Песец библиотечный, подвид кровожадный - Елена Кароль

Меня заметили далеко не сразу, лишь когда было завершено упражнение. Демон отряхнул ладони, сдержанно улыбнулся и махнул рукой, чтобы я приблизилась.

– Добрый день, Микаэль. Ты рано, занятие начнется только через полчаса. Что-то случилось?

По мере моего приближения тон ректора становился все озабоченнее, а когда я подошла окончательно и попыталась нервно и смущенно улыбнуться, то он без лишних слов подтянул меня к себе и приложился губами ко лбу. Громко ругнулся, в мгновение ока открыл портал, практически занес меня внутрь (мы вышли в его спальне рядом с кроватью) и, сдавленно ругаясь, начал раздевать и бурчать что-то о дурных лисах и уровне их умственного развития.

Я не сопротивлялась и не мешала. Я стояла, смотрела на Рина и улыбалась как дурочка…

Какой же он милый, когда бурчит.

Глава 29

В общем, меня уложили в кровать. Одну. Влили какую-то дрянь, сунули в руки сразу пять носовых платков, взяли с меня обещание не вставать и ушли. И лежу я… тоскую. Сна ни в одном глазу. Мыслей приличных нет.

Неприличных, кстати, тоже.

Странные желания о платьях и ножах никуда не делись. В какой-то момент очень захотелось нарушить обещание, встать, одеться и отправиться на поиски демона, чтобы поговорить, но… С пунктом «одеться» возникла проблема, потому что мою одежду Азарин куда-то дел. По крайней мере, поблизости ее не наблюдалось. Что-то даже и не припомню, чтобы он ее куда-то убирал.

Дхар, что за ерунда? У меня окончательно память продырявилась, что ли?!

Повертелась, повздыхала. Даже села. Но дальше дело не пошло, и я снова рухнула навзничь, а затем с громким стоном выдохнула.

Ненавижу болеть! Ненавижу!

Азарин вернулся только через два часа, когда закончилось занятие. Переоделся, вымыл руки и только после этого сел на кровать и накрыл мои пальцы ладонью.

– Как самочувствие? – Тон демона был участливым, а взгляд так и рыскал по моему лицу, определяя истинное положение дел.

Скрывать не стала и сказала то, что мучило меня больше всего.

– Тоскливо…

Вздохнула, увидела, как губы Рина дрогнули в слабой улыбке, и тихонько добавила:

– И на душе гадко… Я… – Предпочитая смотреть не в глаза, а на наши руки, я смущенно промямлила, ругая себя за нерешительность: – Я тебя вчера обидела, извини. На меня иногда находит, я грублю. Понимаешь…

– Понимаю, успокойся. – Мои пальцы крепко сжали, а Рин продолжил, торопясь меня успокоить: – Ты права, я сделал выводы на пустом месте и приревновал тебя абсолютно зря. Я уже все выяснил и учел. Впредь подобного не повторится, буду держать себя в руках.

Азарин говорил и говорил, а я слушала и недоумевала. Это я должна была извиняться. Кажется…

Нет, ничего не понимаю.

Когда я окончательно запуталась, а Азарин умолк, я легонько подергала его за манжету домашней рубашки и слабым голосом уточнила:

– Рин? Это правда ты? Ты не шутишь?

Демон недоуменно нахмурился.

– О чем ты?

– О твоих словах. Они странные. Словно… – Озарение снизошло на меня вспышкой, и я, округлив глаза, прошептала: – Ты так говоришь, потому что теперь меня боишься?

– Что за глупость? – Демон рассмеялся, но я расслышала в его смехе натянутость.

Я права. Я оказалась права!

Впившись в его лицо испытующим взглядом, я вцепилась в мужское запястье, словно это могло мне помочь добиться правды.

– Азарин. Скажи честно. Ты меня не боишься?

Отвечать демон не спешил, отчего внутри меня начало неумолимо леденеть нечто гадкое.

Нечто…

Пустое.

Оно захватывало душу.

Вытесняло эмоции.

Заставляло судорожно дышать и желать, чтобы демон солгал.

– Мика, маленькая моя дурочка… – Я не заметила, когда Азарин успел наклониться, но сейчас наши глаза были друг напротив друга на расстоянии не больше пятнадцати сантиметров. – Я люблю тебя и ни капельки не боюсь. Выброси из головы эти глупые мысли и больше никогда об этом не думай. Если кого я и боюсь, то лишь себя и своей страсти, которая готова уничтожить любого, кто посмеет встать между нами. А теперь успокойся и выдохни. Все хорошо. Ты просто слегка приболела, что тебе явно противопоказано – думаешь всякую чушь. Ну вот с чего ты взяла, что я тебя должен бояться?

– Ты… – Я шмыгнула носом, но уже не из-за простуды, а из-за переполнивших душу эмоций, в одно мгновение сломавших корочку гадкого льда недоверия. – Ты просто начал такие странные слова говорить и со всем соглашаться, что я… Я подумала, что ты…

Судорожно вздохнув, натянуто улыбнулась. Да, болезнь явно не идет мне на пользу – теперь еще и косноязычие разыгралось. Гадость.

– Понятно. – Азарин чуть отстранился, взял с тумбочки заранее принесенное лекарство и, налив в ложку определенную дозу, сунул мне под нос. – Пей. И не думай. Просто выздоравливай. Хочешь, почитаю тебе что-нибудь?

К счастью, предложение прозвучало уже после того, как я сглотнула, так что непоправимого не произошло – я не закашлялась. Просто выпучила на милорда ректора глаза, затем поморгала, но в конце концов кивнула.

А почему бы и нет? Когда еще Рин будет таким душкой, если не сейчас? И вообще! Наглеть, так уж на полную!

– А рядышком ляжешь?

Азарин не только рядышком лег, но и принес заранее оговоренную книгу о магии демонов льда из личной библиотеки, крепко-крепко меня обнял и до самого вечера не только читал, но и объяснял все, что я своим приболевшим мозгом недопонимала. Вечером покормил бульоном с гренками, затем напичкал аж пятью лекарствами, из которых одно точно было снотворным (это я поняла по моментальному желанию раззеваться и уснуть), поцеловал в щеку и пожелал спокойной ночи, а глядя на мои скорбно поджатые губы, заверил, что сейчас немного поработает с документами и тоже ляжет.

Рядышком.

– Хорошо. – Я смилостивилась, зевнула и отпустила добросовестную сиделку по ректорским делам. – Только недолго.

– Я постараюсь.

Азарин убедительно кивнул, так что закрывала глаза я уже абсолютно спокойная и безмятежная.

Уснула сразу, проспала всю ночь, хотя утро встретила еще неохотно и вяло, но уже с намного лучшим самочувствием, чем вчера в обед. По крайней мере, мысли были уже довольно стройными, бодрыми и даже немного игривыми, когда я повернула голову и увидела рядышком спящего жениха.

Полюбовалась, искренне радуясь тому, какой же он все-таки у меня заботливый и понятливый, а затем чуть нахмурилась, когда увидела на безупречном мужском лице серые тени под глазами и горькую складку у губ.

Тяжело ему со мной…

Да, я не подарок. Знаю. А если учесть, кем вскоре стану, так и вовсе не самая желанная партия. Вот только богиня не воплощалась уже пять поколений, и если я этого не сделаю, то она точно обидится. А обижать праматерь я не хочу. Мы уже через слишком многое прошли, чтобы отступить в последний момент.