кажется, что поставки необходимого продовольствия и топлива для района Большого Берлина также должны начаться теперь. Конечно, количество может быть установлено Контрольным советом.

Сталин. Соглашение, конечно, должно быть, но нужно назвать количество, чего мы сейчас не можем сделать без доклада Контрольного совета о его планах в этом отношении. Я должен сказать, что Контрольный совет лучше разрешит этот вопрос, чем мы тут могли бы его решить, он практически подходит к разрешению этого вопроса.

Эттли. Это как раз то, о чем я прошу. Я прошу о том, чтобы Контрольный совет составил программу, но в принципе мы должны договориться об этом здесь.

Сталин. Мне не известно, как обстоит это дело. Я не могу ничего решать, не имея настоящих материалов. Я не могу брать цифры с потолка. Цифры должны быть обоснованы.

Эттли. Я не прошу о цифрах, в своем меморандуме я прошу, чтобы Контрольный совет составил эту программу.

Сталин. 40 тысяч тонн продовольствия в месяц, 2400 тонн угля ежедневно – откуда взялись эти цифры, как они обоснованы?

Эттли. Эти цифры были согласованы и фактически эти количества уже поставляются.

Сталин. Я этого не знаю.

Бевин. Вопрос заключается в том, что существует временное соглашение о ежемесячных поставках для Берлина.

Сталин. Кто согласился с этим?

Бевин. В Контрольном совете было заключено временное соглашение о поставках, согласно которому британские и американские власти приняли на себя обязательство поставлять эти количества для Берлина в течение месяца, что сейчас и делается. Мы предлагаем, чтобы Контрольный совет составил в принципе необходимую программу и чтобы советские власти начали поставлять эти указанные количества по истечении месячного срока. Когда истечет этот срок, то возникнет вопрос: кто дальше будет поставлять продовольствие и топливо?

Сталин. Надо заслушать Контрольный совет и его соображения, тогда можно что-то решить.

Эттли. Я понял так, что вы хотите, чтобы поставки капитального оборудования из Рурского бассейна были начаты уже теперь. Мы просим того же в отношении ваших поставок продовольствия и топлива.

Сталин. Я это понимаю, однако я хотел бы знать, какие соображения имеются у Контрольного совета, чтобы можно было обсудить их и принять решение. Я считаю, что вопрос надо отложить.

Бевин. Мы хотим работать совместно друг с другом.

Сталин. А если мы не готовы к этому вопросу, как тут быть?

Бевин. Тогда придется отложить.

Сталин. Об этом мы и просим.

Бевин. Мы только хотели прийти к взаимному соглашению, чтобы помочь друг другу.

Сталин. Мы к этому вопросу не подготовлены, я не имел возможности посоветоваться с Контрольным советом, узнать его соображения.

Трумэн. Кажется, мы исчерпали все разногласия по репарационному вопросу?

Эттли. Я понял генералиссимуса так, что с Австрии мы не будем требовать репараций. Может быть, это следует внести в протокол?

Сталин. Можно внести в протокол.

Бирнс. Следующий вопрос – это вопрос об экономических принципах в отношении Германии. Представители США и Англии предлагают включить в документ об экономических принципах пункт относительно германских заграничных активов. Это будет пункт 18, который гласит следующее: «Контрольный совет должен предпринять надлежащие шаги для осуществления контроля и распоряжения теми германскими активами за границей, которые еще не поступили под контроль Объединенных Наций, принимавших участие в войне против Германии».

Сталин. Что это – поправка или новое предложение?

Бирнс. Это – рекомендация комиссии по экономическим вопросам. Она предлагает включить этот пункт в документ об экономических принципах в отношении Германии.

Сталин. Не понадобится ли поправка в этот пункт после принятия решения по репарациям? Мы узнали об этом пункте после того, как мы уже договорились по этому вопросу.

Бирнс. Советские представители в комиссии по экономическим вопросам заявили, что они мало интересуются этим вопросом, и зарезервировали свою позицию до изучения этого вопроса. Данный вопрос относится к контролю.

Сталин. Я не возражаю.

Трумэн. Благодарю.

Бирнс. Комиссия не успела достигнуть соглашения относительно пункта 19 проекта об экономических принципах, который касается вопроса об оплате импорта в Германию. Кроме того, советский представитель заявил, что он пока не готов обсуждать дальше вопрос о поставках нефти в Западную Европу.

Сталин. Мы не возражаем против британской формулировки пункта 19.

Бирнс. Я понял так, что английские представители согласились с американскими представителями относительно того, что если пункт 19 будет принят, то следует добавить предложенные американскими представителями слова о том, что указанное в этом пункте условие не будет применяться к оборудованию и продуктам, упомянутым в пунктах «4а» и «4b» соглашения о германских репарациях. Мы считаем, что это добавление вытекает из соглашения о репарациях, которого мы достигли вчера.

Сталин. Хорошо.

Эттли. Согласен.

Бирнс. Таким образом, мы покончили со всеми разногласиями по проекту об экономических принципах.

Следующий вопрос – о военных преступниках.

Бевин. Я прошу меня извинить, но я считаю, что об этих экономических принципах следует информировать французов.

Сталин. Пожалуйста.

Бирнс. Следующий вопрос – о военных преступниках. Единственный вопрос, который остается открытым, заключается в том, следует ли упоминать фамилии некоторых крупнейших немецких военных преступников. Представители США и Англии на сегодняшнем заседании министров иностранных дел сочли правильным не упоминать этих фамилий, а предоставить это право прокурору. Они согласились также, что должен быть принят английский текст. Советские представители заявили, что они согласны с английским проектом, но при условии добавления некоторых имен.

Сталин. Имена, по-моему, нужны. Это нужно сделать для общественного мнения. Надо, чтобы люди это знали. Будем ли мы привлекать к суду каких-либо немецких промышленников? Я думаю, что будем. Мы называем Круппа. Если Крупп не годится, давайте назовем других.

Трумэн. Все они мне не нравятся. (Смех). Я думаю, что если мы упомянем некоторые имена и оставим в стороне других, то будут думать, что этих других мы не собираемся привлекать.

Сталин. Но здесь эти имена приводятся как пример. Например, поражает, почему Гесс до сих пор сидит в Англии на всем готовом и не привлекается к ответственности? Надо эти имена назвать, это будет важно для общественного мнения, для народов.

Бевин. О Гессе вам не следует беспокоиться.

Сталин. Дело не в моем мнении, а в общественном мнении, в мнении народов всех стран, которые были оккупированы немцами.

Бевин. Если у вас имеются какие-либо сомнения относительно Гесса, то я могу дать обязательство, что он будет предан суду.

Сталин. Никаких обязательств я от г-на Бевина не прошу, достаточно одного его заявления, чтобы я не сомневался, что это будет сделано. Но дело не во мне, а дело в народах, в общественном мнении.

Трумэн. Как вы знаете, мы назначили в качестве нашего представителя в лондонской комиссии судью Джексона. Он является выдающимся судьей и очень опытным юристом. Он хорошо знаком с юридической процедурой. Джексон выступает против упоминания имен военных преступников, заявляя, что это помешает их работе. Он заверяет, что в течение 30 дней судебный процесс будет подготовлен и не следует сомневаться относительно наших взглядов на этих людей.

Сталин. Может быть, назвать меньшее количество лиц, скажем трех?

Бевин. Наши юристы придерживаются такого же взгляда, как и американские.

Сталин. А наши – противоположного. А может быть, мы условимся о том, чтобы не позднее, чем через месяц, был опубликован первый список привлекаемых к суду немецких военных преступников?

(Трумэн и Эттли соглашаются с предложением Сталина).

Бирнс. Следующий вопрос – относительно использования союзного имущества в качестве репараций сателлитов или военных трофеев. Я передал вчера это предложение. На сегодняшнем заседании советская делегация просила дать ей возможность более тщательно познакомиться с этим предложением.