Четвертая дочь императора (СИ) - Сергей Калашников

Ох, неспроста это. Не иначе, Его Величество заботится о том, чтобы наследница престола держалась подальше от мест будущих боевых действий. Знал бы он, как уходит у Гошки душа в пятки, когда Ри поднимает в воздух крылатую машину.

А пока — гидроплан развез по удачно расположенным островочкам наблюдателей. Устроены замаскированные аэродромы на удалении до двухсот километров с небольшими запасами горючего и дистиллированной воды. В полеты на максимальную дальность каждый день уходит не меньше трёх бортов с дополнительными баками. Война ещё не начата, но авианосец уже не дремлет, разбросив на сотни километров щупальца системы наблюдения, пусть и несовершенной.

Две важных новости пришли почти слившись одна с другой. Фельдъегерь примчался на миноносце и привез пакет с уведомлением о начале войны против франов и нидеров, а также предписанием оставаться на месте до прибытия крейсерской группы и получения новых инструкций.

Пока, изучив содержимое пакета, Гошка придумывал текст ответа, наблюдательный пункт, расположенный на самой высокой точке, отсемафорил о сигнальной ракете с северо-востока по азимуту одного из наблюдательных постов. Разведывательный самолёт туда отправили немедленно. Следом стартовали ещё два, ушедшие в других направлениях. Наступил период ожидания.

С мостика было прекрасно видно, как груженая сверх всякой меры телега из прачечной спешит к погрузочной аппарели, как стремительно затаскивают в подсобки камбуза клетки со свиньями. Жены членов команды неудержимо снуют на корабль и обратно со свертками и узелками, а дым из трубы почернел и стал гуще. Значит разводят огонь во всех топках.

Еще не объявлена боевая тревога, никакие распоряжения не сорвались с губ командира, все знают, что до возвращения разведывательных самолетов авианосец не тронется с места, но Ри уже тащит из их береговой квартиры рюкзачок и чемоданчик, а, заодно, и подушечку, которую… да, такими в огромном хозяйстве корабля не разживёшься. А кран перекладывает в носовой трюм корявые брёвна высохших на берегу топляков и плавника. Уголька у них нормально, но запас не помешает.

Командир посыльного миноносца и фельдъегерь пьют чай в столовой. Понимают, что о результатах начавшейся разведки быстрее них никто ничего в штаб не доложит. Несомненно, они получили инструкции о немедленном возвращении после доставки корреспонденции, вряд ли в штабе с нетерпением ждут Гошкиных увещеваний о срочной присылке матросов и офицеров для формирования команды. Но эти люди в головы не только едят. Сейчас вот, в частности, пьют, терпеливо поджидая сведений.

Ага, рассол из опреснителей побежал. Поступил доклад о завершении погрузки свежей провизии и окончании работ в шахте погреба для боеприпасов. Вмешиваться бессмысленно, всё делается правильно. Шланги, тянувшиеся от береговой мастерской, отсоединены, свёрнуты и сложены в огромные бухты в сарае. Филоныч закрывает ворота, накидывает крючок… тягучие минуты ожидания… из-за мыса на бреющем выскакивает самолет. На палубе чисто, разрешающий флаг вывешен, посадка.

Фотоаппарат бегом несут в лабораторию, а пилот докладывает о том, что на удалении шестьдесят километров обнаружена кильватерная колонны из одиннадцати нидерских транспортов в сопровождении трёх крейсерских групп. Однотипные быстроходные эсминцы по три впереди и сзади, да еще по одному с каждого фланга. О том, что на транспортах перевозят войска — первая мысль. И место для высадки десанта очевидно при самом беглом взгляде на карту.

Никаких сомнений, что это отвлекающий удар, направленный на на то, чтобы оттянуть часть сил Империи от основного направления. Девятнадцать вымпелов на тридцать восемь торпед. Магия чисел. Противник, несомненно, обнаружил самолет разведчик. Что он на это предпримет? Если пойдет прежним курсом, то через полтора часа… а авианосец как раз дойдет вот сюда… удобнейшее положение для атаки. Причём эсминцы будут вынуждены пробираться в лабиринте островов и мелей, чтобы приблизиться хотя бы на дистанцию артиллерийского огня. А самолётам лететь до цели будет нужно от силы тридцать минут. Так хорошо просто не бывает.

— Трос, взлетаете пятеркой и торпедируете транспорты. Авианосец следует вот к этой точке. Проинструктируй пилотов, где нас искать после атаки. Цели выбирайте удобные, чтобы не связываться с кораблями охранения. Наверняка, увидев нашего разведчика, они уже готовятся для стрельбы по воздушным объектам. А вообще, если эсминец подвернется — пусть стреляют в него. Короче — бить удобные цели.

Самолёты, вернувшиеся из разведки с других направлений, найдут авианосец, получив данные на аэродроме.

Фельдъегерь и командир посыльного миноносца уносят мокрые снимки вражеских кораблей и Гошкину записку в штаб флота. Теперь они привезут данные об обнаружении неприятельского конвоя.

Трап закрепили, канаты с причальных тумб сняты и исчезают из виду, затягиваемые на борт. Осторожненько отвалили от пирса. Пошли. Уже три самолета в воздухе, четвертый стартует, пятый пойдет через минуту. Эх, почему он не выучился летать! Занимался всем, чем угодно, кроме самого главного. Теперь его удел — ожидание — неизбежная участь всех командиров. Не самое приятное дело, кстати. Всё-таки труд руководителя вознаграждается неправильно. Зачем нужны деньги или награды, если в решающий момент оказываешься не там, где определяется успех дела, не можешь повлиять на результат тогда, когда собственно, и решается его судьба!

Кстати, а сами деньги? На извозчика или в столовой, если отлучился из места постоянного проживания! Больше-то они ему ни разу ни зачем не понадобились. Ах да, билеты покупал. А награды? Есть Ри, и уважение в глазах людей. Шибче не наградишь.

Когда пятерка самолетов вернулась с израсходованными торпедами, стало ясно, что неприятель на обнаружение воздушного разведчика не отреагировал. Пилот глаза им не мозолил, глянул быстренько издалека, да и вернулся. Удовлетворился тем, что летчик-наблюдатель разглядел флаги в бинокль, да щелкнул несколько раз камерой. За что ему огромное спасибо.

И торпедоносцы снизились до бреющего, и выпустили свои торпеды с небольших дистанций по одной штуке в борт каждого, из оказавшихся в удобной позиции, транспорта. Эсминец, прикрывавший колонну с фланга, пытался стрелять, но находился далеко, неудобно и совсем не мешал.

В отношении нанесенных противнику повреждений надежных данных не было. Сбросив торпеды, пилоты развернулись и ушли со всей возможной скоростью. Об одном или двух услышанных взрывах докладывали все, но картины подрыва или его последствия никто не наблюдал. Смывались. Но все пуски были произведены примерно с полукилометра, все целили на корпус-полкорпуса перед носом, прикидывая, оценочно, на глаз упреждение по скорости цели и её длине. Пилоты тренированные, шанс на поражение цели был у всех.