Отчаянная и другие рассказы - Сергей Аникин

Не дождавшись ответа, он взял в руки картонный футляр, положил на приемник пластинку. Из динамика зазвучала музыка… Эдварда Грига «В пещере горного короля». Мужик прибавил звук. Потом он подошел к Татьяне, расстёгивая на ходу ширинку, достал свой член. Сплюнул на правую ладонь несколько раз, смазал слюной головку члена и резко вошел в неё.

– Да, сучка, ты просто ангел, – возбуждённо выкрикнул он.

Спустя пять минут он кончил женщине на голую спину. Заправил штаны и вышел из подвала, погасив свет.

* * *

На следующее утро Татьяна резко открыла глаза, прокашлялась от едкого аммиачного запаха, сплюнула на пол. Минут десять спустя запах ударил в ноздри ей с такой силы, что слёзы сами собой полились по щекам. Её глаза покраснели, будто где-то рядом лежала целая гора очищенного лука. Екатерина вскочила на ноги. На её лице запеклись кровавые потеки, оно почернело. Женщина закашлялась, тяжело и долго. Вспомнив всё, что случилось накануне, она взвыла от бешеной ярости. По её телу побежали мурашки, живот свело от, как ей казалось, леденящего холода, головная боль накатывала волнами.

Дверь снова заскрипела. Зажёгся свет. Послышались тяжелые шаги их мучителя. Он вошел к ним в той же одежде, что и вчера. Только в этот раз он нёс жёлто-оранжевый поднос в правой руке, на подносе лежал гамбургер и бутылка холодного чая. Он прошел, сел на диван.

– С добрым утром, девочки, – открывая бутылку, поздоровался Олег.

Татьяна смотрела на него молча, а Екатерина насупилась, оскалила зубы, дышала всё чаще и чаще, словно ей не хватало воздуха.

– Да пошел ты, мудак, – наконец выдохнула она.

– Ты меня бесишь, долбанная шалава, – откинув поднос на стол, бросился к ней мужик.

Он схватил её за волосы, отвёл голову в сторону и резко ударил о стену, потом ещё раз, и ещё.

– Никогда так со мной не говори, тем более, когда я ем, – перестав бить, заявил он.

Пульсирующая лихорадочная боль поселилась, казалось, навсегда в её голове, словно садист разбил ей затылок. Будто две отточенные стальные стрелы пронзили голову от затылка к вискам.

Мужик вернулся к дивану, продолжил свой завтрак. Татьяна отвернулась, присела на корточки. В животе у неё урчало. Она молила бога, чтобы мужик не услышал этого и не начал снова глумиться над ними. «Как он может есть в этом аду», – думала она.

Доев, тот обратился к ней:

– А сейчас я хотел тебя спросить: как ты относишься к анальному сексу?

– Да пошёл ты, больной придурок! – за подругу ответила Екатерина. – Нас найдут, и тебе конец!

– Я тебя не слышу, ненормальная сучка, – не обращая внимания на Екатерину, вновь обратился тот к Татьяне.

– Бешеный придурок, – взвыла Екатерина, – ты чертов псих, издеваешься над людьми, думая, что останешься безнаказанным.

Мужик повернул голову в её сторону, встал, подошел к ней. Сунул руку в карман, достал оттуда пистолет Макарова, направил его в висок женщины. Та почувствовала, как холодный металл коснулся виска. Внутри словно посыпались осколки страха, разбитые мощной волной ярости. Казалось, её сердце билось чаще, и было, как раскалённый свинец.

– А знаешь, как бывает в первый раз? – после длинной паузы прошипел мужик. – Сначала страшно, когда видишь кровь. Мысли летят с невероятной скоростью. А потом чувствуешь такую власть и силу, понимаешь, что хочешь это делать снова и снова. Нажимать на курок. Это как героин, с каждым разом всё легче и легче.

Он взвел курок, его влажная ладонь с силой сжимала рукоять пистолета, а указательный палец был прижат к изогнутому спусковому крючку. Екатерина, не дыша, смотрела ему в глаза, словно загипнотизированная.

– Не смей её трогать, выродок! – резко крикнула Татьяна.

– Заткнись и не вмешивайся! – оборвала подругу Екатерина.

– Знаешь, – продолжал мужик, – первой девушке я не мог смотреть в глаза, но теперь привык. Я могу смотреть тебе в глаза и снести башку.

– Ну, давай, жми на курок! – завизжала Екатерина. – Покончим с этим, застрели меня, сумасшедший ублюдок, давай!

Казалось, ееёкрик спровоцирует мужика на выстрел, но тот отвёл глаза, рука его дрогнула.

Её ноги приросли к полу, она, словно окаменев, глядела на него. Это длилось какие-то секунды, затем он ослабил хватку и отпустил её горло.

– Что, не так интересно, когда я не кричу, не молю о пощаде? Не боюсь тебя! – выкрикнула Екатерина в лицо мучителю. – Я не боюсь смерти!

Его кисть, сжимавшая пистолет, ещё сильнее задрожала.

– Что, очкуешь? Давай, жми на курок! Давай, придурок! – резко из последних сил закричала Екатерина.

Но мужик неожиданно для неё опустил пистолет, тяжело вздохнул. Положил оружие в карман и обтёр руку о брюки.

– Слушай, а ты мне нравишься, я думаю, мы найдем общий язык, – вдруг выдохнул он.

Потом прикоснулся к её губам, поцеловав в засос. Екатерина резко сцепила зубы, укусив его за нижнюю губу, и сделала это с такой силы, что из губы брызнула кровь.

– А-а-а, долбанная сука! – отпрянул от неё мужик.

– Хрен тебе трахнуть меня, ты можешь только трахнуть мой труп! – резко выкрикнула Екатерина.

Мучитель ударил её кулаком по лицу. Отвернулся от нее и направился вглубь подвала, дерну за ручку какую-то дверь, скрылся за нею.

– Я так больше не могу! Я хочу выбраться отсюда и убить этого психа, – простонала Екатерина.

– Потерпи еще чуть-чуть. Мы что-нибудь придумаем, – попросила подругу Татьяна.

Внезапно они почувствовали ещё более сильный запах аммиака. На глаза навернулись слёзы.

– Чего ждать? Нужно действовать. Мы сюда попали из-за меня. Это я попросила тебя, Танюша, взять этого придурка в машину. Прости меня!

– Что ты собралась делать? – спросила Татьяна.

– Сейчас увидишь, – ответила Екатерина.

Катя носком одной кроссовки уперлась сзади в задник другой. Сняла его, а потом, подняв ногу, стянула с него чёрный носок. Присела на корточки, вытянув одну ногу вперед. Пальцы разутой ноги коснулись куска разбитого стекла около кучи кирпичей. Екатерина потянула ногу чуть дальше, и её левая нога соскользнула. Она плюхнулась на пол. Правую ногу подняла вверх. Запястье сдавил стальной хомут. Но ей удалось приподнять кусок стекла пальцами ноги с пола. Стекло напоминало неровный ромб. Ребро кромки стекла впилось в подушечку большого пальца. Катерина еле сдержала крик боли. Она подняла стекло и, согнув ногу в колене, поднесла его к руке. Сжала осколок в левой руке, повернув правую руку веной вверх.

– Отрежу правую кисть, тогда выберусь из этого капкана, – объяснила она свои действия.

– Не делай этого, – взмолилась Татьяна.

– Я должна это сделать, иначе мы с тобой здесь заживо сгниём. Никто нас