История бастарда. Реквием по империи - Диана Удовиченко

— Пожалуй. Только давай без помпы.

Я устроился в малой гостиной за покрытым белоснежной скатертью, безупречно сервированным столом. Складывалось такое впечатление, что здесь ждали гостей. Сэм поставил на стол бутылку вина, принес мне серебряное блюдо с чем-то умопомрачительно пахнущим.

— Здесь шампиньоны, каперсы, ветчина, перепелиные яйца, специи из Андастана…

— Верю, верю, — перебил я, — садись со мной.

— Вы все так же пренебрегаете этикетом, милорд, — в голосе дворецкого едва заметный упрек смешался с добродушной усмешкой.

— Не до этого мне сейчас, — пояснил я.

Сэм опустился напротив меня, не забыв при этом налить вина в изящный бокал.

— Кому принадлежит этот дом? — прямо спросил я.

— Вам, милорд… — немного растерянно ответил дворецкий. — Вернее, этот дом — собственность императорской казны. Но им всегда распоряжался Верховный маг. Признаться, увидев вас, я подумал, что барон Лютый отправился в Счастливые долины.

— Погоди, при чем тут Ом? И почему он должен был умереть?!

— Нет-нет, не должен! — воскликнул Сэм, и тут же тихо добавил: — хотя… обычно, все умирают.

Больше всего мне хотелось воспользоваться волшебством астрала и считать сущность дворецкого вместе со всеми сведениями, мыслями и воспоминаниями. Но памятуя о том, что применение тонкой магии в Виндоре может быть опасно, я просто ухватил бутылку, неловко наплескал вина во второй бокал, и придвинул Сэму:

— Выпей. И расскажи толком.

Тот, позабыв о трепетном отношении к этикету, сделал большой глоток и проговорил:

— Так вы ничего не знаете… да-да, конечно, вы честный человек!

Собравшись с духом, Сэм начал рассказывать. Говорил он очень любопытные вещи. Особняк, построенный во времена Ридрига Первого, действительно принадлежал императорской фамилии, и когда он пустовал, вся прислуга получала казенное жалованье. Но распоряжался здесь Вериллий. Впрочем, действовал он от имени его величества.

Периодически здесь появлялись новые хозяева, получившие особняк в дар за заслуги перед короной. Только вот какая странность: они не заживались в Амате, благополучно переселяясь в Счастливые долины. Тогда дом снова возвращался к своему владельцу.

— Погоди-погоди! — воскликнул я. — А как же наследники?

Помнится, я сам, отправляясь в опасное путешествие к Зеленому сердцу, оставил завещание, по которому дом отходил дяде Ге.

Сэм скривился:

— В императорском указе есть маленькое дополнение, на которое обычно счастливчики, получившие особняк, не обращают внимания. Дом дарится без права передачи по наследству. А еще его могут отобрать в случае, если хозяин впадет в опалу.

От мига к мигу — сплошная фига! Хорошие порядки завел Вериллий.

Дальше было еще интереснее. Оказывается, последним, кому подарили проклятый домишко, был мой брат.

— Правда, он сюда даже не приходил, — рассказывал дворецкий, — нас предупредили, что вскоре въедет новый хозяин. Мы ждали, но барон Лютый так и не появился. Поэтому, когда пришли вы, я решил, что…

— Нет, с бароном все в порядке, — проскрежетал я, — он всего лишь собирается на войну. Но это, конечно, мелочи по сравнению с вашими волшебными хоромами. А почему гибли те, кто здесь селился?

— По разным причинам… обычно это были офицеры. Отправлялись на Южный континент и не возвращались. Знаете, — разоткровенничался Сэм, разливая остатки вина по бокалам, — это были хорошие люди. Честные, порядочные, добрые. И я искренне сожалел об их смерти. Когда вы отправились в поход, я думал, вас ждет та же участь. Но вы умудрились выжить, да еще и поднять бунт против Вериллия…

— А скажи мне, дружище: ведь ты должен был присматривать за жильцами? Кому докладывал, имперским псам?

Дворецкий смущенно потупился:

— Не без этого… Но не подумайте, я ничего такого… отделывался короткими донесениями. Ни в чем, мол, не замечен…

— Ладно, ладно. Понимаю: служба. Как думаешь, Вериллий к гибели тех людей руку приложил?

— Не знаю, — вздохнул Сэм, выуживая из буфета новую бутылку, — скорее всего, специально отправлял жильцов на опасные задания. А может, наоборот, селил сюда тех, кто должен был на них идти. Уж не скажу сейчас, что появлялось раньше: дракон или его яйцо. А увидев вас, не знал, что и подумать. Не верилось, что вы способны на те же игры.

Я сделал еще глоток ароматного напитка и встал. Все, что нужно, я уже услышал.

— Ты предлагал осмотреть дом.

— К вашим услугам, — с готовностью поднялся дворецкий.

— Нет, я пойду один. А ты проследи, чтобы мне никто не помешал. И, Сэм… лучше уведи отсюда семью.

Я не собирался ничего предпринимать. Но кто ее, бездну, знает? Мало ли, на какие штуки она способна.

— Понимаю, — нахмурился Сэм, — неспокойно в доме с недавних пор…

— Ты что-то видел?

— Да нет. Но у меня какие-то дурные предчувствия. Здесь как будто стало тяжелее дышать. Не знаю, как объяснить…

— Уходи, дружище. Прямо сейчас. И лучше тебе не возвращаться сюда. Вы все останетесь на государственной службе, я вас пристрою куда-нибудь. А здесь людям не место.

Поклонившись, дворецкий вышел, а я двинулся по дому, останавливаясь в каждой комнате и прислушиваясь к своим ощущениям. Видимо, печать или какая-то хитрая защита все еще продолжали действовать, несмотря на отсутствие магии. Явственно чувствовалось присутствие бездны, но эманации были слабее, чем в храме Ат-таны. Я спустился на первый этаж и остановился посреди бальной залы. Дыхание бездны усилилось. Делать нечего, придется рискнуть. Выйдя в астрал, я осмотрелся: так и есть, с пола поднималась багровая дымка, такая густая, что, казалось, я плыл в кровавом облаке.

Мимо прокатился клок серого тумана, и я поспешно вернулся в тело. Похоже, эманации доносились снизу. Выполняя обещание, данное лорду Феррли, я не стал рисковать и проваливаться сквозь пол. Мало ли, какие сюрпризы могла подкинуть бездна… Пройдя в правое крыло, в кухню, где Тина, жена Сэма, собирала какие-то вещи, изредка промокая глаза белоснежным платочком, я спросил:

— Где вход в подвал?

— Вон там, ваше высокомагичество, возле дверей в кладовые.

— Спасибо. Тина, возьми отсюда все, что хочешь. Я разрешаю.

— Нет уж, — надулась кухарка, — нам чужого не надо. Уж если так сложилось, что приходится покидать насиженное место…

— Поверь, Тина, скоро здесь будет слишком жарко для спокойной жизни, — криво ухмыльнувшись, я потянул на себя тяжелую дубовую дверь.

В лицо пахнуло сырой прохладой. Тянуло плесенью, мышами и чем-то еще… По телу пробежала мелкая дрожь, все чувства обострились до предела. Я начал медленно спускаться по выщербленным ступеням, ощущая все усиливающуюся дурноту.