В городе жестоких людей - Арина Александер

не сросся, — промычал Леонид, прикрывая тыльной стороной ладони разбитый нос. Вот это замес, так замес. — Угу, вот так, осторожно. На диван его, ага… А второго… — окинул взглядом окровавленное лицо младшего сына, — в туалет. Окуните пару раз куда следует.

— Всё равно я был у неё первым… Во всех смыслах… — прохрипел Антон, когда охранники подхватили его под руки и потащили принимать водные процедуры.

«Но не последним», — произнес про себя Денис, чувствуя, как наливается болью травмированный бок.

Леонид повернулся к сыну, внимательно рассматривая относительно не пострадавшее лицо, если не брать во внимание разбитую губу и пару ссадин. Не думал, что в нем столько агрессии по отношению к брату. Хреново, когда твои дети готовы перегрызть друг другу глотки и грозятся смертью. А ещё паскудней, когда подобная х**ня происходит из-за бабы.

Денис тяжело дышал, надавливая рукой на грудную клетку. Боль была отрезвляющей, но не настолько, чтобы можно было прийти в себя основательно. До чего же паршиво. Легкие не умещались внутри, норовя взорваться. В висках пульсировало, ограждая от всего произошедшего бешеным стуком. Слишком жестокой оказалась правда. Не успел подготовиться.

— Ты охренел? — набросился на него Леонид, поставив перед диваном чудом уцелевший стул, и взгромоздился на него, громко выдохнув. — Что на тебя нашло, Денис? Посмотри на меня!.. Сейчас ты мне всё подробно расскажешь, иначе… если за дело возьмусь я, — гневно сузил глаза, — прилетит всем.

Денис безучастно перевел на отца взгляд, сгорая от не выплеснувшейся до конца злости.

— Мне просто захотелось его отп*зд*ть. Такой ответ устраивает? Кстати, — кивнул на разбитый нос, — сам виноват.

Леонид качнулся на стуле, сжав увесистый кулак.

— За это ответишь со временем.

— Не сомневаюсь. — Потребовалось немного времени, чтобы отдышаться. Чтобы прекратила бить дрожь от адреналина. Убил бы, с*ку. И не только за Оксану.

— Денис…

— Тебе лучше не лезть ко мне с вопросами, — произнес грубо, прикрыв глаза.

— Я жду! — надавил Леонид приказным тоном.

Денис вздохнул, понимая, что отец всё равно узнает. Вопрос, какую именно правду и от кого. Черт! Черт! Черт!

— Что тебе рассказать? М?.. Как твой сын посягнул на то, что изначально было моим? Как пошел против меня? Или… — прикрыл глаза, чувствуя, что нихера не отпустило, — когда девушка сделала выбор — изнасиловал её? Так это всё не ко мне.

Леонид напряг челюсти, поглощая в себя каждое слово. Значит, всё-таки, баба.

— А ты уверен, что изнасиловал?

От этого вопроса Денис протяжно застонал, пройдясь испачканными в кровь руками по лицу. Не его крови. Своей уже вдоволь нахлебался.

Леонид внутренне напрягся. Если это так, то расклад хреновый.

— Допустим, правда. Почему не заявила?

— Честно? Ты сейчас серьёзно? И Антон бы ответил?

— Если не перед судом, то передо мной — точно. Ты сомневаешься в моем авторитете?

Денис фыркнул, попытавшись подняться, и тут же рухнул обратно. Леонид завел шарманку о том, что ни одна женщина не стоит вражды между братьями, тем более, не знающая, чего хочет изначально. Но он не слушал. Когда сердце сбавило скорость, а перед глазами прояснилось, до мельчайших подробностей вспомнил разговор с Оксаной в общежитии. Дурочка. Какая же она дурочка. И он такой же. Повелся на её уговоры. Дебил… ой деби-и-ил.

— Не лезь, бать, — огрызнулся, всё-таки поднявшись. Уголки губ дёрнулись в мрачной усмешке. — Я серьёзно. Сами разберемся.

— Поубивав друг друга? — охренел Леонид, не спуская с пошатывающего сына глаз. — Денис, приди в себя. Два дня даю. Если не опомнишься — поговорим на более понятливом для тебя языке.

— Ты же знаешь, — усмехнулся он презрительно, скривившись от боли, — я всегда открыт для диалога. Только предупреждаю — вдолби в больную бошку своего сынка, чтобы не смел приближаться к ней. Узнаю — сначала переломаю ноги, а потом… — посмотрел на отца с вызовом. Между лопаток скопилось напряжение. Решение принято и пути назад нет. — Сверну шею, — закончил холодно, выдержав отцовский взгляд.

— Антон прежде всего твой брат. Ты что несёшь?! Семья превыше всего. Или ты забыл?

— Он мне никто, — ответил Денис сухо, остановившись ненадолго у двери. — А на счёт семьи… тут ещё спорный вопрос.

Глава 27

На консультации у Коропа тупила страшно. Была рассеянной и несобранной. Куратор, заметив её состояние, поинтересовался, всё ли хорошо. Пришлось сослаться на плохое самочувствие и отпроситься домой пораньше. Хотя, чувствовала она себя действительно плохо.

К общаге не шла, а практически бежала. Казалось, что Антон где-то рядом, следует по пятам, выжидает в сторонке. Оглядывалась, боясь оказаться застигнутой врасплох.

Ну, встретилась с Денисом — так это чисто случайно. Не искала с ним встречи. Ну, поговорили, вернее, говорил он, а она в основном молчала, боясь раскрыть рот. Разве это преступление?

Общежитие встретило, как всегда оживленно. На кухне во всю свистел чайник, варились пельмешки, распространяя на все этажи сладковато-приторный запах лаврового листа с мясом.

Практически из каждой комнаты звучала музыка: кто-то слушал тяжелый рок, кто-то шансон, а кто-то — попсу. От этой какофонии звуков у нетренированного человека вполне могла поехать крыша.

Шла на автопилоте, рассеяно здороваясь с новыми друзьями, и вяло отнекивалась на предложения парней «заглянуть на чаек». Знает она эти «чайки». Спасибо.

Завернув за угол — остолбенела. Подошла к двери и, наклонившись к ручке, внимательно прочла картонную самодельную вывеску «Не беспокоить». Серьёзно? Зашибись, блин…

Занесенная для удара рука безвольно опустилась. Отчего-то была чуйка, что это Алка так "мирилась" со своим Колесником. Мда-а-а… А ей что прикажите делать?

Пришлось тащиться на кухню в надежде, что их уединение увенчается успехом и она сможет попасть в комнату и нормально поесть. А тут ещё, как назло, девочки с 305 заходились жарить картошку. В общем, куда не глянь — везде вопящая несправедливость.

Выглянула в окно, наблюдая за заснеженным двором. Пусто. Начало подметать. Прижавшись плечом к оконной раме, погрузилась в невесёлые мысли о Денисе и своей жизни в целом. Как-то всё вдруг потеряло свой смысл, стало второстепенным. Вспомнилось, как