Отпуск в тридевятом царстве - Галина Бахмайер

— Так, — прикинул Бенвор. — Задержаться на один день и пригрозить я, конечно, могу. Но если дойдет до сравнения расчетов, я сразу же запутаюсь. А до этого дойдет обязательно. Сборщик будет отстаивать каждую цифру, а мне придется показывать ему, откуда что взято. Нет, сам план неплох, но я не хочу позориться. Какой второй план?

Джелайна чуть усмехнулась. Бенвору показалось, что именно такой вывод она и предвидела.

— Во втором то же самое, но отличается он тем, что грозить и потрясать своим авторитетом будете вы, а сравнивать, доказывать и обосновывать — я.

— Вы?!

— Да, я. Платусс уже плохо видит, и не будет за ним поспевать. Но ваше присутствие все равно необходимо, дабы чиновник не считал, что меня можно просто проигнорировать.

— Сборщик все равно не станет говорить с вами.

— Станет как миленький, — резко возразила она. — Представьте меня ему своей новой экономкой, и не позволяйте оскорблять. Остальное — моя забота.

Женщина соскочила на пол и быстро зашагала к лестнице. Олквин проследил взглядом, как она поднимается, и задал вопрос, пришедший ему в голову еще накануне:

— Зачем вам это нужно?

Джелайна остановилась и, помолчав немного, задумчиво произнесла:

— Поначалу я все ждала, что вот-вот вернусь. Чувствовала себя гостьей. Но вот уже прошла неделя… — она вздохнула. — Что мне остается? Просто жить. А чтобы выжить здесь, стоит помогать в выживании тому, кто меня приютил.

— Это единственная причина? — неожиданно для самого себя спросил капитан. Джелайна снова замедлила шаг и посмотрела на него сверху.

— Единственная, имеющая значение в данный момент, — тихо бросила она и, торопливо взбежав по ступенькам, скрылась из виду. Бенвор запоздало решил, что все-таки зря задал последний вопрос.

Сборщик налогов приехал ровно через восемь дней, как и предполагалось. Олквин подозревал, что тот был прекрасно осведомлен о том, что феодал должен был оставить Сентин еще накануне. Удивление и растерянность чиновника при встрече с капитаном подтвердили эту догадку. Бенвор не стал церемониться и сразу выложил все претензии, пригрозив, что затеет тяжбу и обратится напрямую к принцу Майрону. Все решилось очень быстро. Сборщик не мог вернуть все немедленно, но обязался вычесть переплаты из налога этого года. Похоже, он и в этом случае не опасался остаться внакладе. Прежде чем приступить к пересчетам, Джелайна снова усомнилась в законности уплаты налогов капитаном действующей армии. Выслушав пространные и весьма путаные оправдания чиновника, она отозвала Бенвора в сторону и заявила:

— Это все-таки незаконно. Но посмотрите — он ничуть не боится. Выходит, вся эта грабительская система поощряется властями. Отличная награда за верную службу, ничего не скажешь.

Потом она принялась уверенно спорить со сборщиком, отстаивая свои расчеты. Олквин узнал еще одну новость, на этот раз приятно удивившую — Джелайна теперь бегло читала записи чиновника. Она легко ориентировалась в маловразумительных формулировках и запросто, прямо при сборщике, составила новый расчет со всеми положенными вычетами. Мало того, что переплаты сразу же превзошли всю нынешнюю сумму, так еще и оказалось, что Сентину теперь вообще не придется платить налоги целых четыре года. Чиновник почти час дважды придирчиво сверял каждую цифру, потом недовольно вздохнул, признавая свое поражение, и полюбопытствовал, откуда леди приехала в Сентин, ведь он-то точно знает, что нигде в Хорверолле женщин так не учат. В то, что у Олквина сменилась экономка он, само собой, ни на секунду не поверил. Джелайна не стала утруждать себя ответами на его вопросы, а коротко попрощалась и ушла к себе.

Когда сборщик уехал, Платусс с гордостью похвастался капитану:

— Это я обучил леди хорверской грамоте.

Бенвор от души похвалил его.

— Она сама попросила, — добавил управляющий. — Знаете, милорд, я никогда еще не видел, чтобы кто-то научился прекрасно читать и писать всего за девять дней.

— Ну и что, Платусс? Она ведь умела это и раньше, просто на другом языке.

— А вы видели, как она считала? — оживился старик. — Это ведь было просто представлением для сборщика! На самом деле мы все подсчитали заранее. У леди Анерстрим необыкновенная память.

— Охотно верю, — улыбнувшись, кивнул Бенвор. — Я уже… наслышан о ее способностях.

— Леди и так считает очень быстро, но тогда бы сборщик сам не понял ее записей. Она использует совершенно иной способ счета, и уверяет, что наш — устарелый и неудобный, — Платусс вздохнул, сворачивая пергаменты. — Я собирался попросить ее научить меня, да боюсь, не разберусь. Стар я уже для таких занятий.

— Если принц не затеет наступление на Анклау, — с надеждой произнес Олквин, — то появится возможность приезжать сюда чаще и надолго. Тогда у меня будет оставаться больше времени, и я смогу наконец-то добраться до книг. Может, леди Анерстрим и меня научит быстрому счету?

— Леди брала книги из библиотеки вашего отца, — сказал Платусс, пождав губы. — Те, что вы забрали сюда.

— Пусть читает, — кивнул Бенвор и присмотрелся к управляющему повнимательнее. — Ты расстроен? Почему?

— Потому что это — серьезные книги, милорд! Обстоятельные научные труды! — нижняя губа Платусса дрогнула. — А она читала — и смеялась над ними!

— В самом деле? — удивился капитан и задумчиво произнес: — Пожалуй, не стоит больше жалеть о том, что я не успеваю их прочитать. Сперва стоит узнать ее мнение. А ты не расстраивайся, Платусс. Сам ведь уже убедился, что леди Анерстрим — не совсем обычная дама. Я завтра уеду, а она останется здесь. Прошу тебя, не удивляйся ничему, и прислушивайся к ней хоть иногда. Ее знания могут быть очень полезны для нас.

Ужин в господском доме в тот день был праздничным. Олквин велел объявить, чтобы семьи, где в прошлые зимы кто-то умер от голода, в этом году совсем не платили оброка, а остальные ограничились лишь половиной обычной доли. Наутро отряд капитана собрались проводить едва ли не все жители Сентина. Отъехав немного, Бенвор оглянулся и среди толпы машущих шапками и платками людей поискал глазами тоненькую фигурку в скромном сером платье. Джелайна стояла на городской стене, обхватив плечи руками, и печально смотрела ему вслед.

Глава 21

Олквин смог вернуться в Сентин только спустя четыре месяца. Зима уже вступила в свои права. Уезжая на побывку из столицы, капитан обычно несколько дней гостил у старшего брата Ланайона, жившего неподалеку от Норвунда. В замке Олквинау прошло раннее детство Бенвора — беззаботные годы, которые он считал самыми счастливыми. Живя в монастыре после смерти матери, и даже получив собственный феод, он по привычке продолжал называть родовой замок своим домом.