Между двух войн - Денис Чекалов

– Император не поможет гиберийцам, – сказал я. – Но и не позволит сделать этого другим.

– Это политика, – усмехнулась девушка. – Но я ждала чего-то подобного.

Она подставила лицо ветру.

– Орки не напали бы на Гиберию, не зная наверняка, что легионы Самарии будут связаны. Это они подговорили гарпий на наступление. Не удивлюсь, узнав, что орки помогли племенам гарпий объединиться.

– Поэтому ты избила орка в Зале собраний?

– Да. Люди, что видели это, должны были победить свой страх. Нельзя полагаться на самарийские легионы. Я наклонил голову.

– Френки, – сказал я, – орков слишком много. Позволь мне помочь. Есть тысяча способов повернуть вспять армию, не вступая в бой.

– Майкл, – девушка взяла меня за руку, – орки – дикие, варварские племена. Их нельзя обмануть, ими нельзя манипулировать.

– Это не важно, – ответил я. – Чем они примитивнее, тем проще на них влиять. Мы можем все сделать по-моему. Не доводить до сражения.

Демонесса тряхнула волосами.

– Я верю тебе, Майкл, – сказала она. – Ты прекрасный дипломат. Но надо не просто остановить орков. Лицо девушки вспыхнуло гневом.

– Их надо уничтожить, раздавить, так, чтобы они захлебнулись собственной кровью. Орки понимают только такой язык. Ты остановишь их сегодня, а завтра их придет в десять раз больше. Нет – мы растопчем их как тараканов.

– Как знаешь, – ответил я. – Куда ты теперь?

– Инспектировать войска. Отберу тех, кто пойдет со мной, а кто останется в городе. Прослежу, как готовится линия укреплений.

Она осеклась:

– Ты разве не пойдешь со мной?

– Нет, – отвечал я. – Твои игры в солдатиков не для меня.

– Это не игры.

Я легко пожал плечами:

– Мне нечего там делать. Я не могу оставаться молчаливым, а спорить с тобой при твоих солдатах я тоже не могу. Не волнуйся за меня. Я найду чем заняться.

– Пойдешь в храм друидов? – в голосе девушки мелькнула обида.

– Еще не знаю.

Ветер трепал мне волосы, пока я спускался с холма.

Кедровый лес начинался неожиданно, обрезая край степи. Стебли травы, избитые ветром и высушенные лучами солнца, вдруг пропадали. Они уступали место колючему кустарнику, что топорщился все выше и выше, незаметно для глаза превращаясь в можжевеловые заросли.

Они окаймляли лес, точно неухоженная борода – лицо великана. Кедровые деревья были старые; глубокие морщины на их коре могли поведать о долгих веках гиберийской истории.

Стены храма друидов состояли из живых кедров. Толстые деревья росли близко друг к другу, так тесно переплетаясь ветвями, что между ними не оставалось свободного пространства, кроме двух нешироких дверей.

Храм не имел крыши и был открыт небу, как открыты ему лесные деревья. Люди в зеленых нарядах, ниспадавших до пят, ходили вокруг стен древесного храма. Мужчины и женщины, они держали в руках изгибчатые ветви кедра и время от времени прикасались ими к древесным стволам.

Негромкое торжественное пение доносилось из стен живого храма. Я не мог понять, расхаживают ли друиды вокруг своего святилища, подчиняясь некоему ритуалу, или каждый из них выбирает свой путь.

Их движения были гармоничны, как окружающий их лес, и сами они выглядели естественной его частью. Я остановился, любуясь обрядом друидов, и лишь едва слышный шорох листвы позади подсказал мне, что там стоит Мириэль.

– Веками леса защищали Гиберию от орков, – произнесла она. – Кедры останавливали их конницу, и кочевники не могли преследовать нас.

– Все изменилось, – ответил я. – Ваш народ больше не живет в лесах. Гиберия стала населенной и богатой страной, вам потребовались города в степи.

Мириэль склонила голову.

– Пока кедр маленький, – сказала она, – он прячется в тени других деревьев. Они защищают его от ветра и непогоды.

В ее словах не было многозначительной важности, какая наполняет обычно речи священников и жрецов. То, о чем говорила мне Мириэль, не было притчей, она просто рассказывала, как растут кедры.

– Потом кедр вырастает. Он поднимается над другими деревьями, и ему больше не нужна защита.

Рука друиды нашла мою. Ее прикосновение было прохладным и добрым.

– Наш народ всегда почитал кедры. Они давали нам кров, одежду и пищу. Но мы выросли слишком быстро и еще не умеем постоять за себя.

Я указал рукой туда, где за живыми стенами храма раздавалось торжественное пение. Для этого мне пришлось вытащить руку из пальцев Мириэль, и я почувствовал их легкое трепетание.

– Вы молитесь о том, чтобы одержать победу? – спросил я.

Мириэль поняла, что я намеренно убрал руку, по ее лицу пробежала тень.

– Самарийские легионы не придут, ведь верно? – ответила она вопросом на вопрос.

– Вам это известно, – произнес я.

– Да. Колтон думает, что помощь придет через несколько дней. Вот почему он так возбужден.

Она требовательно взглянула на меня:

– Это ваша… – Она запнулась, не зная, какое слово следует употребить, что-бы не обидеть меня. – Это Франсуаз приказала генералу Грантию солгать? – спросила она. – Грантий сказал, будто легионы вступили в бой с орками к северу от Гиберии, чтобы мы успели возвести укрепления. Но я поняла, что это неправда.

– Самарийская армия не придет, – сказал я. – Они сражаются с гарпиями на другой стороне полуострова.

– Тогда почему Франсуаз солгала нам?

– Что такое ложь? – заговорил я, не глядя на Мириэль. – От того, как вы понимаете реальность, зависит, на что вы способны. Ложь может быть действенным средством, чтобы усилить или ослабить человека.

– Но Колтон и остальные… – В голосе друиды послышалось волнение, которое она не хотела показать.

Слова «и остальные» она добавила после краткой заминки, чересчур поспешно. Мириэль боялась, что я пойму, о ком она волнуется.

– Им нельзя обманываться, Майкл! Если они будут верить, что самарийские легионы на подходе, то вступят в бой и погибнут. Разве можно так рисковать?

– Колтон был лесничим? – спросил я.

Друида вспыхнула, словно я задал ей какой-то очень личный вопрос. Я даже не ожидал, что она способна так покраснеть.

– Да, – запинаясь ответила она. – Он хранитель кедрового леса.

Пение друидов стало тише. В нем начали выделяться отдельные голоса, скользя по общему напеву, словно солнечные блики по струящейся воде.

– Вы молитесь не о том, чтобы выиграть сражение, – произнес я.

Друида быстро вкинула на меня взгляд:

– Вы молитесь, чтобы сражения не было вовсе.

Маленькая грудь Мириэль начала быстро подниматься, в такт взволнованному дыханию. Ее пальцы вновь нашли мои и больше не отпускали. Она хотела сказать что-то, но не находила слов, и волнение сковывало ее горло.