Жизнь во имя смерти - Самат Айдосович Сейтимбетов

— Думаешь?

— Знаешь.

— Все-то ты знаешь, везде побывал.

— Кроме задницы Разрушителя.

— У нас уже куплен туда срочный горящий тур.

Алина медленно вела Спартака к Лизе, которая сделала несколько шагов навстречу.

— Что случилось? Его ранили? Почему он такой? Надо позвать Катю!

Катю они тоже создали, но пока что не выводили наружу, надеясь обойти минимумом.

— Он ранен не физически, пострадали его разум и душа, - сказала Алина.

Быстрый обмен образами, возгласы, возражения и группа потянулась, слегка подкрутила настройки этой Лизы, ощущая при этом какое-то странное чувство легкого стыда за свои действия.

— Бедненький, - прошептала Лиза, распахивая объятия и прижимая Спартака к себе.

Тот дернулся, проявив моментально в разы больше активности, чем ранее. Группа переглядывалась и обменивалась образами, все еще ощущая легкий стыд.

— Мы же помним, что она предала?

— В ней был паразит.

— Поэтому мы стыдимся ее образа?

— Или обмана Спартака?

— Вот уж чего мы никогда не стыдились, да и он тоже.

— Только это было на уровне дружеских подколок, а не такого.

— Если Спартак придет в себя, то он нас поймет.

— А если не придет, то ничего и не скажет.

— Нам самим не помешало бы создать движение.

— Разговоры.

— Выпускайте Льва!

— И Асыла, Асыла надо было настоящего!

— Всех наших, кто остался - собрать.

— Рискуя, что они попадут под выброс тьмы из нас? Капля тьмы может убить не просто лошадь, а целый табун тварей и людей.

— Риск - часть нашей жизни, всегда им был, и разве они отказались бы помочь, отказались бы собраться вместе, возможно в последний раз?

— Именно поэтому мы их и не попросили о таком.

— Зато мы можем сами их увидеть, прямо отсюда, не сходя с места.

— Можем, но...

— Думаешь, это подорвет боевой дух?

— Думаю, что мы опять ощутим себя старыми и выпавшими из жизни, той жизни, которую нам надо вроде бы защищать, но по факту не стареем только мы. Остальные стареют и готовятся умереть, а кто-то уже погиб, включая Льва и Катю.

— Не думаю, что эта ностальгия и светлая печаль подорвут наш боевой дух.

— Но и могучего прилива ярости тоже не вызовут.

Движение и Спартак вдруг вскочил на ноги. Вместо того, чтобы впиться в Лизу, которая проявляла к нему благосклонность и затащить ее в центр связи на сеанс секса, вправляющего мозги (как-то так терапия представлялась группе), он оттолкнул ее и воскликнул.

— Кто ты?!

— Я - Лиза, разве ты забыл меня?

— Не может быть! Я любил ее! Ты не она!

— Ты любил меня!

— И убил!

Спартак вскинул руку, и Лиза отшатнулась, упала, пробитая насквозь, как тогда, в конце первой жизни.

— Тоже способ терапии, не хуже других, - меланхолично резюмировал Дюша.

Глава 11

— Ты смотри, как ловко раскусил подделку.

— И проткнул.

— Но не так, как мы рассчитывали.

— Любой результат считается, раз он пришел в себя и заговорил.

— Но еще не до конца раскрылся.

— Погоди, сейчас как раскроется, как вывалит на нас все, что мы в него пихали.

— Включая тьму.

— Ставим барьер!

— Он же был там, когда мы все это тренировали.

— Но явно грезил о чем-то своем.

— О мире во всем мире и семье, спокойной жизни?

— Кто из нас о таком не грезил?

— Лев?

— Думаю, даже Лев о таком грезил.

Наступила тишина и все уставились на Спартака, который присел рядом с телом Лизы, ткнул в него пальцем. Тело рассыпалось искорками, а Спартак вздохнул и поднялся.

— Я так и знал, что все шло слишком хорошо, чтобы быть правдой.

— Но ты продолжал наслаждаться внушенными самому себе иллюзиями?

— Я...

Спартак замолчал, посмотрел на свои руки, потом на группу, затем оглянулся и от взгляда его форпост девяносто девять осыпался искрами и таял.

— Я свел себя с ума, - сказал он.

— Это мы уже поняли, - отозвался Дюша. - Чтобы Хранители не добрались до твоего разума?

Спартак не ответил, снова разглядывая свои руки. Барьеры вокруг него спадали, связь с группой крепла, но никто не спешил врываться с образами или запрашивать у него информацию.

— Не помню, - ответил Спартак.

— А что ты помнишь?

— Я.. жил. Любил. Творил. Умирал и возрождался. Растил семью и вел армии в бой, строил здания и спускался на дно морей, - Спартак говорил так, словно сам не верил, что с ним это случилось.

— Понятно, куда делась вся энергия, - хмыкнул Влад. - На симуляцию десятков жизней!

— Как он еще не умер?

— Умер, - ответил Спартак, - десятки раз. Не уверен, что и вы настоящие.

— Начало-о-о-о-ось, - протянула Алина. - Давайте начистим ему лысину?

— Если он замкнул себе разум ключом в виде Лизы, - задумчиво изрек Дюша, глядя на Спартака, схватившегося за голову и упавшего оземь, - то он поступил глупо.

— Думаешь, Хранители вспомнили бы там детали операций двести лет назад?

— Архивы, поиск, моментальный доступ, даже Прежние это умели, чего уж говорить о Хранителях. Если они считали нас врагами номер один, то не могли не знать о той истории с Лизой.

— Которую забрал Сверхмозг.

— Вот именно. Сверхмозг. Что ему с обычной человечки? Нет, на него явно воздействовали Хранители... вот только смысл этой операции от меня все равно ускользает, в свете налета на форпост.

— Возможно, они скрутили нас и поняли, что нужна еще поддержка?

— Возможно, сейчас мы уже не узнаем правды, даже со всеми архивами Хранителей.

— Эх вы, - укорила их Алина. - Он замкнул себя на сильнейшей эмоции, какую только смог вызвать.

— Возможно, Хранители подсовывали ему Лизу, но забыли добавить форпост?

— Возможно. Я бы и сам не отказался от такого подсовывания.

— Фу.

— Что фу? Мы стали так близки, что это похоже на инцест? А одна Алина на шестерых нас вас не смущает? Не говоря уже о том, что это единение глубже и прочнее любого секса?

— Ну все, начало-о-о-ось, - снова протянула Алина. - Вторая серия, Дюша - философ.

— Давайте сразу перейдем к пятой и