Побочная Судьба - Валиса Рома

гончие. Видимо, Айшел не доверяет свои знания кому попало. Неужели сам за всем наблюдает? Я бы свихнулась с ума каждый день наводить здесь порядок, хотя, на удивление, у Айшела даже следа пыли или беспорядка не было. Всё чисто, аккуратно, так, словно здесь вообще никто не живёт.

– Предпочитаешь жить в одиночестве?

– Это лучше. Знаешь, сколько личностей хотят проникнуть в мой дом и вызнать тайны? Они могут прикинуться уборщиками, и пока ты в отлучке, перебрать всю твою библиотеку, плевав на то, насколько хрупки некоторые документы, готовые рассыпаться у тебя на руках.

– И какие же у тебя тут самые древние документы? – не сдержала вопроса я.

Губы Айшела изогнулись в улыбке, и он вдруг свернул в одну из комнат. Как и остальные, она была большой, с высоким персиковым потолком с лепниной и шкафами из тёмного дерева, в которых покоились различные книги. Были и стойки с древними фолиантами, накрытыми стеклом, и выдвижные ящички со свёртками. В центре стояло несколько кресел с деревянным столиком под углом, чтобы было удобнее читать.

– Интересно, у кого больше рукописей – у тебя или Сената? – задумчиво поинтересовалась я, оглядываясь по сторонам.

– Спорный вопрос, – уклонился от ответа Айшел. – Могу сказать так – здесь собраны оригиналы, тогда как у Сената есть только копии.

– Наверное, они хотели бы раздобыть оригиналы.

– Хотели, даже предлагали внушительную сумму, – скрестил на груди руки хиим. – Я не поддался. В конечном итоге, я собрал лишь малую часть того, что тут представлено. Это сокровище Ши–Тейнов, которое я не собираюсь продавать или обменивать.

Я молча кивнула, стараясь не показывать своего изумления.

– Неужели одного дома хватает, чтобы хранить тут всё?

– Нет. Пришлось оборудовать подвалы – там хранится более значимая литература в единственном экземпляре и сведенья, которые лучше не распространять. Здесь же ничего особо важного, да и в основном то, что выставлено за стеклом – копии. И всё же советую без спроса не брать их, – это уже было обращено к Тхане, что довольно близко подошла к одному из стеллажей. – Тут везде защита. Притронешься к книгам без моего разрешения – поднимешь на ноги гончих. А у них только один метод борьбы с ворами.

Тхана выразительно взглянула на Айшела, видимо, не особо испугавшись его угрозы.

– Тут есть свитки с Даруса.

– Да, несколько.

– Откуда? – нахмурилась та. – Наши жрицы не распространяют рукописи даже среди других планет Даруса.

– Я умею находить общий язык.

– Иными словами – это было украдено и продано Церберу, а ты выкупил у него, – перевела я.

– Отчасти правда.

Я фыркнула, но продолжать не стала. Подойдя к пьедесталу, я увидела раскрытую книгу, защищённую практически невидимым стеклом, лишь блики давали знать, что оно там есть. Взгляд ловил непонятные закорючки на пожелтевшей от времени бумаге. Этому фолианту миллионы лет, если не больше.

– Тут история возникновения первого Сената, – подошёл ко мне Айшел с другой стороны.

– Копия?

– Подлинник хранится внизу.

– И сколько их?

– Двадцать четыре, но у меня есть вариант рукописи золотых и серебряных хиимов.

– А последние-то откуда?

– Кресло не всегда передавалась по наследству, особенно у серебряных. Кто–то умер, а у него не было родственников, тогда кресло занимал другой. Книги передавались, терялись, забывались, и одна из них в конечном итоге попала ко мне.

– Ну и чем рукопись золотых отличается от серебряных? – поинтересовалась я, скрестив на груди руки.

– В основном – ничем, однако есть некоторые… различия. Сейчас я над ними работаю.

– И сколько же оригиналам лет?

– Больше, чем ты думаешь.

Ну да, особенно учитывая, что эти книги наверняка оцениваются в несколько галактик. Я бы тоже хранила такие вещи за семью замками (хотя украденное мною украшение Цербера валялось в своё время под подушкой, пусть ему тоже цены не было).

– История возникновения Сената – самое древнее, что у тебя есть?

– Одно из древних, – поправил Айшел. – Есть и более интересный экземпляр… ты увидишь его, если переживёшь чистку.

По спине прошлись мурашки, и я отпрянула от пьедестала, холодно взглянув на хиима.

– Я рассчитываю пожить ещё хотя бы пятьдесят лет. Понимаю, для тебя это практически ни о чём, но для меня довольно много. Так что угробишь меня – буду являться в самых кошмарных снах.

Айшел странно улыбнулся, махнув рукой и зовя за собой. Пришлось подчиниться, выйдя из комнаты и направившись в самый конец коридора. Там стоял лифт с витой решёткой и деревянными панелями на стенах. Да, хиимы старого устоя – у них и рапиры, и гончие, и прочее. Не очень они любят всё современное, разве что охрану на высшем уровне. Что не скажешь по их городам, которые спокойно могут соревноваться по красоте с городами Содружества.

Платформа плавно начала опускаться вниз, и стало чуть холодней. Я поджала губы, смотря, как цифры сменяются друг на друга, и так до тех пор, пока лифт не замер на «–15». Решётка раскрылась, и мы оказались в чистом белом коридоре со всего одной дверью впереди. Айшел, чьи волосы сейчас буквально сияли золотом, пошёл вперёд, коснувшись ладонью панели. Дверь отошла в сторону, явив круглую небольшую комнату с расписанным под небо потолком и весьма удобным креслом в центре. Рядом с ним высился странный механизм со множеством экранов, кнопок, каких–то проводов и прочего.

Напротив двери было толстое вертикальное стекло, отражающее эту же комнату. За ним было ещё одно помещение, в котором можно было безопасно смотреть за подопытным, при этом он тебя не видел.

– Советую снять лишнюю одежду.

– Лишнюю – это всю? – уточнила я.

Айшел выразительно глянул на меня, и я не сдержала сухой усмешки. Стянув с себя свитер, я осталась в майке белого цвета. Расшнуровав ботинки и ступив на весьма тёплый пол, я перевязала волосы в косу, чтобы они не расплелись.

– Ты сможешь поддерживать её сердцебиение? – поинтересовался Айшел у Тханы, надевая перчатки.

– Вполне.

Я села в весьма удобное кресло, правда, от него у меня мурашки по коже прошлись. Интересно, сколько иномирцев пережило операцию по извлечению памяти? Сколько умерло в этом кресле, пока Ши–Тейн экспериментировал с ними? Не знаю и знать не хочу, если честно, только вот всё равно тревожно.

– Руки на подлокотники, – велел хиим.

Я послушалась, и в