Ночная Земля - Уильям Ходжсон

Наконец Наани поцеловала меня и в обычном настроении занялась приготовлением пищи.

День принес много радости, сил у меня вполне хватило на долгий разговор, кроме того, Дева наконец отдохнула и перестала бояться за мою жизнь.

Конечно, мы часто смеялись и шутили, радостно и глупо. Помню, как я задал ей старую загадку, пришедшую ко мне из снов. Наани задумалась — но как человек знающий, о чем идет речь, — наконец отыскала ответ в недрах вечности.

«Конь», — сказала она.

Тут и я вспомнил игру в лошадки на школьном дворе… странно, когда память извлекает из глубины веков нечто, неизвестное тебе в собственном веке, И оба мы переглянулись, вспоминая давно исчезнувшее домашнее животное, прекрасно представляя себе его облик.

Но взгляд в прошлое, пронзив мрак веков, вновь обратил нас от шуток к печали. Дева была уже готова всплакнуть, и воистину заметив это, я перевел разговор на более близкие предметы, и Наани снова развеселилась лишь иногда поддаваясь легкой задумчивости. Тогда я поведал ей тысячу разностей о Великой Пирамиде; прежде я нередко, но мельком вспоминал о своем доме, не имея возможности обратиться к более подробным рассказам, теперь у нас было время и настроение.

Интерес Девы то вспыхивал, то притихал, то вдруг она принималась расспрашивать обо всем.

Разговор затянулся. Деву мои слова подчас изумляли — чтобы понять ее ощущения, попытайтесь представить себе человека нашего времени перед гостем, прибывшим с далекого небесного светила, повествующем о разных чудесах и событиях. Но более обрадовала Деву жизненная сила и человеколюбие обитателей Пирамиды.

Учтите, что сия Дева провела всю свою жизнь в Убежище, подверженном нападениям всякой нечисти, потому что тот край провел целые тысячелетия, не зная полной силы Земного Тока; люди рождались слабыми, цвет любви нередко увядал еще в юности, и никто не знал той жизненной силы и ликования, что доступны многим обитателям Великой Пирамиды.

Впрочем, среди миллионов находились и такие, которые никогда не знали любви, не зная о ней лишь понаслышке, но и они верили, что сие любезное зернышко почиет и в их сердцах. Но только любовь дарует истинную полноту жизни, и счастье окружает тебя, и твой дух живет с возлюбленной в природной святости, а тело с милым и естественным восторгом примиряет в себе потребности идеального мира и плотского, и все вокруг кажется чудом, и великолепны дни и ночи твои… мужа с женой, и жены с мужем. И позор тем, кто не способен воспринять любовь в ее естественной цельности и во всем предельном величии. Муж должен быть для своей супруги героем и ребенком одновременно, а жена должна стать для него священным огнем духа и искренней подругой. И если умирает один из них, теряет силу и душа другого, утратившая в разлуке полноту жизни. Такова истинная любовь, ну а все, что совершается между мужчиной и женщиной иным образом, лишь называется ими любовью, по незнанию и стремлению к истинному чувству, потому что такая пара сочеталась только телом, но не духом. Не стану обозначать этим высоким словом низменные союзы, заключаемые ради денег, похоти или иных столь же жалких целей. Они не имеют отношения к той любви, о которой я говорю, — не более чем покупка товара или удовлетворение аппетита обжоры. Над сердцем моим властвует чистая и высокая любовь, и я знаю, о чем говорю, потому что на собственном опыте познал любовь, и только смерть может разделить меня с Моей Единственной.

Возвращаясь памятью к обычаям Меньшего Редута, Наани дважды и трижды заливалась слезами, когда я рассказывал о том и об этом. Тогда я прерывал рассказ, давая ей возможность погрузиться в горестные воспоминания. Дева каждый раз настаивала, чтобы я продолжал, потому что сердце ее нуждалось в знаниях, и она заставляла себя не горевать.

И я продолжал рассказывать ей о благодатном просторе Подземных Полей, находившихся под Великим Редутом. Они уходили вниз на целую сотню миль и были сооружены трудом многих поколений за годы Вечности.

И я рассказал Моей Единственной, что в той великой и удивительной подземной стране были устроены чудесные поселки, населенные миллионами людей, занятых постоянным трудом в глубинных землях, занимавших едва ли не целый континент прежней Земли.

Я поведал ей об открытом за истекшие века удивительном процессе, позволявшем приготовлять воду химическим путем, и Дева согласно кивнула, вспомнив порошок, которым мы пользовались. Но ведь порошок этот сперва нужно было приготовить, а мы лишь пользовались готовым продуктом; и я рассказал ей, как это делается, и о том, как порошок реагирует с воздухом, превращаясь в воду.

От Великого Редута отходили подземные трубы. Глубоко сокрытые от чудовищ в недрах земли, они пересекали Ночную Землю, поднимаясь к морям планеты.

Наани объяснила мне, что у жителей Малого Редута не хватало сил, чтобы соорудить подобные чудеса, но под их домом простирались огромные пещеры, вмещавшие загадочный Сельский Край, освещенный Земным Током; там же они погребали и своих усопших. Но прошедшие тысячелетия давным-давно нарушили прежний порядок. Анналы свидетельствовали, что подземным краем рано овладели мрак и запустение, и дух человека испытывал в этих землях великое неудобство; тамошние люди многие века казались подобием призраков, внизу не хватало шума и смеха. Не так было в прошедшие столетия, когда Земной Ток еще был силен в Меньшем Редуте, и его населял многочисленный, здоровый и отважный народ. Откровенно говоря, меня до сих пор удивляет, почему Моя Единственная оказалась такой красивой, здоровой и умной, полной жизненных сил. Но такова была она, сохраняя полное подобие той, что была в нашем времени Моей Единственной.

Потом я начал рассказывать ей о Нижнем из наших Полей, где находилась Страна Молчания, являвшаяся местом памяти всех великих миллионов, наполненная призраками сотен миллиардов утрат и скорбей, где в святости и величии обитала тайна молчания, воплощавшая все благородное и вечное, что когда-либо наполняло сердце человека во все усопшие вечности; дух человека, скитавшегося в этом краю, обретал великие крылья, отвагу и решимость; будучи один он никогда не ощущал себя там в одиночестве.

Дева притихла, слушая меня, и только глядела вниз блестящими глазами, полными слез и мыслей.

И вдруг спросила меня, не решил ли я предпринять свое путешествие, прогуливаясь в этих полях. Наани хотела похвалить меня. А я вдруг ощутил непонятное мне смущение. Но Дева избавила меня от ответа: встав на колени, она поднесла обе руки к моим щекам и попросила, чтобы я поглядел ей в глаза и понял, что она любит меня всей своей душой, всем существом.