Дневник 1984-96 годов - Сергей Есин

Отдал заметку в "Труд". Вечером был у Левы и Тани Скворцовых — у них "полотняная" свадьба, 35 лет брака. Ира и Яся очень славно разыграли викторину.

22 февраля. Раннее утро. Записываю основные события двух последних дней. Особенного ничего и не произошло. Кажется, институтом я загнан в угол и вообще загнан в угол своей крайней неуступчивостью.

В четверг утром — в приемной комиссии. Мой "абитуриент" прошел при счете 23–23. Почти всегда я пробиваю, на кого ставлю. Не очень ясная склока с апелляцией между Золотцевым и Б. Романовым. Но ведь эта коллегия, по сути, это единственное место, где можно говорить о литературе. Отчетливо сознаю начавшуюся мышиную возню. 15-го — собрание в Литинституте. Как жить, экономическое состояние. Меня корежит это стремление раздать и распродать побыстрее все.

В 17.00 — презентация "Дружбы народов" в ЦДРИ. Я выступал там, говоря о терроре и бедственном положении культуры. В концерте подробно видел Акопяна и Магомаева — мой, скрываемый, возраст. Парик Магомаева и крашеные волосы Акопяна.

В пятницу был на ТВ. "Книжный двор", который я веду. Примерно около часа меня записывали. Опять то же острое ощущение апелляции к высшему смыслу, не думаю, чтобы я дирекции понравился. В автобусе встретил Валю Демидову, мою редакторшу по передаче "Добрый вечер, Москва". Удивительно — встретил как родную.

13 марта, пятница. Весь мой дневник остановился после того, как ушел в минкультуры Е. Сидоров и меня выдвинули на должность ректора. Я в странном положении. С одной стороны — зачем я ввязался, а с другой — почему же все отдавать, как В. Новиков?

Ситуация очень занятная. Подлоги, суета, борьба партий. Я нервничаю, но в суете участия не принимаю. Опубликовали мою программу — она, видимо, лучшая, хотя и не без изъянов, я писал ее три дня.

Вчера, 12-го, должны были состояться выборы: их перенесли. Оказывается, не по закону был собран ученый совет. Все продолжается. Чем все кончится, не знаю. Опять думаю: "Минуй меня чаша сия".

Всю неделю писал рецензии на детективы для издательства. Интересного мало, но много на это уходит сил. Ничего не пишу. Не графоман я, писать не люблю.

"Труд" опять опубликовал мою колонку.

Завтра из больницы выходит В.С.

17 марта, вторник. Утром, как всегда, семинар. Уже накануне в институте началась паника: дескать, в преддверии митинга надо отменить во вторник все семинары. Институт, дескать, работает до 3-х. Образ демократическо-истерической паники. Естественно, ни я, ни Е.А. Долматовский семинаров не отменили. Утром он мне жаловался: никто не хочет его печатать. Старика было жалко, когда он рассказывал о радио, которое ему отказывает, о "Лит. газете", которая его не востребует. Правда, через это смутно мерцали рассказы о том, как в свое время Долматовский отказался от своего отца, известного правоведа. Я спросил: "А почему вы не хотите напечататься в "Дне"? — "Ну, там мне не хочется". Это вечное нежелание интеллигенции определиться. Правда, и мне сейчас не очень хочется печататься в "Дне", после некоторых их выпадов и желтизны полемики.

Звонил недавно Мальгину: мне понадобился телефон М.В. Розановой, чтобы пригласить ее в "Книжный двор". Кстати, в воскресенье "Книжный двор" дал мое большое интервью. Проблема все та же: справедливость, литературный счет, мифы. И вот Андрюша отвечает: "А мне нужен телефон твоего приятеля Юр. Прокофьева. Он сменил и закрыл свой телефон". — "Я со своим "приятелем" разговариваю значительно реже, чем ты со своей приятельницей М.В.Р."

На семинаре говорили об Олеге Иващенко. Он читал свое эссе о книгах. Разговор о славе и постмодернизме.

Вечером вместе с Львом Ивановичем и Сергеем Петровичем были на митинге у Манежа. Пришли рано, было интересно наблюдать, как площадь заполнялась. Как милиция была вынуждена перекрыть движение, которое сначала закрывать не собирались. Огромное количество народа — почти вплотную до Манежа. Жириновский со своего увешанного флагами и единомышленниками грузовика раздавал автографы.

Решение митинга о сборе подписей для отзыва мэра и президента. Необходимые миллионы подписей в нынешней ситуации, конечно, будут собраны. Выступление Лимонова: власть просто так не отдадут, будет и кровь. Выступление Невзорова: вам бы, дорогие соотечественники, надо было собраться здесь 19–23 августа.

Вечером застал на ТВ и "Новости", и "Вести" — везде смешки, и о митинге, об отзыве мэра и президента ни слова.

20 марта, пятница. Продолжается нервотрепка с выборами ректора. По-моему, все силы брошены, чтобы на это место не пустить меня. По крайней мере, вчера собирались И. Виноградов, Т. Бек, С. Чупринин — мои друзья, воодушевленные кастовой неприязнью. Эти же самые непримиримые ноты я начинаю слышать и в голосе Руслана Киреева. Команда, что ли, была дана — не пускать, или это выражение их лояльности и преданности своему лагерю? Самое интересное, что "другой", казалось бы, дружеский, лагерь не явился. Ах, русский человек, в нем всегда неприязнь к ближнему, а еще лучше — к близкому, превосходит общие, а иногда даже собственные интересы. Собираются ли удержаться В. Костров, Н. Старшинов на своих местах при новом, "демократическом" ректоре?

В среду, позавчера, состоялась защита дипломов. Я очень рад, что "отл." получила Лена Обухова (Трифонова). "Отл." получил и Алексей Гайдукасов, драматург — это мой вклад в дружбу с Инной Вишневской. Было чертовски приятно во время защиты читать отзывы, каждый из которых — произведение (как мне кажется) искусства. Это мое старое правило — все делать без халтуры, несуетливо, как художественное произведение.

Сегодня день рождения у В.С. - 55 лет, возраст.

25 марта, среда. Малеевка. Выездное заседание приемной комиссии. Много споров и, как всегда, сшибок по характерам. С большой радостью встречаю своих друзей и товарищей. Много и интересно говорили с Яковом Абр. Козловским и Юрием Кузнецовым. Оба раскрылись и рассказывали массу любопытного.

Юра Пшенкин со своею возней — "подкормкой" своих и мельтешением. Жаль, что не прошел в союз Кобенко — здесь амбиции и обиды наших писателей. Поразительно, что влетел в Союз как переводчик сын Мих. Числова — Игорь Числов. Последнему 27 лет, а мы-то рассматривали дела, которые лежали по 5–6 лет в комиссиях. Мальчику подвалило со всех сторон: и очередь подошла, и контрольный экземпляр из "Молодой гвардии" подвезли. Все ломаются на детях…?

26 марта, четверг. Как я ни надеялся, оказался все же избранным ректором. Мне кажется, не я победил, а мои соперники проиграли. Писать об этом не хочется, но многое открылось заново: Р. Киреев, В. Новиков, В. Гусев и т.д. С разных сторон, но интересно.