Вокруг света за 280$. Интернет-бестселлер теперь на книжных полках - Валерий Шанин

Джералдина говорила всю дорогу без остановки, свободно перескакивая с темы на тему. Она сообщила мне и о том, что у нее шотландская фамилия – Рейли, и все предки родом из Шотландии. В последние годы она увлеклась генеалогией и изучила свою родословную до десятого колена.

По дороге мы заехали на озеро Кайвапиро (вернее, это водохранилище, образовавшееся после постройки дамбы), затем поднялись наверх, на смотровую площадку Манга Кава.

– Здесь в начале XX в. русский предприниматель построил особняк. Когда он вернулся в Россию, в нем сделали туберкулезный санаторий. Но от него остались только бетонные блоки фундамента.

Дом Джералдины напоминал русскую барскую усадьбу XIX века: анфилада комнат, огромный каминный зал, парадный подъезд с круглой клумбой у входа, помпезное крыльцо, конюшня и хлев на заднем дворе. И как бы в завершение картины: на массивном письменном столе, как сухие опавшие листья, собранные садовником для сжигания, лежали 5—10—20-долларовые банкноты. Мужчина, по внешнему виду типичный бухгалтер, раскладывал их в аккуратные стопки. Он оторвался от своего увлекательного занятия только для того, чтобы представиться.

– Алан Корниш, – представился он и вернулся к своему делу.

А Джералдина продолжила монолог, взявшись подробно рассказывать о том, как они жили в Окленде: занимались транспортным бизнесом, потом открыли свое кафе, потом ресторан, потом… Что было потом, я так и не узнал, потому что в поле зрения моей собеседницы попали лошади. И она так же подробно стала рассказывать про них:

– В районе Кембриджа выращивают элитных скаковых бегунов, получивших всемирную известность своими громкими победами. Даже королева Англии во время визита в Новую Зеландию приезжала на них посмотреть.

Потом Джералдина перескочила на проблемы с реставрацией дома, затем – опять на свою любимую генеалогию. Это ей напомнило о соседях, и она сразу же, не откладывая дела в долгий ящик, решила меня с ними познакомить.

Зельда и Алан не успели переехать сюда с Южного острова, как Джералдина, как раз увлекшаяся тогда генеалогическими изысканиями, пришла брать у них интервью. Так они и познакомились.

– Южане – люди душевные и отзывчивые. На Южном острове у тебя никогда не будет проблем. Там путешественников встречают с распростертыми объятиями.

И тут же Джералдина продемонстрировала мне, что значит настоящее «южное» гостеприимство. Она попросила соседей принять меня на ночь к себе. «Южане» сразу же согласились. Это был первый случай такого «перевписывания», но далеко не последний. Потом в Новой Зеландии часто бывало так, что подвозивший меня водитель отправлял ночевать к своим друзьям, знакомым или родственникам. И, что еще удивительнее, они обычно не отказывались принимать совершенно незнакомого им человека!

На следующее утро Джералдина устроила мне экскурсию по Кембриджу. Старейшее здание – построенная в 1881 г. церковь Святого Андрея. В самом центре города находится парк с дикими утками. В 1908 г. там же установили ротонду для симфонического оркестра, на следующий год закончили строительство суда – сейчас в нем располагается Краеведческий музей. Городской отель, с появления которого новозеландский поселок смог претендовать на «высокое» звание города, построили в 1927 г.

Ротороа: гейзеры и запах сероводорода

Когда я уезжал из Кембриджа, Джералдина (ее муж постоянно был занят подсчетом денег) дала мне адрес своего брата в Палмерстон-Норт в полной уверенности в том, что он меня обязательно примет, и вывезла километров на пятьдесят в сторону озера Ротороа. Там меня сразу же подобрала маорийка – в Новой Зеландии, как и в Австралии, женщины подвозят даже чаще, чем мужчины.

На берегу уникального вулканического озера продолжается термическая активность: повсюду видны фонтанчики горячей воды и клубы пара. Они вырываются из щелей в земле, из луж и даже из канализационных люков, украшенных белыми кремнистыми натеками с желтыми разводами серы. И сильный-сильный запах сероводорода!

Чтобы принять горячую ванну, можно залезть в первую же попавшуюся лужу. А для тех, кто предпочитает мыться с комфортом, в городском парке построили сразу две бани: европейскую, похожую на летний дворец какого-нибудь вельможи, и более современную – полинезийскую. Отели и мотели (а они там на каждом шагу) также рекламируют горячие ванны. От туристов нет отбоя. И даже истории о проваливающихся в кипящие подземные озера домах никого не отпугивают. Скорее, наоборот, создают ощущение романтики и потенциального, но не очевидного риска. Поэтому Ротороа даже в Новой Зеландии, где 90 % страны превращено в национальные парки, один другого интереснее и привлекательнее, остается настоящей туристской Меккой.

Когда туристы разошлись по своим отелям, весь берег озера остался в моем полном распоряжении. Спать я устроился возле самой воды, на конце узкого полуострова. После заката солнца ветер стих, замолкли гнездившиеся на соседнем островке пеликаны. В полуметре от меня плескалась вода, и даже запах сероводорода стал не таким густым и уже не мешал, но, наоборот, подчеркивал уникальное своеобразие этого экзотического места… Утром мне не нужен был будильник – пеликаны в предчувствии восхода солнца подняли несусветный гвалт.

Еще несколько десятков лет назад на берегах знаменитого ныне курортного озера Ротороа стояли только маорийские деревни. Потом началось бурное строительство отелей, супермаркетов и автомобильных стоянок. Сохранившиеся маорийские деревни стали туристическими достопримечательностями.

На берегу горячей реки Пуаренга в окружении курящихся паром ручьев стоит окутанная густыми клубами испарений деревня Вакареварева. Даже в августе, в разгар южной зимы, из-за многочисленных горячих источников там было тепло и влажно, как в русской бане. Деревенская улица окаймлена сотней окрашенных в красный цвет фигур с покрытыми татуировкой лицами, с оскаленными зубами, вытаращенными глазами. Высунутые языки свисают до шеи. Видимо, это и есть хранители «деревни воинственных плясок» – так переводится название Вакареварева.

Интересно, как выглядят маорийские воинственные пляски, если даже дружеское приветствие хака, которым встречают дорогих гостей, состоит в том, что маори со свирепым видом выкрикивают короткие слова, хлопают ладонями по бедрам, со всей силы топают ногами, как будто стремятся пробить пол, сгибают колени, непомерно раздувают грудные клетки, выпучивают глаза и время от времени высовывают языки. И все это для того, чтобы показать свое хорошее к вам расположение! Удивительно гостеприимный народ!

Большинство церемоний происходит в марае (дом собраний) и подчиняется строгому протоколу, среди обязательных элементов которого: хака, хонги – касание носами, которое заменяет маори европейский обычай пожимания рук, принятие праздничной каи (пища), приготовленной на ханги (подземный очаг).

Сразу за последними домами деревни начинается страна гейзеров. Из отверстий в земле с ревом и грохотом курьерского поезда или могучего водопада бьют фонтаны кипятка и пара. С водопада Принца Уэльского вода стекает по «плиссированным» склонам вниз к реке. У одного гейзера образовался бассейн с кипятком, в котором местные маори испокон веков варили мясо. У другого – лужа кипящей жидкой грязи. Удивительная фантасмагория кажется созданной на студии Голливуда.

Вулканическое озеро Таупо

Когда группа маори на каноэ «Арава» высадились в Макету, жрец-тохунга повел ее в глубь острова. Достигнув вершины Таухара, они увидели внизу огромную, но совершенно сухую и безжизненную котловину. Жрец вырвал с корнем огромное дерево тотара и швырнул его вниз, но немного не рассчитал свою силу. Дерево ударилось о противоположный край котловины, рикошетировало, перевернулось в воздухе и приземлилось вверх корнями, а своими ветвями процарапало дно. Сквозь эти царапины хлынула вода и шла до тех пор, пока вся котловина не была заполнена. Именно так, согласно маорийской легенде, и возникло озеро Таупо. Научная же версия более прозаическая, но ничуть не менее удивительная. Ученые считают, что самое большое в Новой Зеландии озеро – площадью 616 квадратных километров и глубиной до 159 метров – появилось примерно 2 тысячи лет назад в результате взрыва вулкана, занесенного в Книгу рекордов Гиннесса как самый сильный взрыв в человеческой истории. Именно он стал причиной необычного потемнения неба, зафиксированного летописцами Древнего Рима и Китая.

Первые маори пришли на берега озера значительно позже катастрофического извержения. Земля, покрытая толстым слоем пепла, оказалась непригодной для земледелия, поэтому им приходилось заниматься собирательством и охотиться на птиц в лесах. Когда на Северном острове появились белые поселенцы, миссионеры стали строить на берегах озера Таупо церкви, обращать туземцев в истинную веру. В 1869 г. новозеландское государство купило – в отличие от Австралии в Новой Зеландии землю не отнимали, а покупали (хотя и не всегда по «рыночной» цене) – участок земли и создало на нем пост военных констеблей – нынешний город Таупо.