Собрание сочинений в 10 томах. Том 10 - Генри Райдер Хаггард

Я хотел заговорить с ней, но мои уста онемели. Хотел подойти и обнять ее, но руки не шевелились. Между нами была незримая стена. Она подняла руку, как бы показывая, чтобы я следовал за ней.

И заскользила прочь, Хорейс; мне почудилось, а может быть, так оно и было, будто моя душа вылетела из тела и направилась за ней. Мы быстро мчались на восток, над землями и морями, и, к своему удивлению, я хорошо знал дорогу. Однажды она остановилась, и я посмотрел вниз. В лунном свете под нами лежали разрушенные дворцы Кора, недалеко зияла та самая пропасть, через которую мы дважды перебирались.

Вперед и вперед, над болотами, — и вот мы уже стоим на Голове эфиопа, и со всех сторон на нас пристально смотрят арабы, наши утонувшие товарищи, среди них и Джоб, с грустной улыбкой он качает головой, как бы говоря, что хотел бы нас сопровождать, но не может.

Через море, через песчаные пустыни и вновь через море; под нами уже берега Индии. Затем на север, все время на север, пока мы не достигаем гор, увенчанных вечными снегами. На мгновение мы повисаем над монастырем, стоящим на краю плато. На его террасе старые монахи бормочут свои молитвы. Узнать этот монастырь нетрудно, он выстроен в форме полумесяца, перед ним — гигантская, источенная временем статуя бога, глядящего на пустыню. Я понял, не могу объяснить как, но я понял, что мы уже за дальними границами Тибета, впереди — земли, куда еще не ступала нога путешественника. За пустыней — опять горы, сотни и сотни заснеженных вершин.

Недалеко от монастыря, вдаваясь, словно скалистый мыс, в равнину, вздымается одинокая гора, выше, чем все остальные. Мы опустились на ее снежную вершину и стали ждать; наконец над горами и пустыней внизу, точно луч маяка над морем, пронесся сноп света. И опять вперед, над этим снопом света над пустынями и горами, через большую равнину, где виднелось много деревень и даже город на холме. Наконец мы достигли высокого пика, по форме напоминающего древнеегипетский Знак Жизни — Crux ansata: базальтовая башня в сотни футов высотой, а над ней — громадная каменная петля. Сноп света, который проникал через эту петлю, исходил от пламени, бушующего в кратере вулкана. На самом верху петли мы немного отдохнули, затем тень Айши показала рукой вниз, улыбнулась и как бы растворилась. Тут я и проснулся.

Это и был знак, которого мы ждали, Хорейс.

Его голос смолк в темноте, а я все сидел не шевелясь, обдумывая услышанное. Лео тихо подошел, схватил и потряс мою руку.

— Ты спишь? — сердито спросил он. — Говори же, говори.

— Нет, не сплю, — ответил я. — Я слушал как никогда более внимательно. Но я должен подумать.

Я встал, подошел к открытому окну, поднял жалюзи и стоял, глядя на небеса в первых жемчужных проблесках зари. Ко мне присоединился и Лео, он стоял, опираясь о подоконник, и все его тело дрожало как в ознобе. Ясно было, что он очень взволнован.

— Ты говоришь, знак, — сказал я, — а по-моему, просто фантастический сон…

— Не сон, — в ярости перебил он, — а видение.

— Пусть видение, но ведь видения бывают и ложными, откуда нам знать, что именно это не ложное? Послушай, Лео. Во всем твоем удивительном рассказе нет ничего, что не могло бы зародиться в голове человека, полубезумного от страданий и тоски. Тебе снилось, будто ты один во всей этой необъятной вселенной? Но ведь одиночество — удел каждого живущего. Тебе снилось, будто к тебе прилетала тень Айши? Но она никогда тебя и не покидала. Тебе снилось, будто она показала тебе путь через моря и земли, мимо тех мест, что так прочно запечатлелись в твоей памяти, над таинственными горами — к неведомой Вершине. Не показала ли она тебе путь к той вершине, что находится за Вратами Смерти? Тебе снилось…

— Хватит! — оборвал он. — Я видел, что видел, и пойду показанным мне путем. А ты, Хорейс, можешь думать и поступать по-другому. Завтра же я отправляюсь в Индию — вместе с тобой, если ты захочешь меня сопровождать, либо один.

— Почему ты говоришь со мной так грубо? — сказал я. — Ты забываешь, Лео, что мне не было подано никакого знака и что сон человека, близкого к безумию, еще несколько часов назад собиравшегося наложить на себя руки, недостаточный повод, чтобы блуждать, ежеминутно рискуя погибнуть, среди снегов Центральной Азии. И каких только чудес нет в твоем сне, Лео: тут тебе и горная вершина в форме Знака Жизни, и все прочее в том же духе. Ты предполагаешь, будто бы Айша возродилась в Центральной Азии далай-ламой или еще кем-нибудь, только женщиной.

— Я еще не задумывался над этим, но почему бы и нет? — спокойно сказал Лео. — Ты, конечно, помнишь, как в пещерах Кора живой смотрел на своего мертвого двойника; жизнь и смерть переплелись там воедино. И ты, конечно, помнишь, что Айша поклялась возвратиться, а это может произойти лишь путем возрождения или перевоплощения, что, в сущности, одно и то же.

На этот довод я ничего не ответил. Я вынужден был бороться со своими собственными желаниями.

— Мне не было подано никакого знака, — повторил я, — но ведь и у меня своя, пусть скромная, роль в этой драме, и я думаю, что мне еще предстоит ее доиграть.

— Жаль, — сказал он, — жаль, что тебе не было никакого знака. Как бы я хотел, чтобы ты был так же убежден, как и я.

Мы еще долго стояли у окна, не говоря ни слова и не сводя глаз с неба.

Утро началось бурным ветром. Над океаном висели фантастические нагромождения туч. Мы рассеянно смотрели на одну из них, похожую на высокую гору. Вдруг ее форма изменилась: теперь она походила на огромную чашу или кратер. Из этого кратера столбом поднялось облачко с утолщением в самом верху. В лучах восходящего солнца и эта гора, и этот столб засверкали снежной белизной. Огненные стрелы пробили большую дыру в самом центре утолщения, и оно приняло вид петли, к этому времени совершенно черной.

— Смотри, — сказал Лео тихим, испуганным голосом. — Та самая гора, которую я видел во сне. Над ней черная петля, а сквозь нее струится сноп света. На этот раз знамение для нас обоих, Хорейс.

Я смотрел и смотрел, пока большая петля не растаяла в синеве небес. Тогда я повернулся и сказал:

— Я поеду с тобой в Центральную Азию, Лео.

Глава II. Монастырь

Шестнадцать лет прошло с той бессонной ночи, проведенной нами в старом камберлендском доме, а мы с Лео все еще путешествуем в поисках горы с вершиной в виде Знака Жизни, и этим поискам, кажется, нет конца. Описанием наших странствий можно было бы заполнить целые тома, но для чего это делать? Многие подобные приключения уже описаны в книгах, наши были только более продолжительными, вот и все. Пять лет мы провели в Тибете, гостили в разных монастырях, где изучали канон и традиции лам. За посещение запретного города мы были даже приговорены к смерти, но бежали благодаря помощи доброго китайского чиновника.