Королева Льда и Пламени - Марина Адлер

пережить такую долгую разлуку, но одеяло, которым я укрывалась до груди, резко было отброшено в сторону, отвлекая от всех мыслей разом.

— Ты что, собрался рисовать меня голой?! — удивилась, но все же широко улыбнулась мужу.

— Именно… — протянул он уже рассматривая меня слишком пристально, с удовлетворением оценивал масштаб работы.

— Это неподобающе. Если кто-то увидит этот…

— Никто кроме нас не сможет увидеть это изображение, я наложу заклятие и опущу морок на него, — сразу опроверг мои опасения муж.

Пока я пыталась найти аргументы для избежания появления моего голого изображения, да ещё будучи беременной, Король севера уже уложил мои руки таким образом чтобы было красиво и явно не желал принимать отказа. Он так горел своей идеей, что и мне она вдруг стала по душе.

— Мы не знаем когда ты сможешь ещё побыть в этой роли, а потому, предпочту сохранить этот момент навсегда. Вот так, не двигайся, — приказал он лукаво улыбаясь.

Затем пододвинув один из стульев ближе к кровати, взяв мою книгу с прикроватной тумбы, подложил под лист и начал рисовать.

— Я все ещё считаю, что это неподобающе, — игриво напомнила снова.

Глаза владыки севера то замирали на моем теле, то вновь возвращались к листу бумаги, на котором с тихим шуршание он выводил линии меня.

— Жизнь станет пресной, если быть всегда уж слишком подобающими. — со смешинками в бездонных глазах, сказал он, — А потому лежи смирно, так мы справимся быстрее. После чего продолжим делать ещё более неподобающие вещи…

Мгновения высшего счастья

Через несколько дней, Криос все же закончил свою работу, дотошно выводя каждый изгиб моего тела на бумаге. По итогу рисунок был настолько прекрасен, что я не смогла сдержать слез умиления. Я была и правда прекрасна на нем, художник вложил всю любовь в своё творение. Позже мой муж наложил чары на изображение и вскоре оно уже стояло в нашей спальне на большом письменном столе в дальнем конце покоев. Наверняка слуги или входящие иногда в комнату друзья, задавались вопросом, увидев абсолютно белый лист в рамке, под стеклом, что же скрыто на нем, но молча лишь отводили глаза, не смея задавать настолько личных вопросов, ведь даже глупцу было бы ясно — изображения не покрывают скрывающей магией просто так. Мы же с Криосом видели его. Но только мы.

После того как муж узнал о моем положении, то между нами было решено, что делами империи, пока я ношу ребенка и проблемами в ней, будет заниматься он сам, хоть никогда и не желал править Электианскими землями. У него было полно негативных воспоминаний родом из тех мест… но Криос готов был взяться за это дело ради моего полного спокойствия и благополучия ребенка. Он обещал, что на моей родине будет все в порядке под его надзором и я нисколько не сомневалась в этом. Король севера прекрасно правил своими землями, а значит и мои только будут расцветать под его чутким руководством.

Мой муж являлся в замок Арафета раз в несколько дней и они вместе с Вэлканом решали основные вопросы, затем оставлял высшего советника заниматься делами, как ответственного за все оставшиеся исполнения его указаний, а потом сразу спешил назад в Ледяное Королевство, где его ждала я и наша ещё неродившаяся дочь. Будущий отец хоть и удивился новости, что у нас будет именно девочка, но был неимоверно рад. Ему я также объяснила и приход последнего хранителя, который был проявлением её магии, от чего Криос сильно растрогался и впредь больше не расставался с милым белым зверем, который к тому же был весьма ласков. Его мы назвали Саи, в честь Бога светлого начала любого пути и удачи. Теперь он всегда был где-то поблизости, чаще всего согреваясь у камина в нашей комнате.

Мы проводили время в идилии, что была создана вокруг абсолютно всеми нашими друзьями и слугами, которые только и делали, что старались угодить своей королеве, ожидавшей их принцессу и возможно наследницу престола… И даже не одного трона, а сразу двух. Эмилия, к слову, хоть и расстроилась, когда узнала, что я с ней не поделилась сразу своей тайной, но позже, когда я ей объяснила все причины, которые толкнули меня на сокрытие беременности, поддержала во всем.

Дни шли, недели медленно перетекали в месяцы, образуя тихую нервозность в моем мужчине, который после родов Иолани сильно переживал за меня и нашу дочь, ведь день моего избавления от уже довольно тягостной ноши беременности, мог наступить в любой момент. Я же чувствовала в своём теле перемены не только в виде большого живота, за которым не видела ног при ходьбе, но и в виде боли в спине. Малышка внутри меня стала гораздо больше и её мягкие шевеления, со временем превратились в сильные толчки, которые иногда даже могли напугать своей неожиданностью. Криос же пользовался такими моментами: когда я сидела у камина, забросив уставшие за день ноги на пуф, он укладывал свою большую руку поверх такого же внушительных размеров, моего живота и с наслаждением получал особое "общение" со своим ребенком.

Было решено, что я не стану рожать, испытывая муки, как остальные женщины, которым не посчастливилось найти мага-менталиста вовремя. Криос настоял на том, что будет рядом и ни на шаг не отойдет от меня во время родов, не говоря о том, что именно ему будет позволено проникнуть в мой разум для устранения боли. Спорить с ним на этот счёт мне и не хотелось, ведь тоже была сильно впечатлена родами демоницы, хоть подозреваю, помешать Криосу быть рядом во время родов, все равно не смогла бы. Уж слишком мой муж переживал за меня и малышку. Не позволь я ему войти в комнату во время ее рождения, как например сделала Иолани с Дарасом, он бы вынес ее и без зазрения совести, так или иначе, сделал бы по-своему. В этом вопросе, уступчивость Криоса и его лояльность отмирали напрочь. И я его понимала, поскольку сама все больше волновалась, встречая каждый новый рассвет.

Ребенку в пору уже было появиться на свет.

— Вы словно змеи сплелись, — рассмеялся Теон, глядя на Эмилию и Мариуса, что даже сидя за столом в трапезной, держались за руки и о чем-то как раз шептались, сверкая свечением глаз и демонстрируя тем самым сильные эмоции.

— Не завидуй, — поддразнила его Эми и наконец вспомнив об ужине в ее тарелке, принялась аккуратно накалывать на вилку нежное мясо и есть.

А