Я - истребитель-3 - Владимир Поселягин

— Вот, это я нашла в джунглях. Все съедобное, — высыпав корешки и клубни на один из жилетов, сказала она.

— Мисс Эрхарт, можно задать вам вопрос? — пробуя на вкус один из клубней, сказал Гриша.

— Да, спрашивайте, — улыбнулась она.

— Когда вы покидали самолет, вы сохранили летные очки?

— К сожалению нет, они остались в самолете, я обронила их в салоне. А в чем дело?

— Нам были нужны очки, — со вздохом пояснил Гриша, я только молча в согласии кинул головой.

— Нет, извините, ничем помочь я не могу… Попробуете эти плоды. Они отлично утоляют жажду.

Оставив Грише бинокль, мы договорились, что вечером он вернётся к заливу и посмотрит, что там творится, пока же они с мисс Эрхарт уходят вглубь острова. Я не хотел, чтобы их обнаружили в первое же время.

— Вечером все более-менее успокоиться. Патрули они конечно вышлют, но думаю только по побережью, да посты наблюдения увеличат и усилят, — говорил я им.

— Может тебя проводить?

— Сам справлюсь. Все, уходите.

— Удачи! — успел крикнуть мне в след Гриша.

— Спасибо!

Развернувшись, я побежал обратно к заливу, погода вроде бы успокаивалась, и японский летчик вполне мог решиться на вылет. Видимо буря прошла стороной, зацепив нас только краем.

Пробежав метров триста по побережью я углубился в джунгли, чтобы подобраться незамеченным. Это конечно увеличило время прибытия, но зато можно было с уверенностью сказать, что меня вряд ли кто увидит и сорвет операцию еще до её начала.

— Уф, на месте, — облегченно выдохнул я, заметив часть хвоста, за корпусом разведчика.

Теперь самое важное, добраться незамеченным до самолета. А вот с этим были проблемы в лице трех японских моряков находившихся на носу у орудийной башни. Судя по долетавшему разговору перемешанного с смехом, они травили байки.

Если я сейчас войду в воду и поплыву к кораблю, они меня заметят сто процентов. Солнце хоть и скрыли легкие белоснежные облака, но все видно было прекрасно, тем более в чистой морской воде. Нет, точно заметят.

— Черт, — тихо прошипел я со злостью.

В это же время на палубу вышел еще один японец. Все бы ничего, да только на нем был летный комбинезон, шлемофон и очки, поднятые на лоб. Перетянутый ремнями портупеи, с планшетом на боку и желтой кобурой на пояснице, он направился к корме. Вслед за ним вышел офицер, которого я видел в радиорубке и направился следом.

О чем они говорили было не слышно. Да и услышав не понял бы. Однако по мимике я смог примерно определить суть разговора. Судя по жестикуляции летчика, он взлетать опасался и просил подождать, пока волнение совсем не стихнет. Офицер же настаивал на немедленном взлете.

«Что же у них там произошло, раз япошки так торопятся?» — подумал я, кинув косой взгляд на море. Мне приходилось взлетать с воды, но там она была спокойная. Здесь же я был согласен с опытным японским лётчиком, взлететь в принципе было можно, но и повредить аппарат тоже было возможно.

Через минуту офицер согласно кивнул, скорчив недовольную мину. Одно было хорошо, он сорвал свою злость на бездельниках на носу корабля, рванув к ним и начав командовать. Через пару секунд они скрылись в утробе корабля. Летчик, облокотившись о перила спиной ко мне, спокойно закурил.

— Сейчас или никогда, — буркнул я себе под нос и, не раздеваясь, скользнул в дольно теплую воду.

Я успел доплыть до корпуса, когда давешние моряки снова вернулись на палубу. Судя по железным трубам, которые они прикручивали друг к другу собирая банник, это были артиллеристы.

Вытерев мокрое лицо, последние метры плыл под водой, я сторожась проплыл под кормой, благо летчик куда-то отошел и не мешал мне. От кормы до самолета было двадцать метров чистой воды, набрав в легкие побольше воздуха я нырнул и, работая руками и ногами под водой доплыл до большого поплавка скрывшись за ним. При этом создалась патовая ситуация, я не мог спрятаться за поплавком. Если я оказывался с левой стороны то меня видно с берега, если с правой, то с корабля.

«Теперь самое сложное. Попасть в кабину», — мысленно настраивал я себя на следующий рывок. Прятался я за поплавком с правой стороны. Летчика не было видно, а артиллеристов скрывала орудийная башня, ствол которой они так яростно надраивали.

Конечно, попасть в кабину это еще не все. Самолет был принайтовлен к кораблю двумя тросами, но отвязать самолет незаметно мне не удастся ни в коем разе, поэтому у меня экспромтом родился план. На этом борту никого не было, с берега я был плохо различим. Поэтому я вылез из воды и встал на поплавок, делая вид, что деловито осматриваю самолет. Работал под летную обслугу. Один трос я успел сбросить, когда услышал голоса на палубе. Мысль нырнуть обратно в воду я мгновенно откинул, пока работал, успел заметить, что за мной со скуками на лицах наблюдала парочка отдыхающих немцев. А что им делать? Скукота, а тут хоть какое-то развлечение, посмотреть, как другие работают. Нет, на самом деле лиц я их не видел, просто проанализировал их ленивые позы.

Так вот как только я услышал голоса, то спокойно ухватившись за верхнее крыло, закинул себя в кабину и затаился там.

«Для лилипутов что ли кабину делали?» — проворчал я, пытаясь спрятать макушку, одновременно изучая приборную панель. В принципе от рисунков, что нам показывали в Центре, ничем не отличалось. Все что положено было на месте. Главное тумблеры электростартера на положенном месте. Вот уж не думал, что мне пригодятся воспоминания поочередности запускания движка «Митсубиси».

Что творилось на палубе, я естественно не видел, но как качнулся самолет, когда на него кто-то взобрался, уловил.

Приподняв голову на самый краешек кабины, осторожно выглянул и сразу же спрятался. Увиденное, меня порадовало, отцепив самолет от корабля, летчик оттолкнулся, отчего гидроплан стал медленно удалятся от борта разведчика. Крикнув что-то своим и помахав рукой, пилот, цепляясь за тросы конструкции, приблизился к кабине.

Как только рука в перчатке ухватилась перед мои лицом за край открытой кабины, я внезапно появившись перед пилотом, и нанес ему по возможности сокрушительный удар в правую скулу. Сознание я ему не выбил, но японец явно поплыл. Ухватив его за шиворот, чтобы не упал, добавил второй раз, теперь уже отправив его в нокаут. Не отпуская пилота, я молниеносно проделал процедуру запуска двигателя. На корабле еще не поняли, что происходит и звучали вопросительно-недоумевающие голоса. Когда мотор взревел, я перестал их слышать.

Дав полный газ, стал рулить в открытое море.

Ясное дело взлетать вот так я не мог, поэтому содрав с пилота шлем и очки, приподнявшись, вытащил из кобуры пистолет, пока самолет разгонялся.