Полудемон. Счастье короля - Галина Гончарова
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Канцлер каким‑то чудом умудряется устроить торжественную встречу — каждый день, что ли, готовились, чтобы не пропустить? Поднимаются флаги, играет музыка…
Пока мы едем по городу, кто‑то кричит 'Ура королю!'. Привыкли, что ли? Все равно монеток я в толпу не бросаю. И не запасся, и неправильно это.
Первая, кто встречает нас у ворот дворца — Марта. И ни одна придворная тварь не рискует покуситься на ее привилегию. Понимают уже, что я их всех на скотобойню отправлю, если мою няню хоть словом зацепят. За спиной, конечно, шепчутся, но гордости у некромантов на два десятка человек хватит. Так что не замечает их Марта привычно. А уж раденорские то попугаи али риолонские — неважно.
Спрыгиваю с коня и крепко обнимаю няню.
— Марта…
— Сынок… — это тихо — тихо, только для меня. И уже громко. — Ваше величество, добро пожаловать домой.
Отпускаю няню, чуть смущенно улыбаюсь, поводя глазами на Иннис. Марта прищуривается. Иннис легко спрыгивает с лошади, не дожидаясь помощи от кого‑нибудь из придворных, чуть смущенно улыбается.
Взгляд Марты остается таким же сосредоточенным. Радоваться она не спешит, слишком хорошо ей памятна Карли. Иннис выпрямляется. Два черных взгляда скрещиваются так, что мне слышится звон мечей.
Посмотрим еще, что ты за птица такая, — читается в глазах Марты.
Я признаю твое право, но уступать не собираюсь, — отчетливо написано на лице Иннис.
В этой ситуации я могу только подозвать канцлера, крепко пожать ему руку, благодаря за заботу о Раденоре — и приказать устроить всех приехавших во дворце. А меня проводить к телу жены.
* * *Дариола отлично сохранилась. Бальзамирование творит чудеса. И нельзя ничего увидеть под раззолоченным платьем. Смерть придала ей достоинство, которого так не хватало в жизни.
Жалость?
Нет, это не обо мне. Да и чувство вины меня не мучает. Скорее, облегчение. Останься она жива — и как бы мы с Иннис…
Если бы не ее предательство, я не встретил бы Иннис. Никогда не знаешь, что будет внутри раковины — дохлый моллюск или жемчужина? Казалось бы, подлость, предательство, убийство, но зато я нашел Инни.
Стою на коленях и делаю вид, что молюсь. В храм проскальзывает Шимарис.
— Ваше величество, не стоит изображать скорбь там, где нет зрителей.
— Напрашиваетесь, светлый?
Шимарис усмехается.
— Ваше величество, не стоит. Я вижу, что происходит между вами и графиней Андаго. Люби вы жену — новое чувство не вспыхнуло бы так скоро.
— Всем видно?
— Кто осмелится судить короля?
— И судить, и осудить… мой суд — народная молва*. Сами знаете…
* Мой суд — народная молва, мой путь — дорога королей
И каждый шаг осудят зло, и каждый шаг все тяжелей
— Знаю, ваше величество. Я помолюсь здесь. Думаю, королеве это было бы приятно.
Пожимаю плечами.
— Дарина была верующей.
— Верящей — или верующей?
— Первое, — усмехаюсь я. Шимарис очень жестко разделяет две эти группы людей. Верящие для него те, кто слепо верят словам храмовников, не задумываясь, для чего то или иное правило, тот или иной обряд. Верующие — тут понятно. Люди, у которых в сердцах живет Бог. И вторых несоизмеримо меньше, чем первых.
— Все равно я помолюсь за ее душу, чтобы она нашла дорогу к престолу Света.
— а я тогда пойду… у меня еще есть дела.
И верно, у меня очень важное дело. Я не сомневаюсь, что Марта и Иннис уже встретились наедине. Надеюсь, дворец уцелеет?
* * *Иннис даже не оглядывает свои покои. Просто падает на кровать и замирает. Наступает тот сладкий миг бездействия, когда тело полностью расслаблено, голова восхитительно пустая и легкая и ни от кого не надо защищаться.
Потом она опять соберется и опять станет Андаго. Но пока…
Пару минут она просто лежит без движения. Ей тоже тяжело далась эта поездка. Взгляды за спиной, шепотки, пересуды, сплетни…
Впрочем, фамильная гордость позволяет ей держаться спокойно и ровно. Опять же, Алекс. Это только начало. Если она будет королевой — этих гадюк станет намного больше. Рано как и сплетен, и пересудов, и…
Легкий кашель прерывает ее размышления.
Иннис вскакивает, готовая отразить нападение. Рука сама тянется к кинжалу. Но в нескольких шагах от нее стоит та женщина, которая обнимала Алекса.
— Марта?
— Да.
— Садитесь, прошу вас.
Иннис понимает, что это — королевская няня, почти мать, судя по рассказу Алекса. Так что сразу убивать ее не будут. А вот посмотреть…
Она бы и сама посмотрела, может, еще и посмотрит, когда сын невесту приведет.
Сын… замуж бы сначала вышла!
Марта опускается в кресло. Черные глаза смотрят холодно, спокойно.
— Алекс мне про тебя рассказывал.
Иннис молчит. Но надолго ее спокойствия не хватает.
— Ты его любишь?
— Да.
— А он тебя?
— Он говорит. Что да.
— Ты не уверена в его чувствах? — Марта вскидывает бровь. — К чему тогда выходить замуж? Оставь его и уходи. Лучше сейчас, чем потом, так менее больно.
— Один раз уже пыталась.
— Плохо пыталась.
— Нет. Мне было плохо без него, — Иннис пожимает плечами. — Я понимаю, что Алекс всегда поставит Раденор на первое место. Но и жить без него не могу. Может, потом возненавижу, но если уйду… лучше сразу головой в море. Не так больно будет.
— Понимаешь, значит.
Кажется ей — или в глазах Марты мелькает одобрение?
— Стараюсь его понять. Он… необычный.
Марта вскидывает брови.
— И насколько необычный?
— Вы же его няня. Неужели ни разу не видели, насколько?!
Иннис нарочито избегает слов 'полудемон', 'полукровка'. Но Марта понимает.
— Ты его тоже видела. Испугалась?
— Я такого и искала.
Марта явно удивлена. Аристократка? Искала? Демона? Интересно…
Нет, предубеждения к аристократам у нее уж лет двадцать как не было, даже поболее того. После Мишель‑то?!
Но для каждого поступка есть причины. Узнаешь их — узнаешь и о человеке. Многое, очень многое…
— Расскажешь?
— Конечно. Началось, наверное, с того, что умерла мать, а отец женился второй раз…
Иннис не скрывает ничего и не щадит себя. Да хотела, призывала, продала бы душу. И что!?
Она не замечает, как в глазах Марты загорается понимание. А некромантка чувствует симпатию к Иннис.
Двадцать с лишним лет тому назад похожие слова она слышала от Мишель.
Мой род.
Моя семья.
Моя страна.
Я — обязана, потому что это — моё!
И становится понятно, почему Алексу так понравилась эта девушка. Она так же отягощена чувством долга, как и он. Только она сделала свой выбор сама.