Стратегия непрямых действий - Гарт Лиддел

Вторжению предшествовали весьма мощные авиационные налеты на коммуникации противника с целью не допустить переброски резервов в район высадки.

Хотя многие признаки указывали на этот район как на возможное место высадки, все-таки немцы были захвачены врасплох и не смогли своевременно перебросить резервы, которые находились к востоку от Сены. Это частично объяснялось искусной дезинформацией союзников, а отчасти предвзятым мнением немцев, которые считали, что союзники не только двинутся прямо через пролив, но и изберут для этого самый кратчайший путь. Продиктованное осторожностью желание союзников обеспечить максимально возможное воздушное прикрытие являлось помехой для них в ходе итальянской кампании, но теперь оно неожиданно оказалось им на руку, так как заставило немцев полагать, что союзники всегда будут придерживаться осторожного способа действий. Просчет немцев в этом отношении оказался для них роковым, ибо союзные военно-воздушные силы разрушили мосты через Сену.

Анализируя группировку англо-американских сил в Англии перед их вторжением во Францию, Гитлер, вопреки взглядам своего военного штаба, еще в марте начал подозревать, что союзники высадятся в Нормандии. Командовавший немецкими войсками па северном побережье Франции Роммель пришел к такому же заключению. Однако главнокомандующий вооруженными силами Германии на Западе Рундштедт предполагал, что союзники высадятся в наиболее узкой части пролива, на участке между Дьеппом и Кале. Такое предположение Рундштедта объяснялось не только тем, что в прошлом союзники не производили десантных операций, не обеспечив их максимальным воздушным прикрытием, но и мероприятиями союзников по дезинформации немцев при подготовке высадки в Нормандии. А самое главное, Рундштедт считал, что высадка союзников на участке между Дьеппом и Кале теоретически являлась наиболее целесообразной, так как при этом союзники должны были преодолеть минимальное расстояние до своей цели. Такие рассуждения Рундштедта были закономерными для ортодоксального стратега. Примечательно, что он не считал союзное командование способным к внезапным действиям или даже склонным избегать наиболее сильно обороняемых подступов.

Разработанный союзниками план вторжения не только давал возможность обойти участки наиболее подготовленной обороны противника. Наметив для высадки десанта побережье Нормандии, союзное командование тем самым создавало угрозу сразу двум важным портам: Гавру и Шербуру. Поэтому у союзников была возможность держать немцев до последнего момента в неведении относительно того, какой из этих портов будет при высадке главным объектом союзников. Когда немцы сообразили, что таким объектом намечен Шербур, они могли подтянуть резервы в этот район только кружным путем, так как мосты через Сену были разрушены. Переброска немецких войск затянулась из-за непрерывных налетов авиации союзников. Более того, когда немецкие подкрепления наконец достигли района боевых действий, они прибыли в наиболее удаленный от Шербура сектор, в район Кана. Английские войска, сосредоточившиеся в этом секторе, не только сами по себе представляли угрозу, но и прикрыли развертывавшиеся на п-ве Котантен американские войска. Эти действия и неопределенность в отношении направления главного удара союзников оказали серьезное влияние на успех вторжения в целом. Огромная армада пересекла пролив без помех, и побережье было захвачено легче, чем ожидалось. Исключение составлял участок восточное устья р. Вир, где высадилось американское левое крыло. Успех обеспечили отличное планирование операции и большое количество техники новых образцов на вооружении войск. Однако успех пришел не сразу, возможности союзников по достаточному углублению плацдарма оказались меньшими, чем предполагалось. Союзникам не удалось захватить ключевых позиций на направлениях к Кану и Шербуру. К счастью, широкий фронт наступления дал союзникам возможность добиться успеха на других направлениях. Внимание немцев, естественно, было сосредоточено на удержании этих ключевых пунктов на флангах высадившихся союзных войск, и это привело к ослаблению немецких позиций в промежутке между ними. Быстрое продвижение войск, высадившихся на промежуточном плацдарме близ Арроманша, привело к захвату англичанами Байе, и к концу недели плацдарм между реками Орн и Вир был увеличен союзниками почти до 65 км по фронту и до 20 км в глубину. На восточной стороне п-ва Котантен союзники захватили другой, хотя и меньший по размеру, плацдарм. 12 июня американцы захватили промежуточный ключевой пункт Карантан, и таким образом был создан сплошной плацдарм шириной до 100 км.

Генерал Монтгомери, командовавший под руководством Эйзенхауэра высадившимися силами, мог теперь гораздо шире развернуть наступательные действия союзных войск.

В течение второй недели плацдарм союзников в западной его части заметно расширился. Здесь 1-я американская армия развернула наступление через узкую часть п-ва Котантен, в то время как 2-я английская армия на восточном фланге продолжала отвлекать на себя основные силы немецких подкреплений, особенно танковые дивизии, ведя наступление в районе Кана. С точки прения стратегии эта угроза прорыва английскими войсками обороны немцев в восточной части плацдарма была непрямым действием, помогающим осуществлению плана Монтгомери, который заключался в прорыве в западной части плацдарма.

В течение третьей недели, отрезав Шербур, американцы развернулись, двинулись вверх по полуострову и ворвались в порт с тыла. Шербур был взят 27 июня, только после того, как порт был временно выведен из строя. Английские атаки в районе Кана были отражены искусными оборонительными действиями немцев на местности, благоприятной для ведения гибкой обороны Однако удары англичан в этом районе мешали германскому командованию свободно использовать резервы.

Под прикрытием наступательных действий высадившихся войск накапливание сил вторжения продолжалось исключительно быстрыми темпами. Этому способствовало также создание искусственных причалов, что уменьшало зависимость от погоды и обеспечивало внезапность, которая нарушала расчеты противника.

Наступление русских в Польше

Вслед за предварительным наступлением на финском фронте Красная Армия развернула свою летнюю кампанию 1944 г. Кампания началась 23 июня, т. е. на другой день после третьей годовщины вторжения Гитлера в Россию. Наступление началось в Белоруссии, к северу от Пинских болот (см. рис. 10). Этот участок фронта в 1943 г. оказался самым устойчивым, и немцы полагали, что на нем можно оставить меньше подкреплений, чем на более открытом участке фронта между Пинскими болотами и Карпатами, где ожидалось возобновление наступления Красной Армии весной. Таким образом, оборонявшиеся снова были захвачены врасплох.

Положение немцев усугублялось тем, что Гитлер отклонил доводы своих генералов в пользу отхода на рубеж реки Березины, в 145 км от линии фронта. Такой отход, будь он своевременным, нарушил бы наступательные планы русских.

Как только германская оборона была прорвана, русские стали продвигаться вперед поразительно быстро. Витебск пал под концентрическими ударами групп армий Баграмяна и Черня ховского на четвертый день наступления. Образовалась брешь во фронте 3-й танковой армии немцев. Это открыло путь русским для наступления в южном направлении через шоссе Москва-Минск в тыл 4-й германской армии (Типпелъскирха), которая несколько ослабила удар русских войск на своем фронте, отойдя немного на рубеж р. Днепр. В это время группа армий Рокоссовского нанесла удар по другой стороне большого германского выступа. Совершив прорыв линии фронта непосредственно севернее Пинских болот, войска Рокоссовского продолжали развивать наступление со средней скоростью 32 км в сутки, имея своей задачей оседлать коммуникации в тылу Минска, чтобы изолировать этот важный железнодорожный узел, который пал 3 июля.

Многочисленные непрямые удары русских привели к общему краху системы германской обороны, и количество захваченных в плен немцев было больше, чем при любом прежнем прорыве русских. Через несколько недель количество захваченных в плен немцев уменьшилось, хотя темп наступления русских сохранился прежним. Это обстоятельство является знаменательным. С одной стороны, оно свидетельствует об искусном отводе немцами своих войск, когда Гитлер в конце концов был вынужден начать общее отступление. С другой стороны, быстрота и масштабы отступления, а также большое число важных центров, оставленных немцами без боя, свидетельствовали о подросшем мастерстве русских командиров по преодолению сопротивления путем применения непрямых действий.

Исследуя ход операций, можно заметить следующие особенности в стратегии русских. В каждой наступательной операции русских их удар вначале, казалось, был направлен то против одного, то против другого крупного центра. Затем русские войска неожиданно обходили оба объекта, прорывались через слабо обороняемый участок между ними и проникали так далеко в тыл противника, что принуждали его оставлять оба центра без борьбы. Заслуживает внимания также то, что русские в двух крупных наступательных операциях - против Варшавы и Инетсрбурга - впервые потерпели серьезную неудачу, так как и обоих случаях наступление приняло форму прямых действий.