Зеркала судьбы. Изгнанники - Диана Удовиченко

Я едва держался на ногах, да и Мара выглядела усталой. И все-таки, как ей удалось противостоять удару Версума? Конечно, орки более устойчивы к магическому воздействию, чем остальные расы, но не до такой же степени! Она будто противостояла чарам исключительно с помощью силы воли. Теперь мне стало понятно, что имел в виду Атиус, говоря о ней: «такая редкость».

Ночь пролетела незаметно. Снова попытки осознать происходящее, найти спасение. Уход за больными. Все, что мы могли для них сделать – это поить общеукрепляющими отварами, которые готовили из сушеных трав. Этого добра у меня в запасах было хоть отбавляй. Уставшие и полностью вымотанные, мы с оркой сидели прямо на камнях мостовой, привалившись к стене лазарета. Ал остался следить за больными.

– Заметь, ведь после сражения с разбойниками ранены были многие, – рассуждал я вслух. – Да, не всем споры попали в кровь, а из тех, кому не повезло, быстрее взбесились люди, у которых раны были ближе к голове. Значит, эта зараза как-то воздействует на мозг. Но у всех болезнь протекает по-разному. Кого-то поражает быстрее, кого-то медленнее. Обычно при любом моровом поветрии можно высчитать среднее время заражения. А здесь – никакой системы. Можно объяснить эту странность тем, что у всех организмов разная способность к сопротивлению. Но среди воинов Стоцци нет слабаков. Значит, должна быть какая-то другая причина. Тот погонщик, которого убили маги, как-то странно себя вел, будто пытался силой воли сохранить себе рассудок. Атиус так вообще успел предупредить, чтобы его связали, да еще и дал последние наставления. Да, это можно списать на глубокие познания в магии, но все же… Рискну предположить, что болезнь поражает не только тело, но и как-то воздействует на энергетику жертвы. Этим объясняется отсутствие периода заражения как такового. Если допустить, что болезнь протекала медленнее у людей сильных духом, которые пытались сопротивляться бешенству, то можно сделать вывод, что есть возможность бороться с ней на энергетическом уровне. Теоретически есть шанс уничтожить заразу в своем теле, – я смочил пересохшее горло глотком воды и закончил: – Одно могу сказать точно: сейчас болезнь передается уже через дыхание.

Я отыскал в дорожном мешке рубаху из дорогого батиста и оторвал у нее рукава. Одним завязал себе лицо, второй протянул Маре.

– Надо созвать людей. Возможно, если прикрыть рот и нос тканью, это позволит нам не заразиться. Орка молча кивнула, поднялась и отправилась собирать выживших.

Вскоре она вернулась в сопровождении кучки людей. Хмурые, молчаливые, они остановились в нескольких шагах от ратуши. Измученные лица, угрюмые взгляды – ожидание смерти бывает страшнее ее прихода. Из лазарета вышел Ал, встал в двери, привалившись плечом к косяку.

– Не стану уверять вас, что все будет хорошо, – произнес я. – Не могу дать никаких гарантий. Но мы пытаемся найти лекарство. Надежда есть. Я собрал вас, чтобы сказать: болезнь передается теперь через дыхание. Потому прошу сделать такие же повязки, как у нас с Марой. Не обещаю, что это точно спасет вас от болезни, но может и предотвратить заражение.

Воины приняли известие спокойно. Один из них взял у меня рубаху, разорвал ее на полоски и раздал остальным. Но погонщики зароптали. Общее недовольство осмелился высказать высокий тощий мужичок с жидкой бородкой:

– Да что ж это творится то? Бежать отсюда надо! Маги подохли, а управлять нами какие-то нелюди взялись! Да они нас всех в могилу загонят! – проорал он и смачно сплюнул мне под ноги.

Компания погонщиков согласно загалдела. Мужик хотел сказать что-то еще, но не успел: врезавшийся в его лицо кулак Ала послужил хорошим успокоительным. Горе-оратор упал на четвереньки и сплюнул кровь вместе с парой зубов.

– Я верю Маре и графу Дейнариэлу! – обратился Ал к воинам. – И знаете что: у меня просто нет другого выхода. Может быть, кто-то из вас возьмется найти лекарство? Предложит план по спасению? Может, среди вас есть искусные лекари или могущественные маги? Да вы даже боитесь подойти к больным! Если есть здесь тот, кто способен спасти ваши шкуры, то это эльф! На него вся надежда. Нет – так все подохнем. Но хотя бы попробовать-то надо! Поэтому я буду помогать, чем смогу. И останусь с ними до конца!

Воины согласно закивали. Насколько я знал, орка давно завоевала их доверие. Да и ко мне люди Стоцци за время совместного путешествия прониклись уважением.

– Да как можно нелюдям верить?! – раздался истеричный, срывающийся на визг, голос из группки погонщиков. Работники угрожающе загалдели.

Для усталых, каждую секунду сдерживающих страх перед болезнью, живущих в последнее время лишь призраком надежды воинов это стало последней каплей. Они молча налетели на погонщиков с кулаками. Это было бессмысленное и жестокое избиение. Так воины выплескивали все, что накопилось в их душах.

– Отставить! – прозвучал над площадью властный голос Мары.

– Успокойтесь! – поддержал я. – Чем больше свежих ран, тем выше риск новых заражений!

Удивительно, но воины послушались и раздав для приличия еще несколько зуботычин, разошлись. Вышколенные бойцы безмолвно признали за зеленой право на власть. Погонщики, поскуливая, тоже расползлись по своим углам.

Наутро в лазарет прибыла новая партия взбесившихся. Воины закинули к нам троих связанных погонщиков и быстро удалились. Несмотря на свое обещание содействия, охранники боялись находиться рядом с зараженными. Как и раньше, ухаживать за больными мне помогали только Ал и Мара. А я же неустанно размышлял о том, как победить болезнь. Но ничего приемлемого в голову не приходило. Было у меня, конечно, несколько теорий, но все они требовали времени и определенных условий, которых у нас не имелось. Все чаще появлялась мысль, что все мы обречены передохнуть в этом забытом Создателем месте. Но каждый раз я собирался с силами и гнал от себя бесполезный страх.

К обеду Ал вышел из лазарета, чтобы принести нам хлеба и вяленого мяса. Ели мы прямо в здании. Через час, когда Мара уже начала беспокоиться и собралась пойти на его поиски, парень вернулся. Только не своим ходом. Связанного, визжащего и рычащего, с покрытым пеной лицом, его занесли трое охранников. Швырнув свою ношу на пол, они поспешно ретировались. Орка подошла к Алу, осторожно подняла его и уложила рядом с остальными. Парень, который недавно помогал нам ухаживать за больными, теперь сам выл и пытался разорвать веревки, чтобы добраться до нас.

– Так не должно быть, – тихо сказала орка, глядя на Ала.

– Ты о чем?

– Люди трусы. Воин никогда не должен бросать своего товарища на произвол судьбы, – произнесла она с горечью в голосе. – Ради кого мы стараемся? Ради дрожащих шакалов?