Ненависть и ничего, кроме любви - Любовь Романова

-Это тоже хорошая идея, - говорит он и вдруг снова кратко целует. Как будто так и должно быть. Как будто так было уже не раз.

Его действия будят внутри меня волны тепа и счастья. Вдруг становится так спокойно, словно я уже дома. Марк заводит двигатель и автомобиль плавно трогается. Мерной шум колес и мерный ход автомобиля укачивают, и в те несколько минут, что мы едем по пустому городу в квартиру Марка, я умудряюсь откровенно заклевать носом.

-Приехали, - тихонько говорит Марк, и я как будто издалека чувствую осторожное касание его пальцев к моему подбородку, - ты уже спишь? – слышу его ласковый голос более отчетливо.

Открываю глаза и осматриваюсь – мы на подземной парковке дома, где живет Марк.

-Проваливаюсь, - киваю я коротко, потому что озвучить более длинное предложение у меня не хватит ни сил, ни мыслительного процесса.

Марк помогает выбраться из машины, ведет к лифтам, поддерживая за талию, словно я могу упасть в любой момент, хотя это, конечно, не так, а когда оказываемся в его квартире, помогает снять верхнюю одежду.

-Хочешь чего-нибудь? – спрашивает он.

-Чай, - честно признаюсь я.

Хоть желание лечь поскорее в кровать и велико, но пожевать что-нибудь после пяти часов воздержания от попкорна все-таки хочется. Сегодня на кухне хозяйничает Марк, пока я сижу за столом и с трудом удерживаю глаза открытыми. Тепло его квартиры усыпляет вдвойне сильнее.

-Мне надеть белую рубашку, чтобы выглядеть органичнее? – шутит Марк, крадя с моих губ усталую, но искреннюю улыбку.

-Это мое амплуа и не нужно пытаться его сплагиатить, - говорю то, что еще способна придумать, но Марк все-таки смеется.

Голова становится невероятно тяжелой и мне до жути нужно облокотить ее на руки. За окнами ночь, частые фонари освещают улицу и их свет так и норовит заглянуть в квартиру. Чайник монотонно шумит, грея воду, а Марк шуршит чем-то возле кухонных столов. Все эти звуки постепенно сливаются воедино, и наполняют мое сознание, создавая иллюзию погружения под воду. Я спускаюсь все глубже и глубже, звуки отдаляются, пока вовсе не смолкают и меня поглощает тишина.

Открываю глаза и вижу лицо Марка – он очень близко, мы почти соприкасаемся носами. Он еще спит, его черты спокойны и расслаблены, и я могу вдоволь им налюбоваться. Скольжу взглядом по лицу, по прядям обыкновенно послушных волос, которые сейчас небрежно спали на лоб, по мерно подрагивающим векам и ниже - по губам, которые бывает целуют так, что голова кружится, как от крепленого вина.

Поднимаю взгляд выше, как раз в тот момент, когда ресницы его дрогнули и Марк открыл глаза. Он еще даже не проснулся окончательно, его взор еще покрыт пеленой, но на губах появляется теплая улыбка, и я улыбаюсь в ответ.

Никогда бы не могла представить, что могу испытывать столь совершенное счастье – это чувство бесконечного тепла от одного лишь взгляда, одной улыбки, лишь от того, что просто просыпаюсь рядом с человеком. От невероятной нежности его прикосновений, когда кончиками пальцев ведет по руке, пробуждая рой мурашек, когда обхватывает мою кисть и едва ощутимо касается мягкими губами пальцев. И звуки его голоса, когда он желает доброго утра, и то чувство, что зарождается внутри, когда губы льнут к моим губам. По телу разливается нега, дыхание сбивается, едваа касания становятся ощутимее, взгляды откровеннее, а поцелуи глубже. Когда вся скопленная за ночь энергия сосредотачивается в животе и преобразуется в напряжение, что требует немедленной разрядки, и волнами накатывающее наслаждение медленно обволакивает каждую клеточку тела.

Это бесспорно самое доброе утро в моей жизни. Мы вместе отправляемся в душ, чего не делали прежде, а потом идем на кухню, где в бокале на столе стоит мой ночной остывший чай. Сегодня утром Марк вновь хозяйничает на кухне – просто день открытий какой-то.

-Не могу поверить, что я уснула здесь, - бормочу, устраиваясь за столом.

-За одно мгновение, - смеется Марк, - вроде только отвечала, и вдруг поворачиваюсь – а ты спишь.

-Кажется, я старею, и ночь кино уже не для меня, - констатирую я.

-Есть более приятные занятия, которыми можно заниматься ночью, и для них ты идеально подходишь, - отвечает Марк, а я чувствую, как горят мои щеки от его откровенных намеков.

Он отвлекается от яичницы, которая жарится на сковороде, подходит ко мне, протягивает руку и ласково гладит большим пальцем по щеке.

-Ты очень мило краснеешь, - говорит он, а мои щеки, кажется, горят еще сильнее, если такое вообще возможно.

-Яичница, - напоминаю я, и Марк бросается к сковороде – как раз вовремя, чтобы завтрак все же состоялся.

-Какие планы на день? – спрашивает Марк, - не хочешь прогуляться вместе? На улице чудесная погода, идет снег.

-Почему бы и нет? – отвечаю, радуясь его предложению, потому что хочу провести с ним еще хотя бы немного времени.

Мы быстро расправляемся с завтраком, одеваемся и уходим. Погода действительно прекрасна. Несмотря на заволоченное серо-белыми густыми облаками небо, из-за слоя белоснежного снега, укрывшего все вокруг, на улице необычайно светло. Крупные частые снежинки густо наполняют пространство, плавно кружат в воздухе и медленно опускаются на землю. Безветренно, мягкий мороз отнюдь не щиплет, а лишь приятно охлаждает кожу.