Ядерные материалы - Андрей Алексеевич Молчанов

очень благоразумный человек. Потому, собственно, я сейчас здесь. Позвоните отцу в Эр-Рияд, я прошу сделать это незамедлительно.

— И что я ему должен сказать?

— Чтобы он приказал этому Ассафару: пусть судно дрейфует там, где оно дрейфует. И чтобы тот ожидал его дальнейших указаний… В течение хотя бы полусуток… Время, в течение которого мы замнем данную историю окончательно. Опять-таки — к полному удовлетворению сторон. Всех сторон! — Он поднял палец.

— Включая русских?

— Естественно, друг мой…

— Хорошо. — Хозяин кабинета снял телефонную трубку. Через час он вновь вышел к летнему бассейну. Мысли его текли размеренно и успокоенно: «Ассафару конец… Собственно, туда ему и дорога… Может, не следует так говорить о близком родственнике, но ведь действительно — сумасшедший дурак! Он не ценит жизнь. А жизнь — это в первую очередь власть. Но вот сама идея… Да, проект с подводными арсеналами, что ни говори, а весьма и весьма забавен… Никакой контрабанды и похищений урана, возни спецслужб, подпольных лабораторий, ученых, заводов, никакой конфронтации с политиками ядерных государств, лишь грошовые взятки чиновникам и грамотно подобранная команда специалистов, ежесекундно и всесторонне контролируемых. Исполнители — самое главное звено этой несложной в общем-то операции, чья цена — каких-то двенадцать миллионов долларов… Да и пусть бы сто двадцать! Пятьдесят ядерных боеголовок за такую сумму? Вполне подходяще!»

Человек улыбнулся, представив, как в один из подземных гаражей этого ненавистного ему вражеского города, в котором он заточен временными обстоятельствами судьбы и дел, въезжает скромный грузовичок. А может, никуда и не въезжает, просто тихо катит по улице… Миг — и все превращается в испепеляющий свет, вздымаются к этим безмятежным облакам испарившиеся бетон, сталь, стекло, букашки-людишки и букашки-машинки, проседают в воду гигантские мосты, валятся, сбивая друг друга, как кегли, коробки зданий, превращая величественную столицу цивилизации в одну дымящуюся руину…

Но наслаждаться этим способен лишь праздный недоумок или маньяк. Катастрофа должна нести в себе не отвлеченную идею, а четкий практический смысл. Спасение Аль-Каттэра — идея глупая, ядерный шантаж обязан направляться на куда более весомые цели, а внезапная акция — подразумевать безукоризненную цепь последствий.

Рухни деловой центр планеты, вмиг разорятся одни и стремительно разбогатеют иные, поменяются местами лакеи и господа, сговорчивыми агнцами станут надменные властители, уйдут авианосцы от знакомых берегов к неизвестным, будут ржаветь, обес-точась, старые нефтеносные жилы и наливаться гулом от черной тягучей массы новые…

И обретется власть. К примеру, им! Власть, дающая упоительное могущество, собирающая вокруг миллионы рабов. Тех, кто строит и эти стеклянные кубы, торчащие вокруг, как иголки в подушечке, и прокладывающие трубы, несущие дар дьявола — нефть, и созидающие по его же тайной указке многотонные ракеты, и черные туши подводных атомоходов, несущих эти ракеты, готовые обратить в пепел тех, кто покусится на его власть.

Вот в чем смысл!

ХАЛИД АССАФАР

Закинув руки за голову, он лежал в своей каюте, преодолевая отчаяние и злобу.

Все рушилось!

И он напоминал себе оказавшегося далеко от берега хозяина лодки, каждую минуту дающей новую непредсказуемую течь.

В любой идее существуют шероховатости, вылезающие в течение ее практического воплощения, но то, как происходила экспедиция, несло в себе ощущение полного провала задуманного.

Только ли задуманного? Выстраданного, взлелеянного, на что им потратились годы и годы!

Он вскормил сотни единомышленников, часть из которых приняла его веру, он воспитал опытных вербовщиков, сумевших подыскать необходимых специалистов разного толка, но вот теперь, когда наконец настала пора решительных действий, его постигает неудача за неудачей!

Почему так случилось? Откуда на судно мог проникнуть враг?

Опытный и злокозненный! Неужели это один из тех или те, кто затесались в команду по случаю? Или — отступник и предатель?

Кто взорвал ходовую рубку, кто освободил врача? Куда делся Забелин и этот шпион из МЧС? Они заодно? Убит радист, и кто-то послал на материк сообщение… Конечно же, важное сообщение! Убийственное, вероятно.

Итак. Сначала стоит поразмыслить о чужаках. Их немного. Начало всех начал — Уолтер, сбежавший пройдоха. Может сумев учуять неладное, он поделился перед побегом своими подозрениями с кем-то из экипажа, спровоцировав тем самым цепь умышленно чинимых экспедиции препятствий? Честного ответа от него не дождаться, да и то славно, что покуда он держит язык на замке.

Крохин? О нет! Что взять с дурака, даже не сознающего, что каюта его подобна камере смертника, а судно — тюрьме? Куда ему! Беспомощный, жалкий организм… Он даже в общих чертах не представляет устройства судовых механизмов, а уж сподобиться на грамотную диверсию, требующую не только технических знаний, но и отваги, способен в той же степени, как какой-нибудь матросик на расчет сезонных центров действия атмосферы с взаимосвязью азорского максимума и алеутского минимума…

Забелин? Да, вызывает подозрения. Независим, горд, образован, а потому опасен. Как и представитель МЧС, этому в любом случае не жить…

Теперь — Сенчук. У него тоже алиби — до поздней ночи он безотлучно пребывал рядом с безобидным, как таракан, Крохиным.

Н-да, Сенчук…

Они невзлюбили друг друга мгновенно и прочно. Во-первых, благодаря исходным данным гороскопа: Сенчук — Стрелец, он, Ассафар, — Рыбы. Только самонадеянный болван может пренебречь с древности уясненными истинами, что характеры с их взаимными расположенностью и несовпадениями определяют звезды. Однако, владея этим очевидным знанием, он, грамотей, и проявил себя именно как болван, выказав господскую спесь хорошо знающему себе цену старпому. Ведь как ни противься мнению капитана, следует признать: Сенчук — настоящий моряк, искусный штурман, и если привлечь такого на свою сторону… Впрочем, привлечь, дабы использовать втемную, не так уж и трудно. Деньги он любит. Но все же этот грубый и однобокий тип слишком привязан к стереотипам своего растительного бытия, слишком упрям и твердолоб… И так же, как Забелин и Каменцев способен на поступки непредсказуемо-опасные. А потому надо попросту усыпить его бдительность. Привязать к себе. А после — за борт, и все!

Чек с круглой суммой на время нейтрализует возникшую неприязнь. Штурман по-прежнему нужен, очень нужен… Тем более только что старшие сообщили о необходимости продолжительного дрейфа над лодкой в ожидании их окончательного приказа… Чем вызвана такая задержка? Идут какие-то перегово-пы в высших сферах? Но какие переговоры и о чем?

Ассафар тяжко вздохнул. Затем нехотя поднялся с постели.

За иллюминатором сияла в теплом солнечном мареве бескрайняя океанская синь.

Скользнув по ней равнодушным взглядом, он потер набрякшие от бессонницы веки.

Итак, что ни говори, а звонок с материка настораживает… Неужели ему запретят акцию? А ведь именно с нее