Ещё один человек - Дзиньштейн

Мухтар снисходительно наблюдал издалека. Котейко с любопытством обнюхивал свежие щепки. Черный, мерзко-злобно урчал временами, возмущенно глядя на меня.

Впрочем, когда выяснилось, что порций в обед меньше, чем рыл, и меньше именно на наглое черное кошачье – возмущение испарилось. Порция нашлась. Зажарил картошки на сале, с луком. Безумно вредно, жиру аж на палец вытопилось, зажарилось до корочки и хруста… и столь же безумно вкусно. Сожрал урча, догнался грудинкой. Естественно, вылакал бадью чая – ну, как я без него?

Собираясь к воякам, подумал, и вспомнил еще об одной вещи. И ехал уже не с пустыми руками, очень осторожно. Подрулил к самому посту, застав там нервную суету. Выяснилось, что все отменяется – бронегруппа, вроде, получила информацию, где могут быть бандиты, но пока точно не ясно, два бэтээра начнут поиск, и прикрывать грузовики поедет бэтээр отсюда. А на посту останется танчик, или как его называл майор, бэха, сам майор, башенный стрелок, и двое бойцов. Облом полный. На вопрос – до скольки? – майор ответил хмуро, что если поиск затянется, а скорее всего так оно и будет – то дотемна. То есть – не получается сегодня.

– Блять. Товарищ майор. Там дети. Болеют. Дети.

– Еб твою мать, умник! Я что, по-твоему, могу бросить все и рвануть туда? Мы сынок – в армии, пусть и говеной, пусть и в просраной стране. Но мы не махновцы, и если есть приказ, он должен быть выполнен.

– Но там же ваши!

– А это не должно иметь значения. В лагерях и пунктах приема беженцев сотни людей и детей голодают и болеют. И умирают. И дети тоже. И бронегруппа пошла в Окей за продуктами и прочим нужным. А в тех трех домах, что спалили бандиты – тоже были люди. И дети. Так что не надо тут. И не надо про «свои» – все это говно – майор сделал широкий жест рукой – все это – в большой мере именно от того, что СВОЕ шло вперед главного. Если мы сейчас каждый начнем за свое хвататься – все вместе пропадем.

– Ну, не каждый же…

– Да? А только я, к примеру, да? А остальные нет. А я их, стало быть, лучше, потому мне можно, так? Или ты? Да? Так?

– Нет, не так, тарьщмайор…

– А раз не так – не пори хуйни и перестань наконец ебать мне мозги, щегол – майор отворачивается, он и так раздражен, и весьма расстроен, надо сказать. Такое впечатление, что он ОЧЕНЬ волнуется за тех людей. С чего бы? Сказал что его никого там нет… Ладно…

– Тарьщмайор, а можно еще секундочку?

– Да. Чего?

– А там, в НИИ, ну или еще где… ну… короче, где выжившие…

– Ну?

– Там дети есть?

– Конечно есть, слава Богу. А что?

А вот – это им. Только в тепле держите – я вытаскиваю из кабины сумку с аквариумом, расстегиваю, показываю.

Мгновенно сбегаются все – хоть глазком глянуть. Дав пару секунд глянуть, майор рычит, и все снова разбегаются по делам. Обещает обязательно передать прямо сегодня. А завтра утром связь, и там решим. На том и расстаемся.

Уже скатившись с моста – внезапно для себя принимаю решение…

Плюнул я на все, и как и был, благо подготовился к поездке – рванул прямиком на Тореза. Может, майор и прав. Может. Даже, скорее всего – прав. Наверняка. Да, у них приказ. Они не свободны. Но я-то свободен! Вот значит, я и займусь этим делом.

Подъехал, еще осмотрелся… м-мать! Точно, вспомнил, у меня же одноклассник в однотипном доме жил. Идиотская планировка, коридорная. Одно парадное на весь дом, по центру – и на каждом этаже от лестницы коридоры в оба конца «корабля». Даааа… Плюс – эдак умеренно-равномерно между домами упырей. Так, надо мозгой шевелить, надо… Пока они не обращают внимания, но вчера, только подъехал поближе да пошумел – поперлись. О, вот и идея. Кто там, Нильс с гУсями, чтоль? Ну-ну…

Подъехал поближе, побибикал. Опять из окна высунулись – та же женщина вроде, ага.

– Эй, как у вас?

– Нормально! Вы уже? А где военные?

– Они не могут сегодня! Там у них проблемы! Я приехал.

– Один?

– Один. Больше некому. Вы готовы?

– …Ну… да.

– Значит так, я сейчас отъеду, вернусь через минут десять – уже соберитесь и приготовьтесь. Пока из мужчин кого позовите.

– Хорошо – и женщина исчезла. Вскоре появился пожилой мужчина вполне серьезного вида.

– Здрасьте!

– День добрый. Слушаю вас.

– Значит, я скоро начну. Пробьюсь к вам, и постучу – впустите меня. Потом обратно пойдем. Приготовьте всякого хлама побольше, мебели какой нетяжелой, лестницы загромоздить, есть у меня идея. И тряпок побольше всяких, занавесок там, простыней, ага?

– Есть, сделаем!

– Ну и дубья какого, всем кто держать сможет – ножки что ли от столов поотламывайте…

– Ясно!

Пока мы общались – машину уже начали обступать упыри, подтянувшись с окрестностей.

А и хорошо! Начинаю сигналить, и меееедленно так, с остановками, ползу – сначала за дом, подальше от подъезда, потом все дальше, созывая все новых упырей. Вспомнилось – да дачах, в садоводстве, точно так же, проезжал сигналя, грузовичок с бочкой совхозного молока, созывая дачников, прежде чем остановиться на центральном перекрестке. Вот-вот. Собрав толпу тупых упырей за пару домов от нужного мне, резко срываюсь вперед, и на скорости делаю широкий круг – вижу – потеряв меня, они так и замирают толпой – разойдутся, конечно, но не сразу. Вот и ладненько.

Дав на всякий кругаля, уже тихонечко подкатил к дому. Уже обдумав все, осторожно подаю задом – и намертво подпираю дверь парадного. Вот. Собрался, проверил, все приладил – обрез, тесак, шашка – тоже беру. Патронташ через плечо. Готов. Так. Связаться с военными, на всякий? Нет уж, обойдусь. Или справлюсь… или все равно им самим придется. Все, пошел. Через люк – наверх и на козырек… ага!

Тихонько заглядываю в окно… и встречаюсь взглядом с упырем. Здрасье, тетенька! А я к вам! Впустите? А мне, собсно, без разницы… Вытаскиваю из ножен шашку, и отступив, бью ею стекло. Ага. Почти сразу изнутри высовываются обгрызенные руки и торчит башка упыря. Ну…начнем. Выстрел, упырь валится внутрь… перезаряд, так, к окну… еще один, выстрел – в упор, готов…перезаряд, пока чисто, на площадке второго несколько… трое… пока не двигаются, так, подтянуться, блять, как медленно получается, да еще остатки стекол… Все, внутри… Н-на! Первый удар шашкой приходится точно в лоб здоровенному детине в окровавленной майке. Мерзкий хруст и какое-то чавканье – и он заваливается, а я едва не блюю – выглядит результат удара… наверное, как и должен… но больно уж сурово… да, это не тесак… Высота и ширина лестничного пролета позволяет мне довольно ловко махать – и второй удар приходится сбоку, куда-то в висок следующему упырю. Готов! А третий – видно шустрый – от удара увернулся. Но не атаковал, хотя я и держал в левой заряженный обрез, готовый выстрелить, а бросился довольно резво назад – и юркнул на этаж. Да и хрен с тобой! А снизу, от дверей – поднимались упыри. Много. Нафиг, нафиг… а ведь – все – мелькнула мысль. Вот сейчас – они отрежут тебя от машины – и все. Выбора нет. Или победишь, или сдохнешь. Стало на миг страшно… но только на миг. Я и пришел сюда победить. Победить, или… И никаких или. Я сюда пришел не для себя. И знал, на что шел.