Лекарь (СИ) - Смитт Таня
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
«Что, Соня?» — негромко произнес я, но мой голос, отразившись от стен, весело запрыгал по сбитому бетонному полу. Соня резко прыгнула в мою сторону и залепила тощей ладошкой мой рот, призывая молчать. Мне было откровенно непонятно, какую цель преследовала малышка, приглашая меня посетить заброшенные катакомбы, и я запоздало вспомнил слова Мартына о Сониных странностях и необходимости диагностики.
«Пойдем домой, милая, — снова прошептал я, наклоняясь к ее лицу, — нам нечего тут делать. Тут скучно и нет игрушек»
Мои слова вызвали на осунувшемся личике гримасу отвращения, и Соня вызывающе ткнула тонким пальчиком в закрытую дверь. Было непохоже, чтобы ей часто пользовались, насколько ржавыми выглядели петли, однако Соня продолжала настаивать на немедленном ее открытии. Я послушно потянул на себя тяжелую створку и неожиданно дверь поддалась, демонстрируя мне совершенно темный коридор с едва угадываемой лестницей. Соня бесстрашно шагнула внутрь, продолжая тянуть меня за собой. Я, устав от ее игр, резко подхватил ее в охапку и, захлопнув дверь обратно, развернулся к выходу.
«Достаточно, Соня! — строго сказал я, забывая добавить в интонацию мягкости, — идем домой, мне нужно работать!»
Девочка в одно мгновение вернула себе прежний отрешенный вид и безвольно повисла в моих руках. Я потратил весь световой день, отыскивая обратную дорогу, поскольку странная Соня перестала реагировать на действительность и впала в прострацию. Когда мне наконец, удалось добраться до квартиры доктора Шварца, на пороге меня ждал сюрприз в лице моего доброго приятеля. Женька, привалившись к порогу, сладко спал, свесив голову на скрещенные руки.
«Просыпайся, Женя», — негромко произнес я, вытягивая из кармана запасные ключи.
«Тихон? — неразборчиво проговорил Женька, вглядываясь в сумрак, — который час? Что ты тут делаешь?»
Возвращаться в чужое жилье решительно не хотелось, отсутствие Мартына и события в клинике наводили на разные размышления, однако у нас на руках висела Соня, в прямом и переносном смысле, и мне было неловко оставлять девочку на произвол судьбы.
«Не поверишь, Тихон, — прошептал мне Женька, когда безвольная Соня была уложена спать, — куда меня сегодня занесла нелегкая. Кстати, где Мартын?»
Женька в красках поведал мне удивительную историю прогулки до ближайшего поселения, затеянной неугомонным господином Шварцем. В рассказе Варвара не было бы ничего удивительного, учитывая безудержное стремление Мартына везде оказаться полезным, за исключением последнего эпизода. Мне показалось странным, что ответственный доктор проявил исключительную забывчивость в отношении гостя. Скорей всего, продуманный приятель ставил перед собой другую цель, о которой я только мог догадываться. Покинув утром клинику, я остался в полном неведении того, что на самом деле произошло в муниципальных стенах. Возвращение в сегодняшнее утро напомнило мне мое собственное приключение, и я вновь почувствовал в себе почти научный интерес.
«Как думаешь, Тихон, — привычно прочитав мои мысли, оживился Женька после моего краткого изложения событий, — что на самом деле скрывала собой та дверь? Не может быть, чтобы замороженная девица оттаяла только для того, чтобы сгонять через весь город к невнятной заброшке. Есть у тебя какие-нибудь мысли по этому поводу?»
Женькин интерес подогрел мой собственный, и я решительно поднялся, забывая про поздний час.
«Собирайся, Женя, — произнес я прежде, чем во мне включился здравый смысл, — мне любопытно, почему Соня так настойчиво тянула меня в подвал?»
Наше путешествие по ночным улицам города 22 осложнялось полным незнанием местности, и мы то и дело забредали в переулки и подворотни, рискуя наткнуться на отряды охраны. Нам везло, на всем протяжении нашего пути по центральным улицам, только однажды до нас докатилось эхо переговоров, ведущихся в соседнем квартале. Женька ощутимо напрягся, прикидывая способы отступления, а я мысленно выругался, не видя в деятельности охранных отрядов практического смысла. Шум стих, открывая нам возможность двигаться дальше. Административные районы давно остались позади, сменившись бескрайними нагромождениями серых зданий, призванных изображать промышленные объекты. Все они были похожи один на другой, как братья-близнецы, и я совершенно не представлял, в каком именно решительная Соня отыскала загадочную дверь.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})«Может, ну его, Тихон, — расслышал я не в меру рассудительный голос своего Женьки, — девочка с левой резьбой, мало ли, что взбредет в ее нестабильную голову. Ты же не думаешь обшаривать тут все подряд?»
На это у меня не оставалось времени. На город 22 катился рассвет, и наше пребывание в промышленной зоне без особого на то разрешения могло обернуться для нас солидным штрафом. Нынче вместо денег, законодатели предлагали искупать грехи исправительными работами, а я не привык к чрезмерному физическому труду на чужое благо.
Оглядев всю прилегающую территорию, я неожиданно воткнулся взглядом в весьма внушительные очертания самого дальнего сооружения, возвышающегося над остальными широкими кирпичными трубами.
«Я нашел, — негромко оповестил я Женьку и услышал его обреченный вздох. — Женя, мне интересно. Если боишься, можешь подождать меня тут»
Женька никогда ничего не боялся, если дело касалось его одного. Однако, мое непосредственное участие в сомнительных мероприятиях всегда вызывало у него оправданную настороженность. В этот раз он пресек на корню свои воспитательные навыки и молча поволокся следом, невнятно ругаясь по дороге. Когда перед нами показались те самые величественные своды старого цеха, я приободрился и ткнул пальцем в ту самую дверь, о которой так настойчиво рассказывал Женьке всю ночь.
«Что ты рассчитываешь там увидеть? — с сомнением пробурчал Женька, — каморку папы Карло?»
«Не знаю, — честно признался я, — может быть и ничего»
После чего распахнул дверь, открывая нашему вниманию лестницу, ведущую вниз.
«Тихон, — ввернул наблюдательный приятель, — дверь ржавая, но она не скрипит. Похоже ей часто пользуются. У тебя есть при себе нож?»
У меня при себе имелось куда более внушительное оружие, но Женька о нем даже не догадывался, и я коротко кивнул, приглашая заняться делом.
Лестница, несмотря на свой пожилой вид, была довольно крепкая и длинная. Мы спускались уже больше получаса, и мне стало казаться, что у подножия нас поджидают австралийские кенгуру. Наконец, через утомительно-долгое время мы уперлись в еще один вход. В этот раз он представлял собой обычное каменное перекрытие, отделяющее лестницу от широкого коридора, слабо освещенного редкими лампочками.
«Это военный бункер, — зашептал Женька, попутно знакомя меня с содержанием всех прочитанных им шпионских романов, — возможно, это секретные склады. Во всяком случае, нам это не интересно, и мы уходим, Тихон!»
Тут Женька круто ошибался. Интерес мой возрос в разы, и я смело направился дальше, рассматривая металлические двери, то тут, то там появляющиеся по обеим сторонам длинного коридора. Наконец мы вышли к единственной открытой двери, за которой я с изумлением обнаружил знакомые коробки. Точнее, коробка была там одна, но имела внушительные размеры, и она была включена. Я узнал гудение и потрескивание, издаваемое устройством, а также узнал искрящуюся жидкость, переливающуюся внутри всеми цветами радуги.
«Коробки для уничтожения тварей! — не сдержал научного восторга непосредственный Женька и знакомо вцепился в мою руку, — но ведь они все уничтожены. Я имею в виду тварей. Ну и коробки уже не актуальны, или нет?»
Помещение, где располагалось таинственное устройство было пустым. Никто не присматривал за гудящим сооружением, никто не гнал прочь посторонних, и это казалось непонятным.
В ответ на мои размышления в широком коридоре раздались уверенные шаги человека, видящего перед собой цель. Я едва успел вытолкать Женьку из тесного помещения и скрылся за распахнутой дверью. Укрытие было ненадежным, и любой, кто не поленился бы повернуть голову, мигом обнаружил бы тех самых шпионов, о которых с упоением вспоминал Женька всю последнюю неделю. Шаги приближались, и вскоре я сумел различить негромкие голоса, взволнованно обсуждающие научные проблемы.
