К полюсу! - Дмитрий Шпаро

Теперь уже десятки, а может быть, и сотни раз подводные лодки побывали на полюсе.

Хьюберт Уилкинс успел увидеть осуществление своей мечты.

До конца его дней жил в нем дух первопроходца, и до конца дней был он предан Арктике. Когда пропал без вести самолет С. А. Леваневского, Уилкинс — единственный из иностранных летчиков — многократно вылетал на его поиски.

Сэр Хьюберт — так его называли друзья, а их было много во всем мире — умер в 1958 году. Спустя полгода американская атомная подводная лодка «Скейт», всплыв в районе полюса, выполнила его последнюю волю. Подводники сошли на лед, вынесли стол, накрытый зеленым сукном, и бронзовую урну. Штормовой девятибалльный ветер смешал со снегом и унес прах Хьюберта Уилкинса...

СНОВА ПУНКТИР САННОГО СЛЕДА

Над Северным полюсом пронеслись дирижабли, на полюс сели самолеты. А потом на лед, покрывающий вершину Земли, сошли люди с борта всплывшей подводной лодки.

Использовав могучую технику, человек словно бы обманул природу: не по льдам, а над ними или под ними. Или вместе со льдами — на дрейфующих станциях, где стоят теплые домики, куда можно завезти пианино, а на Новый год и зеленую елку...

Ну а по льдам? По-видимому, Кук и Пири были только в районе полюса. Неужели никто так и не дойдет по льдам до первой вершины Земли? И неужели прав известный советский исследователь вод и льдов Арктики Н. Н. Зубов, который еще а 1948 году писал: «Безвозвратно минули дни, когда отважные люди на санях, запряженных собаками... устремлялись в неведомые им северные дали, умирали от цинги и переносили невероятные лишения, не достигнув желанной цели»?

Цинга ушла в прошлое — это точно. Неведомых далей тоже, согласитесь, на Земле нет. Но остались желанные цели и лишения, которые надо преодолеть на пути к ним. Остались мужество, отвага и надежда проверить себя в тяжелой борьбе.

Ален Бомбар победил волны Атлантики. Эдмунд Хиллари и Тенсинг Норгей — Эверест. Сэр Вивиан Фукс на вездеходах пересек Антарктиду. Все это происходило на поверхности матушки-Земли в пятидесятые годы.

Льды Арктики, грохочущие дрейфующие льды, ждали новых героев.

Стихия! Ты ждешь? Человек продолжит борьбу и в новом раунде вырвет победу.

1964 год. Объявлено, что норвежцы собираются пересечь Северный Ледовитый океан на собачьих упряжках.

Начальник экспедиции Бьёрн Стайб: «Мы ставили перед собой прежде всего спортивные цели. Это здорово — показать себя способным преодолеть трудности в таких условиях, когда полагаешься только сам на себя. Каждый, отправляясь в наше путешествие, должен иметь мужество, ибо экспедиция может закончиться катастрофой».

До начала полюсного похода Бьёрн Стайб, как некогда Нансен, пересек на лыжах ледниковый щит Гренландии. Он побывал на американской дрейфующей станции «Арлис-2». С учетом опыта предшественников были разработаны пищевые рационы, подготовлено специальное снаряжение, на аукционе в Гренландии закуплены собаки. Участники экспедиции тренировались в горах Северной Норвегии.

Стайб изготовил сани собственной конструкции — комбинацию нарт и каноэ, — которыми очень гордился. Во время испытаний их с грузом до двухсот килограммов сталкивали вниз по заснеженному скальному склону. Бывало, они летели кувырком и... выдерживали!

Предполагалось, что норвежцы стартуют с военной базы Алерт (остров Элсмира), пройдя через дрейфующую станцию «Арлис-2», достигнут полюса, а затем будут двигаться либо к Шпицбергену, либо к советским берегам: Земле Франца-Иосифа или Северной Земле.

Норвежцы молоды. Бьёрну Стайбу — 25 лет, самому младшему — 19, а самому старшему — 31 год.

Мудрый первопроходец Амундсен говорил, что подбор команды — единственное дело, на которое нельзя жалеть времени. В свои экспедиции он не брал людей моложе тридцати лет. Он ждал от товарищей не только профессионального мастерства, не только здоровья и физических сил, он искал в них человеческие добродетели: жизненный опыт, терпение и терпимость, умение переносить страдания, умение подчинять себя делу и умение подчиняться.

Однако, может быть, все изменилось — и люди и Арктика? Нет, люди не изменились, а Арктика не изменилась. Еще многие и многие будут использовать опыт Руаля Амундсена...

Старт, намеченный на первые числа марта, пришлось задержать из-за болезни радиста Флёттума. Он, единственный в экспедиции, говорил по-русски и должен был обеспечивать радиосвязь в советском секторе Арктики.

Только 19 марта 1964 года одиннадцать человек с десятью собачьими упряжками вышли к полюсу. Им сразу же пришлось столкнуться с трудностями: нагромождения торосов, пятидесятиградусный мороз с ветром. На следующий день, когда температура еще понизилась, сани Стайба не выдержали, они в буквальном смысле рассыпались.

Пришлось возвращаться. Возвращение — делу не помеха. Известно, что Нансен и Иохансен дважды возвращались на «Фрам», чтобы улучшить свои сани. Но Стайбу пришлось не улучшать нарты, а делать их заново. Из толстых досок, которые норвежские парни добыли на военной базе, были сооружены обычные эскимосские нарты.

В эти дни от сердечного приступа скончался базовый радист экспедиции, прославленный Торстейн Робю. В годы второй мировой войны он был участником Сопротивления, получил медаль «За храбрость» и высшую английскую награду — орден «За выдающиеся заслуги». После войны вместе с Хейердалом он провел 101 день на «Кон-Тики». Потом работал и с Арктике.

Сердечный приступ случился, когда Робю только что закончил радиосвязь. Ему пытался оказать помощь двадцатилетний Терье Стайб, брат Бьёрна, получивший перед экспедицией некоторую медицинскую подготовку. Но ничто не помогло.

Потерю Робю горько оплакивали его многочисленные товарищи по эфиру. Они же требовали от канадских властей тщательной и компетентной медицинской экспертизы. Врачи установили: Робю умер от инфаркта миокарда, и трижды подтвердили это, прежде чем прах знаменитого радиста был отправлен на родину.

29 марта новый старт. Основной отряд из шести человек сопровождали два вспомогательных отряда по два человека.

Новые сани весили сотню килограммов, были громоздкими и неповоротливыми. Груз приходилось делить пополам и перетаскивать в два приема. За первую неделю удалось пройти только 65 километров.

13 апреля Стайб радировал: «Я и мои товарищи не в состоянии совершить весь переход... Мы завязли в глубоком рыхлом снегу, и, может быть, придется провести лето на какой-нибудь станции и лишь затем продолжить путь».

Первый вспомогательный отряд ушел назад. Дорога постепенно улучшалась. При 14-часовых переходах норвежцам удавалось пройти до двадцати километров в день.