Открытие Земли - Жюль Верн

Но мирная жизнь, лишенная приключений, была чужда предприимчивому духу Кортеса. В 1532 и в 1533 годах он снарядил одну за другой две экспедиции, которые отправились к северо-западу вдоль берегов Южного моря (Тихого океана). Одному из кораблей удалось достигнуть южной оконечности полуострова Калифорния, но пролив из Тихого океана в Атлантический, который так упорно искал Кортес, и на этот раз не был найден. Пролив, как известно, удалось открыть Магеллану, но совсем не в тех местах, где искал его завоеватель Мексики.

Так как вернувшиеся из экспедиции испанцы «чрезмерно восхваляли богатства новооткрытой земли», Кортес в 1536 году сам отправился в Багряное море (Калифорнийский залив), но, кроме ужасающей жары, ничего там не нашел и вернулся разочарованный. Тем не менее, в 1539 году он послал туда еще одну экспедицию под начальством Франсиско Ульоа, который проник в глубину Калифорнийского залива, а затем, продолжив плавание вдоль западного берега полуострова, поднялся до двадцать девятого градуса северной широты. Отсюда Ульоа послал на одном из своих кораблей донесение Кортесу, а сам отправился дальше к северу и сгинул без следа.

Все эти экспедиции стоили Кортесу огромных затрат (он снаряжал их на свои средства), но не принесли ни одного дуката.[101] Однако для истории географических открытий они оказались безусловно плодотворными. Испанцы исследовали побережье Тихого океана от Панамского залива до реки Колорадо; объехали вокруг Калифорнии и выяснили, что этот воображаемый остров в действительности является полуостровом, а Багряное море – вовсе не море, а залив, глубоко врезавшийся в континент.

Снаряжая экспедиции, Кортес должен был преодолевать сопротивление нового вице-короля Мексики Антонио Мендоса, которому Карл V дал это назначение, не посчитавшись с претензиями «маркиза дель Валле-Оахака», полагавшего, что этот пост по праву должен принадлежать ему. Измученный беспрестанными придирками, оскорбленный игнорированием его наместнических прав, Кортес вновь отправился в Испанию искать справедливости у монарха. Но тот приезд Кортеса не походил на первый. Счастье окончательно отвернулось от постаревшего, утомленного конкистадора. Ему нечего уже было ждать от правительства, и он это скоро понял. Однажды, пробившись через толпу, окружавшую королевский выезд, он вскочил на подножку кареты Карла V. Сделав вид, что не узнает его, король спросил у своих сановников, кто этот человек. «Тот самый, – ответил гордо Кортес, – кто подарил вам больше владений, чем ваши предки оставили вам городов».

Интерес испанцев к Мексике начал остывать. Она не принесла сказочных богатств, обманув возлагавшиеся на нее надежды. Все внимание королевского двора было обращено теперь к перуанским сокровищам. Перу затмило Мексику. Вот почему незаурядная личность Кортеса потеряла ореол, которым еще недавно окружало его общественное мнение Испании. Правда, Кортеса с почетом приняли в Совете по делам Индий, выслушали его претензии и обещали вынести справедливое решение, но разбор дела все откладывался и затягивался до бесконечности.

В 1541 году Кортес принимал участие в качестве добровольца в алжирском походе Карла V. Страшная буря уничтожила почти весь испанский флот. Погиб и корабль Кортеса. Сам он со своими оруженосцами и слугами с трудом спасся, но потерял три огромных изумруда, стоившие, по его словам, целого царства. Карл V решил прервать свой злополучный поход, но Кортес был иного мнения. Он сказал королю, что берется с оставшимися немногими силами атаковать и взять Алжир, если ему будет передано командование. Однако его предложение не было принято.

Вернувшись в Испанию, Кортес возобновил свои хлопоты, но так же безуспешно. Все эти неудачи окончательно подорвали его здоровье, и силы его стали угасать. Последние годы своей жизни он провел в Испании, больной и забытый, и 10 ноября 1547 года умер в Кастильехо де ла Куэста (под Севильей).

«Это был типичный странствующий рыцарь, – говорит о нем Прескотт. – Из всей плеяды испанских конкистадоров XVI века, прославившихся на поприще открытий и завоеваний, не было ни одного человека, так глубоко проникнутого романтикой авантюрных предприятий, как Эрнандо Кортес. Борьба воодушевляла его, и он любил приступать ко всякому делу с труднейшей стороны…»

Эта безрассудная отвага могла бы низвести завоевателя Мексики до роли заурядного искателя приключений, если бы Кортес не был тонким политиком и талантливым полководцем. История не знает другого примера, где такое значительное предприятие было бы успешно доведено до конца столь ничтожными средствами. Можно сказать, что Кортес завоевал Мексику только благодаря своим собственным усилиям.

Заканчивая характеристику этого конкистадора, мы повторим слова простодушного историка завоевания Мексики Берналя Диаса: «Кортес предпочитал свое имя всем титулам, на которые мог претендовать, и в этом отношении он был прав, потому что имя Кортеса значит для испанцев не меньше, чем для римлян имя Цезаря или имя Ганнибала[102] для карфагенян».

III

Союз трех завоевателей. – Франсиско Писарро и его братья. – Диего де Альмагро. – Открытие Перу испанцами. – Страна, население, инки. – Завоевание Перу. – Пленение Атагуальпы, его выкуп и смерть. – Поход на Кито и соперничество конкистадоров. – Осада Куско и борьба Альмагро с братьями Писарро.- Педро де Вальдивия и завоевание Чили. – Экспедиция Гонсало Писарро. – Франсиско де Орельяна и открытие Амазонки. – Умерщвление Франсиско Писарро. – Восстание Гонсало Писарро и его казнь.

После казни Бальбоа испанцы основали на берегу Тихого океана город Панаму (1519) и начали продвигаться вдоль побережья «Южного моря». Упорные слухи о стране золота и сказочных сокровищ, лежащей где-то к юго-западу от Панамского перешейка, возбуждали у конкистадоров жадность и желание как можно скорее овладеть этой страной. Было снаряжено несколько экспедиций, но все они кончились неудачно – потому ли, что начальники оказывались не на высоте своей задачи, то ли из-за недостатка средств.

Испанцы, пытавшиеся проникнуть в глубь материка, сталкивались с огромными трудностями. Высокие горы, непроходимые болота, густые тропические леса создавали для завоевателей серьезные препятствия, к которым прибавлялось еще упорное сопротивление воинственных туземцев. Вследствие этого продвижение испанцев к югу на некоторое время приостановилось. Если и вспоминали теперь о чудесных рассказах Бальбоа, то разве только ради шутки.

Между тем в Панаме жил один испанец, которому суждено было доказать, насколько достоверны все эти слухи о баснословных богатствах стран, омываемых Тихим океаном. Это был Франсиско Писарро, предприимчивый искатель приключений, сопровождавший Васко Нуньеса де Бальбоа в его плавании по Южному морю.