Берег динозавров - Кейт Лаумер

— Я вижу, вы здесь из того рода людей, которые, не задумываясь, топчут чужие газоны, — сказал с наигранным восхищением Честер. — Типично потребительская психология. Вы живете в этих старых домах просто потому, что они здесь оказались, едите очень питательные, натуральные консервированные бобы так, как велел Господь, тащите одежду прямо из заброшенных складов самой Матери Природы. К чертям собачьим ремонт, восстановление и все такое. Когда поизносится этот город, всегда под рукой окажется множество других.

— Можешь не показывать свое остроумие, — перебил его Бэндон. — Мы имеем такое же право на красивую жизнь, как и все.

— Ну да, конечно, какой-то умник изобрел полезную штуку, какой-то промышленник-капиталист построил фабрику для ее производства, а какой-то интеллигент-очкарик осуществил всю инженерную часть работы. Пора и вам выйти из вашей долгой спячки и получить причитающуюся вам долю! Ну а теперь давай выпьем вина, о котором ты говорил. Если мне предстоит провести здесь остаток моей жизни, я должен сразу вырабатывать привычку пить его теплым.

— Оно тебе понравится, как только привыкнешь, — сказал Бэндон.

Он подошел к холодильнику без дверцы, поднял крышку морозильной камеры, пошарил в ней рукой и вытащил две темно-коричневые бутылки.

Честер прошелся по комнате, заметив остатки старинных часов, стиральную машину с вывороченными внутренностями, заполненную дровами, моток бельевой веревки, проволоку в цветной обмотке, разбросанные там и сям ржавые гвозди, перекореженные плечики для одежды, разорванные картонные коробки, разбросанную повсюду одежду.

— Что ты имеешь против жизненных удобств, Бэндон? — спросил он, принимая бутылку. — Разве плохо было бы вычистить эту комнату, чтобы в ней пахло так же хорошо, как и в окружающем город лесу? И является ли хранение в жилой комнате всякой рухляди особо выдающимся признаком свободы и независимости?

— А нам плевать, что кто-то сооружает для себя затейливые жилища. Мы предпочитаем простоту и непринужденность.

— Вы лишь повторяете слова длинного ряда философов — начиная с раннего христианства и до битников двадцатого столетия, — которые рассуждали, что секрет Вселенной состоит в том, чтобы оставаться в своем собственном дерьме. Я могу быть таким же самодовольным и уверенным в своей правоте, когда сижу в шикарном ресторане с кондиционером, одной рукой водя по меню и выбирая блюда самой изысканной кухни, другой зажигая дорогую сигарету, а рядом со мной сидит нарядно одетая молодая особа. Вопрос в том, почему бы не быть добродетельным в комфорте?

— Послушай, ты смотри, не пытайся сеять недовольство среди моих людей.

— Твоих людей? А я-то думал, что вы здесь все свободны, как мухи в привокзальном туалете.

— Да, мы свободны. Но любое свободное сообщество нуждается в небольшой организации. Не будоражь зря ребят — в противном случае я могу дать Гризу зеленый свет.

— У меня сложилось неприятное предчувствие, что Гриз не станет дожидаться твоей санкции. Кажется, он очень неравнодушен ко мне.

— Не беспокойся, я за ним присмотрю. — Бэндон прикончил свою бутылку. — Давай присоединимся к ребятам. Думаю, сейчас там у них уже все идет полным ходом. Будь рядом со мной и кричи, если понадобится помощь.

Честер последовал за Бэндоном по широким, усеянным битым камнем ступеням парадного крыльца на улицу, пересек ее и оказался в залитом ярким светом здании бывшего ресторана, где без особого энтузиазма проходило пиршество. Яркий огонь в камине разогнал вечернюю прохладу. Вокруг камина, засунув руки в карманы и бормоча, стояла братия. При появлении Бэндона и Честера от стойки бара отделилась массивная фигура Гриза.

— Ну что ж, новичок чувствует себя как дома, — громко сказал он. — Я слышал, что у вас, обитателей долины, быстрая реакция. Интересно, сможешь ли ты…

Гриз сделал неожиданное движение. Честер выставил перед собой руку; о его ладонь ударилась костяная рукоятка охотничьего ножа, и нож со стуком упал на пол.

— Эй, Гриз, тебя не просили бросать нож в нашего гостя!

— Не обращай внимания, Бэндон, — невозмутимо молвил Честер. — Он просто пошутил.

— Хорошо, что ты успел выставить руку, — сказал Бэндон. — Конечно, нож летел рукояткой вперед, но все равно было бы больно. Гриз, оставь его в покое. — Бэндон хлопнул Честера по спине. — Я тут должен немного поболтать с ребятами. Пообщайся и ты. — И он отошел в сторону.

Позади Честера раздался звук шагов. Он быстро отступил в сторону и стал вполоборота. По тому месту, которое он только что занимал, вихрем пронесся Гриз. Стоявшие поблизости люди расступились и образовали круг. Честер оказался в центре, глядя на Гриза снизу вверх: рост последнего явно превышал два метра.

— Мы не очень-то уважаем шпионов, — прорычал Гриз.

— Понимаю почему, — ответил Честер. — Если бы обитатели долины прознали, какими сокровищами вы здесь владеете, они бы бросили все, что там, внизу, и немедленно перебрались сюда.

— Я знаю, как надо обращаться с болотными цаплями, — заявил Гриз, потирая свой правый кулак о ладонь левой руки.

— Правильно, правильно, Гриз, — прокричал кто-то.

— Покажи-ка ему, Гриз, — крикнул другой.

— Вообще-то Бэндон говорит, что с этой болотной цаплей следует обращаться как с одним из своих.

Гриз оглянулся. Стоявшие вокруг неохотно закивали головами.

— А что, если бы этот парень напал на меня? Я бы дал ему сдачи, правильно?

— Верно, верно!

— Тебя не проведешь, Гриз!

— Я видел, как он напал на тебя, Гриз!

Честер услышал звук позади. Он как бы случайно сделал шаг в сторону. Через то место, на котором он только что стоял, пронесся человек и, споткнувшись, врезался прямо в Гриза. С искаженным от злобы лицом Гриз отбросил налетевшего на него человека, шагнул к Честеру и, воспользовавшись тем, что он смотрит в другую сторону, наклонившись к огню, нанес ему удар со всего размаха. Удар прошелся мимо, рука лишь вскользь коснулась шеи чужака. Казалось, что Честер ничего и не заметил.

— Красивое пламя, — весело проговорил он, потирая руки. Потом отодвинулся на шаг от Гриза, все еще не глядя на него, и ловким и незаметным движением пододвинул стул.

Гриз зацепился за ножку стула и грохнулся на пол ничком. Честер сделал испуганное лицо и склонился над великаном, помогая ему подняться на ноги.

— Извини, Гриз, извини, старина, — притворно начал причитать Честер, потом наклонился, словно пытаясь отряхнуть верзилу, а когда разогнулся, в руке его был охотничий нож Гриза.

Гриз остолбенел, взгляд его остекленевших глаз замер на лезвии.