Хозяева Острога - Николай Чадович

– Нет, это не выход, – покачал головой Темняк. – Мы и так уже потеряли половину людей. Я буду бороться за каждого оставшегося, как за самого себя.

– Ну как хочешь! – фыркнул Тыр и в мгновение ока выбрался из трубы, вызвав своей сноровкой зависть даже у Темняка, много лет прожившего жизнью Маугли.

– Ладно, поступим иначе, – сказал он рекрутам. – Если вы не можете вылезти сами, будем вас вытаскивать всем миром. Сейчас я выберусь наружу и всё организую. Тот, кого мы потащим первым, для страховки пусть обвяжется верёвкой.

– Значит, вы собираетесь вытаскивать нас поодиночке? – уточнил Бальзам.

– Конечно. Двух сразу нам не осилить.

– Тогда не стоит беспокоиться. Пока одного будут тащить вверх, второй просто утонет. Плавать мы не умеем, а зацепиться здесь не за что, – Бальзам чиркнул пальцем по абсолютно гладкой поверхности трубы.

– Как же я, болван, об этом сразу не подумал! – чертыхнулся Темняк. – Ничего, что-нибудь придумаем. Или вторую верёвку найдем, или вытащим вас совокупно.

События нескольких последних часов поколебали его веру в самого себя, а верёвка вообще вызывала какой-то суеверный трепет, но, тем не менее он выбрался из трубы без всяких затруднений. Ведь, в конце концов, это был не западный траверс Джомолунгмы и не стена неприступной крепости Кол-Янчар.

Не обращая внимания на протесты Тыра, утверждавшего, что экспедицию можно считать законченной, а про двух неудачников, застрявших в трубе, лучше забыть, Темняк обратился с просьбой к рекрутам, благополучно преодолевшим все преграды.

– Я понимаю, что сегодня вам досталось, как никогда. Но мы окажемся не людьми, а последними тварями, если не выручим товарищей, попавших в беду. Дружно возьмемся за верёвку и вытащим этих несчастных наверх! Уверен, что сей благородный поступок зачтётся вам и в нынешней жизни, и на небесах.

Сначала попробовали тянуть сразу двоих, но силы четверых рекрутов оказалось явно недостаточно (Тыр отказался участвовать в мероприятии, с его точки зрения бессмысленном, а Темняк вынужден был следить за верёвкой, то и дело цеплявшейся за край трубы).

– Не получается! – крикнул Темняк вниз. – Кто-то один должен пожертвовать собой. Наш проводник говорит, что другой верёвки мы здесь и за сутки не найдем.

– В свое время мы поклялись друг другу быть вместе до самого конца, – ответил Бальзам. – Будем считать, что этот конец пришел. Давайте прощаться. У нас уже нет сил нырять раз за разом.

– Не отчаивайтесь! – Темняк с ненавистью проводил взглядом очередной «пыж», нырнувший в трубу. – Я вас не покину.

Взять бы сейчас «хозяйскую кочергу», благо что все её составные части находятся под боком, да сжечь проклятые «пыжи» к чертовой матери! Хотя еще неизвестно, чем такая самодеятельность может потом обернуться.

Памятуя о том, что счастливая идея лежит, как говорится, на поверхности, но доступна далеко не каждому, Темняк оглянулся по сторонам.

Хитросплетение труб, уходящих на все шесть сторон (считая верх и низ), живо напомнили ему о роковой прогулке с Цвирой. Чем они занимались в те последние минуты, когда ангел смерти уже витал над ними, выбирая себе жертву? Сначала разговаривали, вернее, обменивались всяческими недомолвками, потом снимали с трубы люк, лезли в эту самую трубу, пробирались по ней, заманивая друг друга в ловушку… О дальнейшем вспоминать не хотелось.

Смутно ощущая, что желанная отгадка уже где-то совсем рядом, Темняк представил себе совсем другую трубу, ту самую, в которой находились сейчас Бальзам и Камай.

Сверху в неё ничего не льётся (за исключением разве что его собственных слез). Наоборот, вода из трубы поступает в бассейн, что было хорошо заметно на примере кровавой мути. Значит, вода напирает снизу и её излишки сбрасываются в бассейн. Если лишить трубу стока, вода в ней неизбежно поднимется и сама вынесет обоих доходяг наверх. Если, конечно, этому не воспрепятствуют «пыжи» или какой-то иной, пока ещё не учтённый фактор.

Другой вопрос, как закрыть отводную трубу? А вернее, чем? Но ответ странным образом пришел Темняку на ум еще до того, как была поставлена конкретная задача.

Вокруг предостаточно самых разных люков – и дырчатых, и решетчатых, и сплошных. Да и подходящий размер, наверное, найдется. Темняк, прикидывая по памяти, развел в стороны руки. Вот так? Нет, кажется, чуть поуже.

Кликнув на помощь парочку наиболее дюжих рекрутов, Темняк занялся исследованием лабиринта, в самом сердце которого они сейчас находились, и без особых проблем отыскал сразу несколько подходящих люков.

– Утопиться решил? – ехидно поинтересовался Тыр, издали наблюдавший за хлопотами Темняка.

Спуститься вниз на «пыже» не составило особого труда, но вот с установкой люка пришлось повозиться. Хорошо ещё, что он не прогадал с размерами. Тяжелый блин тянул Темняка на дно, и ему всё время приходилось отталкиваться ногами от мертвецов, как будто бы явившихся на помощь.

Когда люк встал на предназначенное ему место (а всё сделанное Хозяевами или их машинами для совместного использования, подходило друг к другу с точностью до микрона) и Темняк наконец получил возможность отдышаться, в глазах у него роились черные мухи. За свое сердце он никогда прежде не опасался, но тут впору было готовиться к инфаркту.

Спустя пару минут петля, за которую продолжали держаться рекруты, скрылась под водой и им пришлось переменить захват.

– Всплываем, – прохрипел Темняк. – Значит, будем жить.

Вместе с ними из трубы выплеснулась добрая порция воды и стала растекаться повсюду. На медленное и неуклонное движение «пыжей» это никак не повлияло.

Пока Камая и Бальзама приводили в чувство действенными, хотя и суровыми методами, принятыми в этом мире, Темняк, прихватив для балласта другой люк, вновь нырнул в трубу. И не для того, чтобы остудить пыл, а для осуществления весьма достойного принципа: «Сделай всё, как было».

А то ещё неизвестно, чем обернется вызванный им потоп. Да и зачем отрезать путь, по которому в самое ближайшее время придётся пройти опять. Ведь шесть человек, пусть даже таких, что прошли огонь и воду – это меньше армейского отделения. По меркам всех времён – сущая ерунда. Большие дела нужно начинать, имея при себе как минимум роту преданных людей, желательно вооружённых.

Нужен исторический пример? Пожалуйста. Царь Леонид и триста спартанцев. Александр Македонский и гетеры (не куртизанки, а лично ему преданные гвардейцы), Д'Артаньян и рота мушкетеров. Петр Первый и преображенцы.

Увидев прибывшее пополнение, Зурка всплеснула руками.

– И откуда только такие страшилища берутся?

На это дружок Бальзама, Камай Гроб, не без доли юмора ответил: