Звездное наследие: Фантастические романы - Клиффорд Саймак

— То же самое он говорил и мне, — спокойно ответил Фрост. — Похоже, он решил, что я о ней что-то знаю.

— Но?

Фрост покачал головой:

— Ничего.

— Ну ладно, — тяжело вздохнул Б. Д. — Когда-нибудь мы ее отыщем.

Он скрылся в кабине.

— Подумать только, — улыбнулась Энн, — Вы возвращаетесь. Я опять смогу приготовить вам ужин.

— А я выйду и куплю красные розы и свечи, — добавил Фрост.

Он вспомнил тепло и ощущение жизни, которые эта женщина сумела придать неуютной комнате. Вспомнил и о том, как пустота и горечь исчезли в ее присутствии, как возникло дружелюбное общение, которого он никогда прежде не знал.

Любовь? А как поймешь? В первой жизни едва ли есть место для любви. У него не хватило времени даже на то, чтобы понять, что же это такое. А наступит ли это время во второй жизни? Времени там будет вдоволь, но не заполнит ли и его человек холодом своих расчетов? Не возьмет ли он за основу то, как жил в первой?

Энн повернулась к нему, и он увидел, что она плачет.

— Все станет по-прежнему, — прошептала она.

— Да, — кивнул он, — Все будет точно так же.

Хотя знал, что прежнего уже не вернуть. Земля уже никогда не станет такой же. Мона Кэмпбел открыла истину, о которой не сообщит никогда, но через несколько лет то же самое обнаружат и другие. Мир узнает все.

Рухнет привычная уверенность в жизни. Нетленный Центр обретет соперника, и мир опять примется балансировать между двух мнений и вер.

— Дэн, — сказала Энн. — Поцелуй меня, пожалуйста, и пойдем в вертолет. А то Б. Д., чего доброго, начнет волноваться.

Глава 37

Возле дороги сидел человек и глядел вдаль, но глаза его были пусты. На нем были только брюки, обрезанные значительно выше колен. Длинные волосы свисали до плеч, спутанная борода была полна песка. Его кожа выгорела, он выглядел изможденным.

Мона Кэмпбел притормозила и вышла из машины. С минуту она рассматривала человека. Вряд ли он замечал ее, он выглядел совершенно потерянным и, казалось, жив только по привычке.

— Я могу сам чем-нибудь помочь? — спросила она.

Он вздрогнул и посмотрел в ее сторону.

— Что с вами? — спросила она, — Вам плохо?

— Плохо, — повторил он неожиданно резким голосом, — что значит — плохо? Вы умеете отличить, что плохо?

— Иногда, — сказала она, — Но не всегда, конечно.

— Если бы я остался, — вдруг запричитал он, — если бы молился усерднее, если бы выкопал такую яму, чтобы крест не падал…

Он затих и снова уставился в никуда. Только теперь она заметила мешок, который валялся подле него на земле. Мешок, похоже, был сделан из материи, которую он оторвал от своих брюк. Внутри мешка в беспорядке были свалены кусочки нефрита.

— Вы голодны? — спросила она. — Вы здоровы? Вы уверены, что вам не требуется помощь?

Господи, подумала она, зачем надо было останавливаться.

Человек еле заметно пошевелился, губы приоткрылись, словно он хотел что-то сказать, но передумал.

— Если вам не нужна помощь, то я поеду, — сказала она и повернулась, чтобы уйти.

— Подождите, — окликнул он.

Кэмпбел остановилась.

На нее смотрели воспаленные глаза.

— Скажите мне, — проговорил человек, — есть ли истина?

Она почувствовала, что вопрос не праздный.

— Думаю, да, — ответила она серьезно. — В математике, например.

— Я искал истину, — сказал он, — а нашел вот это, — Он пнул мешок, и пластины разлетелись по песку. — И что, так всегда? Вы ищете истину, а обнаруживаете идиотский приз. Но и эту подачку вы заберете, все лучше, чем ничего.

Она отвернулась. Он был безумен.

— Нефрит, — сказала она, — странно, один тут уже гонялся за нефритом…

— Вы не понимаете, — пробормотал он.

Она покачала головой, очень желая уехать.

— Вы сказали, что истина есть в математике. Что же, по-вашему, Бог — математик?

— Не знаю, — сказала она. — Я остановилась лишь затем, чтобы спросить, не нужна ли вам помощь.

— Куда вам кому-то помочь, — ухмыльнулся он, — вы и себе-то помочь не сможете. Нам всем помогали когда-то. А теперь — нет. С этим уже ничего не поделать. Я знаю, я пробовал.

— Почему же, — мягко произнесла она, — есть такое уравнение с одной забытой планеты…

Он приподнялся и пронзительно закричал:

— Нет пути, говорю вам! Нет! Существовал лишь один путь, а теперь и он не годится!

Она бросилась к машине. Там остановилась и посмотрела назад. Человек уже опустился на землю, но все еще глядел в ее сторону, и в глазах его читался неописуемый ужас.

Она попыталась что-то сказать, но слова застряли в горле.

И через разделявшее их расстояние он прошептал, словно это была тайна, которую он решился ей раскрыть:

— Мы покинуты, — прозвучал жуткий шепот, — Бог оставил нас.

ВЫБОР БОГОВ

Глава 1

1 августа 2185 года. Итак, мы начинаем заново. В сущности, мы начали заново пятьдесят лет назад, но тогда мы этого не знали. Одно время мы питали надежду, что где-то еще остались люди и что мы сможем продолжить саморазвитие с той же точки, где остановились. Когда прошел шок и мы оказались в состоянии яснее размышлять и разумнее строить планы, мы полагали, будто сможем опереться на свой багаж. К концу первого года нам следовало бы понять, а к концу пятого — признать, что это невозможно. Сначала мы отказывались смотреть факту в лицо, а когда пришлось, стали цепляться за ка-кую-то бессмысленную веру. Возродить старый образ жизни было невозможно: нас слишком мало, у нас нет специальных знаний, а старая техника, пришедшая со временем в негодность, уже не поддавалась восстановлению. Слишком сложная, она требовала многочисленного обслуживающего персонала с соответствующими навыками и знаниями не только для управления ею, но и для получения нужной ей энергии. Мы сейчас не более чем воронье, расклевывающее труп прошлого; однажды от него останутся одни голые кости, и мы окончательно будем предоставлены самим себе. Однако в течение многих лет мы восстанавливали — или открывали заново, как будет угодно, — древние элементарные технологии, приспособленные к более простому образу жизни, и эти основные элементарные умения должны помочь нам не впасть в состояние первобытной дикости.

Никто не знает, что же в действительности случилось, что, конечно, не мешает некоторым из нас разрабатывать теории для объяснения происшедшего. Беда в том, что все теории сводятся к простым догадкам, в которых свою роль играют разнообразнейшие неверные метафизические представления. У нас нет никаких данных, кроме двух очень простых фактов. Первый