Без грифа «Секретно». Записки военного прокурора - Борис Викторов

Чтобы предъявить такое обвинение, следователю НКВД была достаточна лишь «малая зацепка»: либо арестованный был по национальности латыш, литовец, эстонец, молдаванин и потому должен был быть связан с их буржуазными разведками, либо по службе соприкасался по любому поводу или в какой-то ситуации с иностранцем, а потому и был, безусловно, им завербован. Все эти домыслы следователей были опровергнуты достоверными данными, полученными из соответствующих архивов.

НКВД записал в число агентов германской разведки многих командиров и политработников, которых гестапо, наоборот, относило к разряду лиц, опасных для фашистского строя и подлежащих аресту при захвате территории СССР.

Масштабы осуществляемой репрессии в отношении военных кадров не ограничивались лишь репрессией в отношении одного состава членов Главного военного совета. Репрессия неистово расширялась и преобрела характер полного «разгрома военных кадров». Специально для этой цели первый заместитель Ежова Фриновский выезжал на Украину и Дальний Восток.

Знакомясь со стенограммой выступлений Фриновского на совещаниях сотрудников НКВД Украины и Дальнего Востока, с подписанными им директивами, мы поражались, насколько бесцеремонно демонстрировал этот «ведомственный начальник» всесилие его указаний.

И эти лишенные всякой правовой основы указания в основном безропотно исполнялись. Были, конечно, в органах НКВД исполнители, которые сопротивлялись этим противозаконным требованиям, но их участь совпадала с теми, кого они справедливо защищали от необоснованного ареста. Об этих подлинных мужественных и принципиальных чекистах еще далеко не все известно. Расскажем об одном из них — о начальнике управления НКВД по Дальневосточному краю Н. И. Дерибасе.

По поручению народного комиссара внутренних дел СССР Ежова на Дальний Восток прибыла группа чекистов под руководством Фриновского в целях нанесения сокрушительного удара по правотроцкистским, военно-фашистским, белогвардейско-повстанческим, эссеровским, меньшевистским и националистическим формированиям, по агентуре японской и других иностранных разведок, а также очистки Дальнего Востока от всех враждебных Советской власти элементов.

Ознакомившись с состоянием работы аппарата УНКВД по Дальневосточному краю и некоторых областных управлений, Фриновский пришел к выводу, что работа по разгрому врагов велась неудовлетворительно.

Предписывалось всем начальникам органов НКВД подготовить и провести в семидневный срок массовую операцию по изъятию перечисленного выше антисоветского элемента и об исполнении немедленно докладывать ему.

В числе первых арестованных по этой директиве был председатель Дальневосточного крайисполкома Крутов Г. М.

Следователь Арнольдов А. А., прибывший вместе с Фриновским, получил от Крутова показания, в которых признавался факт существования антисоветской организации в крае и в частях ОКДВА, руководимой первым секретарем крайкома партии ВКП(б) Лаврентьевым Л. И. (Лаврентием Картвелишвили)[192].

Когда протокол допроса Г. М. Крутова, составленный следователем Арнольдовым, был доложен начальнику УНКВД Дальневосточного края Дерибасу Т. Д., тот, ознакомившись с ним, заявил:

«Эти показания не «Крутова», а «следователя Арнольдова» и отказался производить аресты лиц по этим показаниям. Дерибас решительно пресекал какие-либо нарушения законности. О том, что Дерибас отказывается производить аресты, было немедленно доложено Ежову, и Дерибас был арестован. Ежов и Фриновский не посчитались с тем, что Терентий Дмитриевич Дерибас — один из почетных чекистов, член ВКП(б) с 1903 года, кандидат в члены ЦК, награжден орденом Ленина и двумя орденами Боевого Красного Знамени. Вместе с ним были арестованы его супруга Нина Ивановна Дерибас член ВКП(б) с 1908 года, сын Александр Терентьевич Дерибас, член ВЛКСМ; начальник депо станции Хабаровск и его жена Юлия Федоровна Очканова, ни в чем не виновные, кроме родства. Все они, кроме Н. И. Дерибас, были расстреляны [193]. Н. И. Дерибас лишена свободы.

Т. Д. Дерибас был не одинок в отстаивании ленинских принципов в чекистской работе. Его же участь разделили и многие другие чекисты, имена которых названы и будут еще названы…

Фриновский доложил Ежову, что за семь дней, отведенных на проведение массовых операций, только «по ОКДВА выявлены сотни командиров — заговорщиков и шпионов, находящихся на свободе, и которые только теперь арестовываются».

В одном из последующих донесений сообщалось, что «за один только день в воинских частях ОКДВА арестован 201 человек».

Против практики фальсификации дел пытались протестовать и многие прокуроры. Но и их постигла та же участь, что и упомянутых выше чекистов. Были объявлены врагами народа и арестованы многие прокуроры краев, областей и городов, военные прокуроры округов и флотов. Прокурор г. Витебска Нускальтер С. Т., член ВКП(б) с 1920 года, был арестован при следующих обстоятельствах. В ноябре 1937 года он проверял законность содержания арестованных в КПЗ УНКВД области. Начальник этого управления Горбеленя задал ему вопрос: «Кто его просил заниматься проверкой?» С. Т. Нускальтер ответил, что он — прокурор и поэтому имеет законное право на проверку. Тогда Горбеленя втолкнул Нускальтера в камеру и закрыл его там, сказав: «Ну, а теперь выполняй свои прокурорские обязанности». На арестованного при таких обстоятельствах прокурора по указанию Горбеленя было искусственно создано дело, и С. Т. Нускальтер был расстрелян.

По личному указанию Берии был арестован заместитель Главного военного прокурора диввоенюрист А. С. Гродко. На справке, которая была доложена Берии, он начертал резолюцию: «Арестовать и допрашивать крепко».

Вся вина А. С. Гродко состояла в том, что он встречался с Гамарником. Свою вину он не признал. Несмотря на отсутствие убедительных доказательств, А. С. Гродко был осужден.

Кто же ответит за эти невероятно тяжкие страдания многих советских людей? за уничтожение сотен тысяч невиновных? за разгром партийных, советских и военных кадров?

Мы видели, что самый главный виновник, организатор этих преступных деяний — И. В. Сталин. Пришло время, и его справедливо объявили преступником. Нужен ли еще какой-либо суд нам? Не сомневаюсь, преступления И. В. Сталина настолько тяжки и доказаны, что ни у какого справедливого суда не может быть иного приговора: «Не может быть прощен»…

Справедливость требует преступником объявить и К. Е. Ворошилова. История советского правосудия не знает такого изобилия достоверных неопровержимых доказательств, которые так неотразимо изобличали бы подсудимого в преднамеренном уничтожении многих неугодных ему людей. Таким подсуимым и является К. Е. Ворошилов. И не мы виноваты, что он избежал суда.