Наследник - Михаил Попов

— Значит, последние слова Верховный произнести не успел? — Задумчиво проговорила баба Яга, моментально забыв о моей просьбе.

— Угу. — Ответила за меня Лилит. — Кто бы мог подумать, что этот гад таким вертким окажется! Сначала в доме меня обставил как девочку, а затем от ножа уклонился. Я ножом зайца на бегу бью, а тут старика не смогла!

В другой ситуации, я, может быть, и возмутился бы против подобной кровожадности, но сейчас был полностью солидарен с Лилит:

— Да и я мог бы его достать, если бы не этот телохран-неандерталец. И откуда только он его откопал? Нога до сих пор болит, а ему хоть бы хны! Да, у другого, от такого удара, голова мячиком бы скатилась!

Однако на бабу Ягу мое заявление впечатления не произвело.

— Не удивляйся. Если я права… Думается мне, что волхвам просто удалось каким-то образом разыскать потомка велетов. Раньше их много рождалось, только последние пару сотен лет не слышала я о них. А если он велетам родней приходиться, то ногой по голове его бить мало. Тут и кувалдой не обойдешься! Слыхал о велетах-то?

— Великаны такие были в легендах, вроде… — Пожал я плечами.

— В легендах! — Невесело усмехнулась баба Яга. — Не дай Род тем легендам заново повториться. Велеты — сыновья бога Волота. И, кроме того, что великанами были, еще и скудоумием отличались. На силу их перебили. Последних, помниться, кто-то из витязей князя Владимира истребил. Были среди них конечно и безвредные, даже хорошие… Да только кто разбираться будет? Боялись их сильно, вот и извели под корень… как думалось. А вот поди ж ты, сохранили кого-то волхвы, да знать на племя пустили.

Она глубоко задумалась. Я нетерпеливо заерзал — сиденье стула было мягким, но сейчас, мне казалось, что сижу на раскаленных углях. Баба Яга этого похоже не заметила.

— С Надей-то, что? — Решил я напомнить обо все еще нерешенной проблеме. — Когда она очнется?

— Ох, касатик, — встрепенувшись, жалостливо протянула баба Яга. — Есть у меня для тебя две новости: одна хорошая, другая плохая… С какой начать хочешь?

Сердце в моей груди затрепетало, как пламя спички на сильном ветру — того и гляди погаснет. Ладони стали влажными, а в горле наоборот, пересохло.

— Лучше с хорошей. — Осипшим голосом попросил я. Волхв был прав: если с Надей что-то случиться, я себе этого никогда не прощу.

— Очнется она завтра, в добром здравии, полностью забыв о том, что происходило на той злополучной даче…

От моего облегченного вздоха, казалось, задрожали стекла в окнах и задребезжал чайный сервиз на столе.

— Так какого!.. — Я проглотил крутящееся на языке слово, — вы меня пугаете так?!

— А вот это — вторая новость. — Было в ее скорбном голосе нечто, что заставило меня снова напрячься. — Хоть и не успел Верховный дочитать заклинание, но все ж начал. А это уже немало… Не буду я ходить вокруг да около, касатик, но считай, что не существует для тебя больше этой девушки.

— К-как не с-существует?

— Для тебя не существует. Забудь о ней. Для своего же блага забудь. То, что успел произнести Верховный, все же сработало. Не так как хотелось ему, но сработало. Как зелье отворотное. Только это уже никакими чарами не разрушишь. Будет она тебя теперь ненавидеть черной ненавистью. Все, что было меж вами хорошего, в ее душе теперь извратилось. И чем упорнее ты будешь пытаться ей об этом напомнить, тем сильнейшее вызовешь отторжение.

Сказать, что я был ошарашен этими словами, значит, ничего не сказать. Первые несколько секунд, я даже не мог говорить, только открывал рот как рыба выброшенная на берег. Хапнув стоящий рядом чайник, хлебнул прямо из носика, даже не замечая, что там кипяток. Вот уж действительно — забавная вышла вечеринка!

— Да не убивайся ты так! — Принялась увещевать баба Яга. — Радуйся, что она цела и невредима осталась! А то, что разлюбила… так мало ли девушек хороших на свете? На одной свет клином не сошелся! Правда, Лилитка?

Лилит, не принимавшая участия в беседе, маленькими глоточками пила чай, делая вид, что с интересом рассматривает рисунок на обоях. Услышав обращенный к ней вопрос тетки, она на миг отвлеклась от своего занятия, но ничего не сказав, снова отвернулась к стене.

— А хочешь, я тебе зелье отворотное сварю? — Бабе Яге так понравилась эта мысль, что она даже привстала. — А что? Забудешь ее и вся недолга! Необходимые ингредиенты у меня есть, прямо сейчас и сварю!

— Не надо. — Закрыв глаза, что бы ненароком не выкатилась слезинка, помотал головой я. Голос раздался сиплый, не мой. — Не надо. С сердечными делами я предпочитаю разбираться сам. Даже с такими…

Некоторое время я сидел так, с закрытыми глазами, прислушиваясь к щемящей в груди пустоте. Уловив мое настроение, баба Яга тоже замолчала и лишь изредка нарушала тишину сокрушенными вздохами. Перед моим внутренним взором, медленно сменяя друг друга, всплывали картины из прошлого. Вот, наша первая встреча. Спасаясь от пронизывающего до костей мороза, я стремительно несусь к подъезду, и неловко задеваю плечом, медленно бредущую по обледенелому асфальту, девушку. Рассыпаясь в извинениях, я бросаюсь помочь ей подняться, протягиваю руку… и застываю, наткнувшись на укоряющий взгляд серых глаз. Вместо того, что бы помочь, я, как идиот, стою и смотрю на подрумяненные морозом щечки. Смущенная моим восторженным взглядом, девушка отводит глаза…

Вот, я признаюсь в любви. С трудом удерживая купленную на всю зарплату огромную охапку роз, я сбивчиво что-то говорю, чуть морщась от боли в кровь исколотых руках. Надя безуспешно пытается сохранить серьезное выражение лица, но не выдерживает, отбирает у меня цветы, смазывает ссадины перекисью водорода и крепко целует в губы. В ее глазах я вижу красноречивый ответ.

Вот, мы словно сумасшедшие плещемся в озере. Я ныряю, и заплыв под водой сзади, неожиданно выскакиваю из воды и заключаю ее в объятия. Она громко смеется и шутливо отбивается…

— Согласна ли Ты, дай ответ, дорогая,

Решайся скорее — я жду не дождусь.

Когда ж наконец Твое сердце оттает,

Ты только шепни и я сразу вернусь…

— Не оттает, милок, не оттает. — Вторгся в мои воспоминания негромкий голос бабы Яги.

Я открыл глаза и недоуменно посмотрел на нее. Не сразу до меня дошло, что, задумавшись, я говорил в слух. Мне стало неловко. Однако, как ни странно, вместе с неловкостью пришло и некоторое облегчение. Как будто я выплакался всласть на плече хорошего друга.

— Ну, как, полегчало, родимый?

Я внимательно посмотрел на нее, подозревая, что дело не обошлось без некоторого вмешательства с ее стороны. Однако она ответила таким невинным взглядом, что я… только утвердился в своем подозрении.