Команда - Tansan

— Когда вы успели подружиться с фениксом, Долорес? Помнится, два года назад ваши отношения особой теплотой не отличались.

Редкая, практически отсутствующая бровь удивленно шевельнулась.

— С чего вы взяли?

— Но… э-э-э…

Минерва лихорадочно выискивала в памяти свидетельства неприязненного отношения Фоукса к сидящей рядом даме, но безуспешно. Амбридж улыбалась, поглаживая Фоукса по загривку, перебирала золотые перышки в хохолке. Птица тихонько курлыкнула и ткнулась клювом в ее запястье.

— Фениксы — идеальные интуитивисты, Минерва, хотя и не обладают разумом в полном смысле этого слова. Фоукс никогда не испытывал ко мне неприязни, скорее, наоборот. Просто вы все пылали такой ненавистью, таким праведным гневом в мой адрес, что спроецировали собственные чувства на птицу, это естественно. Мне же пришлось приложить усилия, чтобы убедить его не демонстрировать свою лояльность на людях. У вас замечательно умный и чуткий феникс, Альбус. Надеюсь, вы доверяете собственному фамилиару?

— Должен сказать, за шестьдесят лет знакомства он еще ни разу меня не подвел, — Дамблдор взял из вазочки очередное печенье, подумал и положил его обратно. — Хорошо, признаю, что некоторое время назад начал подозревать о существовании тайной организации, противостоящей Лорду Волдеморту и его последователям, — быстрый взгляд в сторону гостей, но оба и бровью не повели. — Я знал, что рано или поздно эта встреча должна состояться, но если участие в ней мистера Макнейра было довольно предсказуемо, то ваше появление, Долорес, стало для нас полной неожиданностью. Вы, конечно, сознаете, что у нас множество вопросов. Насколько вы готовы нас просветить?

— По мере возможности, Альбус, — Макнейр отставил чашку, — мы в вашем распоряжении.

— Первым делом хотелось бы побольше узнать об организации, называемой Серой Лигой.

— Конечно. Серая Лига была создана два с половиной года назад величайшим волшебником современности. Не трудитесь вычислить его имя, он не афишировал своих способностей, как, впрочем, и его нынешние соратники, в том числе и мы с Долорес.

— Вы скрывали свой потенциал? Зачем?

— Не совсем так. Мы не знали о своем потенциале, пока не встретились с Командором. Он обладает даром прозревать в людях скрытое, и, если на то будет их согласие, вытягивать дремлющие таланты на свет божий. Я, к примеру, оказался превосходным целителем, Долорес… вы уже знаете. Встреча с Командором изменила жизнь каждого члена Лиги, но вряд ли кто-нибудь из нас об этом сожалеет.

Дамблдор наполнил опустевшие чашки.

— Прости за бестактность, Уолден, но… лично для тебя поводом принять предложение Командора стала смерть брата?

— Да, это так. Но прошу вас, не думайте, будто Командор вербует себе сторонников исключительно в момент трагических событий в их жизни. Вполне достаточно разочарования и легкой депрессии.

— Как в моем случае, — кивнула Амбридж, — три года назад я считала себя ни на что не способной неудачницей и от злобы готова была глотки рвать. Учитывая мое служебное положение и знакомство с Люциусом Малфоем, получение Метки было лишь делом времени.

Минерва не выдержала.

— Значит, вы целый год тиранствовали в Хогвартсе по приказу этого вашего Командора? Тогда он действительно нашел достойное применение вашим талантам. Надеюсь, вы не в претензии, что я не рыдаю от восторга?

Амбридж рассмеялась, Альбус нахмурился, Макнейр принялся тереть переносицу, пряча усмешку, и даже Фоукс взглянул на нее с укоризной. МакГонагалл почувствовала себя проштрафившейся первокурсницей.

— Вы правы, Минерва, та школьная эскапада действительно была инициирована Лигой. Моей задачей было как можно более дискредитировать политику Министерства. Вы знаете, что Отдел по Связям весь год был завален возмущенными письмами от родителей? Только слепая самовлюбленность Фарджа позволила ему игнорировать этот факт.

— Лига готовила общественный взрыв?

— Совершенно верно. И когда Волдеморт вломился в Отдел Тайн, отставка Фарджа стала лишь делом времени.

Возмущение буквально распирало Минерву изнутри. Ее, профессора, почетного члена Международной Научной Конфедерации Магов, декана Гриффиндора, правую руку Альбуса Дамблдора выставили полной дурой, сделали пешкой в чужой игре!

— Изощренные издевательства над Гарри Поттером тоже входили в вашу задачу? Позвольте напомнить, у него нет родителей, которые могли бы пожаловаться в Министерство.

Амбридж помрачнела.

— Политика в отношении Гарри была важной частью плана. Без него не удалось бы выманить Волдеморта в Министерство. Пришлось также в нужный момент нейтрализовать вас, Минерва, чтобы мальчика некому было остановить. Мне жаль.

— А дементоры в Литтл-Уингинге?

— Необходимо было показать Поттеру будущее место действия, пришлось искать повод, чтобы устроить разбирательство в Судебных Залах Визенгамота, — Амбрмдж сурово посмотрела на Дамблдора, — должна сказать, охрана мальчика в Литтл-Уингинге была организована из рук вон плохо. На момент инцидента с нашей стороны там присутствовало шесть человек, включая самого Командора, а с вашей — всего лишь жалкий сквиб.

Альбус виновато развел руками, и Минерва впилась ногтями одной руки в запястье другой, сдерживая порыв повыдирать гостье кудряшки.

— Мы не могли предполагать… — сквозь зубы начала она, но ее бесцеремонно прервали.

— Вы знали, что мальчик находится в серьезной опасности — в списке врагов Волдеморта его имя стоит на первом месте. К чести Поттера, он справился без нашего вмешательства, и даже сумел защитить кузена. В дальнейшем он также вел себя весьма достойно, хотя и несколько импульсивно. Вам удалось воспитать отличного героя, Альбус, наши поздравления.

Улыбка у Дамблдора получилась несколько кривой.

— Благодарю.

Некоторое время все четверо молча пили чай, пока Фоукс не перебрался на спинку кресла хозяина. Дамблдор сунул ему кусочек печенья.

— Вернемся к Серой Лиге. Я понимаю, вы не станете называть имен, но меня крайне хотелось бы развеять свои сомнения по поводу одного человека…

Макнейр кивнул.

— Вы имеете в виду Северуса?

— Именно. Насколько понимаю, его спасение стоило тебе места во Внутреннем Круге. Стоило ли оно того?

— Человеческая жизнь стоит чего угодно, господин директор. Это как раз та область, в которой наши взгляды расходятся.

— Что ты хочешь этим сказать?

На сей раз даже Дамблдор не смог скрыть эмоций. Он побагровел. В комнате ощутимо похолодало, но на посетителей это не произвело никакого впечатления. Амбридж любовалась узором на чашке, Макнейр невозмутимо закинул ногу на ногу и откинулся в кресле, положив на подлокотники расслабленные ладони.