Зона 2018 - Даниил Ткаченко

Но самое главное, этого не будет, -человечество погибнет раньше, чем повзрослев психически нравственно сможет остановить этот медленный, но не уклонный процесс гниения…

Милютин неожиданно захохотал и посмотрел на Курта совсем иными глазами.

– Господи, да я ведь только теперь понял, ты - сумасшедший! Сумасшедший пророк! А я то дурак еще обижался на твои высказывания, оказывается, совершенно зря!

– Думаешь ты меня обидел? Капитан, я сотни раз это выслушивал от людей, но им невдомек, безумен не я со своими идеями и убеждениями, безумны они, раз не видят того, что твориться вокруг них!!! Для чего, для чего живешь вот ты?

– Чтобы оставить после себя потомство, память, и старость встретить в собственном доме под Киевом, а не как ты загнутся в вонючей Зоне!

– Но когда я загнусь, о мне веками будут помнить как о духе Зоны! Самом человечном духе Зоны! - Курт вдумался в горький, даже издевательский смысл этих слов и засмеялся.

– А о тебе? Тебе кто вспомнит? Ну внуки, ну правнуки, а дальше? Что дальше, ради чего ты жил, трудился, мечтал, мечтал тогда, когда твой разум не был изнасилован этим миром? Где оно все? И где будет после твоей смерти?

– А ради чего ты существуешь?

– Я? Я ошибка, ошибка вселенной, потому что родился на несколько веков раньше. Пойми, я вовсе не хочу с тобой сориться капитан, и не собираюсь опять читать мораль о моем превосходстве, просто я хочу донести до тебя элементарные вещи, которые ты просто разучился видеть… Для меня жить среди людей, в том мире, все равно что тебя забросить век в пятнадцатый, к тем существам, - жалким, подлым, злым и завистливым. Которые в приступах ярости уничтожали тех, кто не был на них похож, потому как все они одно большое стадо!… И при том, ты бы помнил этот мир, и этих людей. Каково тебе было бы, а?

– Слушай, в то что тебе за полтинник я поверить еще могу, - Зона есть Зона, - но то что ты из будущего, в это я никогда не поверю.

– Я не из будущего, и не это имел ввиду. Я просто привел тебе пример, каково мне жить в этом мире. Для меня даже самые обычные и обыденные взаимоотношения, понятия, и все прочие отвратно и наполнено скабрезным смыслом…

Вышли из редколесья и пошли по полю, - теперь вся местность все больше становилась открытой и в ней преобладали поля, овраги, и редколесья.

Все уже без помощи Курта могли определять заметные аномалии, приближение тварей о который сообщали сами но без приказа Курта огонь не открывали. Да и сами мутанты попадались очень редко и в большей степени были мелкими и почти не опасными.

– А чем ты отличаешься от тех людей которых ты ненавидишь, а? Чем? Ты такой же как и все прочие ублюдки! И руки твои по локоть в крови!!!

– Нет, не по локоть, я весь в людской крови. А знаешь по чему так? Вы, люди меня таким и сделали! Я убивал, и убивал не раз, я врал, и тоже делал это не раз, а все по тому, что у меня не было выбора в этом долбанном мире! Разве таким пришел я в Зону? Нет, я пришел сюда с мыслью что буду в полной одиночестве искать артефакты и неделями не видеть людей… Так и есть, вернее было до недавнего времени. Но эти самые люди, при встрече со мной чтобы просто разойтись своими дорогами хотели отобрать у меня снаряжение или оружие, и мне приходилось их убивать, поскольку они не думали что простой и покорно молчащий парень каким я был может оказать сопротивления.

– А потом? Потом тоже, каждый при встрече хотел отобрать у тебя хабар? - Скептически осведомился капитан.

– Нет, да и те времена давно прошли, теперь так себя ведут только полные отморозки, но тес разы навсегда наложили на мое сознание отпечаток. И так все случаи когда я бы вынужден преступить через порог нравственности, мой разум оставался прежним, но доброжелательность истончалась, и разум наполнялся мраком, ненавистью к людям. И так все время, - стоило мне столкнуться с человеческой грубостью, злом и не справедливостью, и как какому-то голливудскому борцу со злом, становилось так хреново и морально тяжело, что лучше и не говорить… Хоть это было и давно, но все равно иногда те чувства возвращаются.

А вам профессор я скажу так, по поводу вашего заявления о нестандартной медицине: Айдар выживет, и проживет даже дольше вашего. Заверни гнилое яблоко в красивую обертку, лучше и свежее оно не станет, так и ваша медицина завернутая в яркий фантик из загадочных латинских названий, блеска колб, пробирок и загадочного мерцания кремниевых ламп и стерильных балахонов лаборантов, в перерывами между работой щеголяющих научными терминами. Но если сравнивать эффективность лечения Ноя и его двух братьев… Вы можете вылечить рак или туберкулез? А они могут! - Не дожидаясь ответа Платонова сказал Курт. - И у них лечатся все генералы, и сотни других денежных мешков. А то что вы видели, - как вы сказали антисанитария, - не что иное как следствие Зоны, здесь очень сложно соблюдать чистоту, но им это не мешает отказавшись от шаблонов и ярких научных терминов успешно лечить неизлечимые болезни. Такая возможность была и у вас, но нет, вы испугавшись артефактов, их пока не изученной природы свойств продолжаете упрямо пытаться проломить головами стену мироздания, и что самое интересное, это никому не нужно. Одно дело когда человек стремиться познать природу окружающего, - звуков, солнца и луны, различных физических процессов и непознанного… Но зачем было ставить под сомнение то, что пока человечество не может понять?! Индейцы Майя так же могли лечит рак, открывать переходы в другие миры, предсказывать на конец будущие. Но что сделали испанцы? Они истребили их а все сверх технологии осмеяли из-за убожества ума. И точно такой же процесс произошло и в Европе, но только в те времена, которые не запечатлены в истории. Те люди, люди прошлого, умели все, - телекинез? Пожалуйста. Пирокинез, телепатия, предвидение событий, все это было обычным явлением, и по этому поводу не собирали конференций и ставить под сомнение. Я не спорю, - человек который не стремится к познаванию не познанного, - не человек а животное, мыслящее животное. Тем вы отличаетесь от животных, что живете не по инстинктам, а по разуму. Но в двадцатом веке началось вырождение этого принципа. Мораль уступила место чудовищному нигилизму, такому, что никому еще лет сорок назад и не снилось.

Долгое время все молчали, и хоть все порядков выдохлись, о привале и не заикались. Видимо Милютин ни как не мог забыть этого разговора, и через некоторое время снова спросил Курта: Раз так, то зачем ты помогаешь нам, жалким людям? Скажешь, из чувства жалости?

По голосу было ясно, что он находился из-за всех последних событий на взводе.

– Потому что мне жаль не внешнего мира, а Зону. Унгер придурок, и придурок редкостный, но дело даже не в этом, - как я уже говорил, он слаб и ищет наместника, и скорее всего это будет кто-то из моих «коллег», вероятнее всего Вольф, - для этого у него есть все нужные качества, - умение врать и много обещать, а потом все эти обещания обзывать мелкими и ненужными, ведь мы должны стремиться к большему…