Четвёртый Рим (СИ) - Клеймёнов Василий

Сергей недолго раздумывал. Эти мысли даже не были связаны с сомнениями, говорить ли ему «да» или «нет». Ответ был очевиден. Он лишь мысленно сокрушался, что пришёл в итоге к тому от чего ушёл. Сергей мечтал завязать с любой деятельностью, связанной с войной. А теперь он вернулся к этому.

— И что, неужели не будет ни одного вопроса по произошедшему со мной? — только и выдавил Сергей.

— Вы имеете в виду ваши приключения у Долгорукой и последний бой с гражданином Драговичем? — спросил следователь таким тоном, словно всё уже знал изначально — Это тоже часть опыта, которым вам придётся поделиться.

Сергей кивнул.

— Тогда ближайшие годы вам предстоит много работы. В самое ближайшее время вас переведут в Новосибирск, на постоянное место жительство.

Перспектива побывать в столице Ирия, где находится сам Великий Благодетель была неплохой, но оставалась куча поводов для беспокойства.

— Что будет с отцом Алексием?

— Гражданину Карамазову ничего не угрожает, — заверил Сергея службист — Мы лишь зададим ему несколько интересующих нас вопросов. Нам важно удостовериться, что он больше никому не рассказывал то, что услышали вы сидя с ним в камере. Гражданка Ильина-Ченкова — ваша бывшая подруга, также отделается лёгким испугом. Что касается гражданина Никитина…

— Он жив?! — воскликнул Сергей.

— Да, как и прочие пленники гражданки Долгорукой. На допросах они рассказали кому были обязаны своим спасением. Можете считать себя героем.

У Сергея отлегло от сердца. Хоть одна хорошая новость за последнее время.

— Что касается гражданина Никитина, — повторил службист, как будто перемотал аудиозапись назад — Его ожидает суд. Видите ли, существует информация, что он прибегал к не вполне законным методам в своей работе, но я вас уверяю — он ценный кадр и потому получит амнистию. Директор Волков лично распорядился об этом.

Сергей был рад. Хоть он и понимал, что подобное милосердие не может быть дано просто так. За всё придётся платить. Как ему, так и Алексею Никитину. Возможно, что после зачистки Долгорукой и лояльных ей шестёрок, Хозяину потребуется достойная замена. Вряд ли Никитин создаст Дом на замену кровавой графини, но вот не просто честный, но и целеустремлённый человек, который смог навести порядок в полиции на дороге не валяется. Может даже они с Сергеем ещё пересекутся, когда по очереди будут бить поклоны во дворце Хозяина.

— У меня будет возможность встретиться с ними? — спросил Сергей — С отцом Алексием, Светой и полковником Алексеем Никитиным прежде чем… мне придётся уехать.

— С гражданином Никитиным вам придётся контактировать в любом случае. При возрождении единой государственной полиции, ему потребуется помощь в подготовке профессиональных оперативников. С гражданином Карамазовым, вам тоже ничто не помешает общаться. В конце концов, связь по Сети сейчас доступна даже гражданам «Г»-категории. Что касается гражданки Ченковой. Сомневаюсь в том, что её муж захочет, чтобы вы общались. Но в качестве жеста доброй воли, СБИ готово обеспечить вам одну последнюю встречу. Так сказать, попрощаться.

— Буду весьма признателен, — поблагодарил Сергей.

Он откинулся на стуле. Почему-то сейчас ему казалось, что теперь, ближайшее время, он будет в безопасности. Хаос на время закончился.

Суд над последним казаком Староярска длился всего несколько минут. Суд, который был лишь формальностью. Департамент Юстиций — орган, созданный Верховным Судьёй для свершения правосудия во славу Хозяина. Точнее для вынесения приговоров, ибо если данное дело привлекло внимание самого Николая Кайдановского, то ни один адвокат не спасёт. Но Верховный Судья не опускается до личного зачитывания обвинений каждому из тех, кого приговорил. «Судьины пташки» — так прозвали в народе рядовых судий Департамента Юстиций. Все они были женщинами. Их рабочая одежда полностью соответствовала облику Фемиды — древнегреческой богини Правосудия. Белые хитоны и повязка вокруг глаз. Нет, судьям не выкалывали глаза. Эти повязки были особого вида визорами, через которые можно было считывать температуру тела и сердцебиение обвиняемого. Они видели, когда человек лжёт.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

— Драгович Виктор Святослав, — грозно произнесла судья. Голос женщины был усилен особыми динамиками, но и без них атаману казалось, что его прошили молнии — Вы обвиняетесь в преступном сговоре с князем Староярска Константином Анненков-Барисеевым, вассалом изменницы Валерии Долгорукой. Вы согласны с предъявленным обвинением?

Виктор Драгович стоял в центре зала закованный в наручники. К суду его быстро залатали и на том спасибо. Сейчас он лишь не мог понять, почему его сразу не добили тогда?

— Не согласен, — твёрдо ответил Драгович — Я, к тому моменту, уже не был атаманом, всем заправлял Кравченко. Он наверняка мёртв.

Судья ударила молотком по столу. Грохот чуть не повредил барабанные перепонки.

— Вы говорите правду, — подтвердила та — Но я говорю о более раннем времени, когда вы были атаманом. Ваши казаки патрулировали улицы и убивали людей.

— Князь Анненков-Барисеев запросил нашу помощь в наведении порядка на улицах Староярска, — оправдывался бывший атаман — По его словам, полиция не справлялась, улицы наводнились криминальными элементами.

Снова удар молотка, Драгович принял это за сигнал к молчанию.

— Вы взяли на себя право Суда решать, кто преступник, а кто нет.

— Я не мог ослушаться приказов князя, — голос Драговича дрожал. Он хотел сорваться, но понимал, что этого сейчас нельзя допустить — Я не знал и, до сих пор не знаю ни о каких тайных планах и договорах князя и Долгорукой! И ни я, никто другой из моей станицы не нарушал запрета Великого Благодетеля. Тот костюм «Кочевник» был украден и присвоен Сергеем Драгуновым.

Снова удар и снова грохот в ушах.

— Вы смеете предъявлять бездоказательные обвинения национальному герою Староярска?

— Что?

Судья сделала сигнал рукой и перед Драговичем возник экран репортажа новостей. Сергей Драгунов неуверенно давал интервью многочисленным журналистам и позировал на фотосессии держа в руках Медаль Почёта — высшую награду Хозяина. Сквозь накатываемую злобу и ярость, до Виктора Драговича продирались слова, сказанные судьёй:

— Решением Великого Благодетеля, Сергею Драгунову присуждена категория «S».

Все знали, что означает эта категория. Граждане «S» не могут создавать собственные Дома, как «А» и вообще находятся вне общей сословной иерархии, но они стоят выше всех этих напыщенных аристократов. Де-юре, они старше даже Старой Знати, ибо являются лишь личными слугами Хозяина.

Драгович задрожал. Он закипал. Вся его жизнь была построена на смирении. Он считал, что радикализм не приведёт казачество к добру, но, как оказалось, умеренность тоже ничем хорошим не закончилась.

— Вы твари, что совсем совесть потеряли?!! — завопил Драгович, плюя на то, что ухудшает своё положение. Вернее, хуже уже было некуда — Ублюдок, подписавший смертный приговор нескольким тысячам человек — в том числе ни в чём неповинным женщинам и детям, ходит на свободе с новым чином и привилегиями! А вы вместо него устраиваете судилище надо мной! Над мужем, потерявшим жену, над отцом, чьих дочерей рвали в клочья!

— Смертный приговор казакам Долгорукой был подписан самим Великим Благодетелем, на нём есть печать Верховного Судьи, — невозмутимо ответила судья — Таким образом вы, мало того, что покушались на жизнь носителя Медали Почёта, так ещё только что совершили хулу на Хозяина.

Драгович бросился на судью, но был мгновенно схвачен двумя конвойными.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

— Властью, данной мне Хозяином и Судом Ирия я приговариваю вас к пожизненному заключению в колонии строжайшего режима «Чёрной Сове»! — зачитала приговор судья.

Конвоиры потащили Виктора Драговича к выходу. Он тщетно пытался вырваться и рычал, поэтому походил на безумца, которого тащат в палату санитары.

— Я ненавидел атамана Семёнова, считая его мясником, но он был прав! — кричал Драгович теряя остатки рассудка — Прав, когда пытался вместе с красными пустить вас всех под нож! Лицемеры, мрази, подонки! А также те казаки, что отвернулись от него и сдали его! Мы медленно вымираем в своих резервациях, а вы, при малейшем шорохе истребляете нас, как тараканов! Чем мы это заслужили?!