Замки из песка (СИ) - Князева Анастасия
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Дмитрий...
Надоевшие слезы защипали глаза, стоило только подумать о нем. Прикусив изнутри щеки, старалась держаться, не поддаваться им и не сломаться. Прошло уже две недели. Две долгие, бесконечные недели без него, когда я получила возможность погрузиться в себя и проанализировать все, что со мной творилось. Сразу после возвращения в город ему пришлось немедленно уехать. Дмитрий не стал посвящать меня в подробности своих дел, лишь сказал, что это касается его семьи. Никогда не забуду это короткое прощание, когда мы стояли в моем кабинете, будто отрезанные от внешнего мира.
– Я буду скучать по тебе, воробышек, – признался он, опаляя мой лоб своим дыханием. Тёплые, такие родные и желанные, губы запечатлели на нем лёгкий, по-отечески нежный, поцелуй, от которого сердце защемило и задрожало от отчаяния. Хотелось плакать и смеяться одновременно. Внутри все клокотало, кипело и готовились взорваться. Мне потребовалась вся моя выдержка, чтобы не расплакаться прямо у него на груди. – Но мне нельзя не ехать, – голос его дрогнул, он тяжело вздохнул. – Семья требует от меня решительных действий, иначе они не станут ждать очередных выборов. Если я хочу сохранить компанию, мне нужно найти способ договориться с ними. Иначе, – подцепив мой подбородок большим пальцем, приподнял и заглянул в глаза, – я бы ни за что не согласился оставить тебя. Особенно сейчас, когда мы только начали узнавать друг друга по-настоящему...
Холодный ветер ошпарил мою душу, в груди образовался тугой узел противоречий. Дмитрий так старался понять меня и заслужить мое доверие! Но тот единственный раз, когда он сорвался и дал волю своим эмоциям, висел надо мной дамокловым мечом. Хрупкое взаимопонимание, установившееся между нами за последние месяцы, не выдержало испытания страстью и пошатнулось, превратившись в покосившуюся хижину.
Мысли мои путались, голова шла кругом. Я понимала, что происходящее между нами – неправильно. Так быть не должно. Не могут насильник и жертва полюбить друг друга. Как бы я не старалась, но память невозможно обмануть. Откуда мне знать, что произойдёт дальше, если один-единственный поцелуй смог превратить меня в параноика, вернув в роль жертвы? Дмитрий не знает, как действует на меня. Он никогда не сможет понять, почему я так отчаянно избегаю любых попыток продвинуть наши отношения на ступень выше. Он – мужчина. Сильный и здоровый. Ему нужна нормальная женщина, которая сможет с готовностью принимать его ласки и отвечать на них без риска для своего психического здоровья. Но как я могу сказать ему об этом, не раскрыв самой страшной, способной уничтожить его, тайны? Дмитрий, которого я узнала за это время, не заслуживает подобной участи. Он не переживёт правды. Не справится с ней.
– Пусть, – постаравшись придать своему голосу уверенности, начала я, – это время станет нам шансом разобраться в себе. Оно подайте на пользу и тебе, и мне, поможет прийти к правильному решению...
Мужчина слушал меня молча, но я видела в его глазах протест. Ему не нравилась такая трактовка сложившихся обстоятельств. Чтобы произнести остальное, мне пришлось отвести взгляд в сторону. Я не могу смотреть на него и говорить то, что могло стать для нас началом конца. Но и молчать я больше не могла. Бессонной ночи в его особняке оказалось достаточно, чтобы я пришла к единственному способу сохранить свое и его душевное равновесие.
Есть люди, которым противопоказано быть вместе. Их связь заранее обречена на провал и никакие попытки не смогут спасти эти больные отношения...
– И, – слова застревали в горле, но я должна была их произнести. Ради нас. Ради него. – Не нужно звонить мне, Дмитрий. Я тоже не буду. Нам обоим нужно о многом подумать и многое решить.
– Мери, – отчаянье сквозило в каждом звуке, что срывался с его губ. Глаза Дмитрия смотрели на меня огромными, расширившимися значками, вокруг которых выделялись яркие, испещренные мелкими алмазами, радужки.
– Пожалуйста, – не дала ему договорить, накрыв его рот указательным и средним пальцами, – не спорь со мной. Так будет правильно... для всех.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})– Для кого правильно, девочка?! – Не выдержал он, отстранился.
Дмитрий ходил по комнате, словно раненый зверь. Его движения были резкими, дергаными, лишёнными привычной грации. Мне было невыносимо видеть его таким, но и помочь ему никак не могла. Пусть так. Пусть лучше сейчас, чем в будущем, когда мы прикипим друг другу настолько, что уже не сможем сказать "прощай".
Прижавшись спиной к стене, чтобы не упасть, заставила себя прямо посмотреть на него. Вдох, выдох. Нужно постараться. Я должна быть сильной и уверенной или, по крайней мере, казаться такой.
– Ты же не серьезно это, – в два шага преодолев расстояние между нами, Дмитрий прижал свои руки по бокам от моей головы. Наклонился, чтобы наши глаза оказались на одном уровне. – Если дело в том поцелуе, то я клянусь, – яростный огонь в его взгляде потух, уступив место чувству вины. – Такого больше не повторится, Мери. Я не...
– Не надо, – жёстко перебила его. Дыши, просто дыши, Мери. – Дело не в поцелуе, Дмитрий, – перевела взгляд на его подбородок, в тайник маленькой ямочки. Думала, это поможет мне собраться, угомонить рой бессвязных мыслей и подобрать нужные слова. Но нет. Стало только хуже. Я чувствовала, как стонет его сердце, как рвётся ко мне. Связь между нами была намного сильнее, чем я могла себе представить. Но мне нужно ее разорвать, положить конец страданиям и освободить наши души из этого грязного болота. – Как ты не понимаешь? Дело во мне. Мне, – ударила себя в грудь, сжала ладони в кулак. – Я никогда не смогу стать нормальной. Ни один мужчина не поможет мне. Понимаешь?! Я не смогу быть как другие. Не смогу стать страстной и желанной. Я не смогу целовать тебя и не думать о том, что было. Это выше моих сил, Дмитрий... Поэтому, – мой голос сел, превратившись в слабое блеяние, – прошу тебя, дай мне эти две недели. Я хочу разобраться в себе, во всем этом, – обвела руками пространство вокруг, но мои глаза смотрели лишь на него одного. – Пожалуйста.
– Хорошо, – слово-приговор прозвучало, словно гром среди ясного неба, положив конец безмолвной борьбе, что вели наши глаза. – Если тебе это нужно, – Дмитрий опустил руки и сделал шаг в сторону. Он перестал сопротивляться и подчинился моей воле. Тогда… почему мне вдруг стало так одиноко, словно я потеряла самую важную частицу себя? – Я не буду звонить и не напишу ни одного сообщения. Считай, что меня вообще нет. Но… – нервным движением провел ладонью по шее и снова посмотрел мне прямо в глаза. – После моего возвращения мы встретимся и поговорим. Расставим все точки над i. Ты расскажешь мне обо всем. Положим конец всем тайнам и секретам. Согласна?
Шах и мат, Мери. Вот так просто ты оказалась зажата в угол. Проиграла в собственной игре. И, что теперь? Сможешь соврать, глядя ему в глаза? Или откроешься, позволив ему утонуть в правде? Что будешь делать, Мери?
Ад никогда не закончится. Он будет лежать между нами, извергая на поверхность все то, что мы оба так стараемся забыть. Я должна была понять это, прежде чем вступать в безумную схватку с Судьбой. Дмитрий – не мой мужчина, а я – не его женщина. Жестокая прихоть высших сил свела нас и заставила пережить то, что невозможно простить. Я не смогу простить Монстра, а Дмитрий никогда не простит себя. Это замкнутый круг на пути к Чистилищу. Мы обречены на вечные страдания, только если один из нас не окажется сильнее, чтобы разорвать эти пути.
Усилием воли я заставляла себя дышать, а сердце продолжать работать. Пора принять решение, которое навсегда все изменит. Пора!
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})– Согласна, – сглотнув ком из ржавых гвоздей, посмотрела на него так пристально, словно хотела поглотить его образ, вобрать в себя и сохранить в одном из тайных сундучков.
Все утро я на автомате выполняла обычные процедуры. Приняла душ и высушила волосы, оделась в белый брючной костюм, впервые не спрятав шрамы под браслетами или часами. Сварила и выпила чашку черного кофе, но так и не почувствовала его бодрящего вкуса. Внутри меня все умерло, напоминая давно забытое состояние в первые месяцы после изнасилования. Я будто снова оказалась в прошлом, когда весь мой мир перевернулся с ног на голову. Только на этот раз меня никто не прогонял, я сама обрекла себя на одиночество.