Охотники на тъёрнов - Ольга Куно

Я постаралась взять себя в руки, а заодно вложить побольше ненависти в устремлённый на него взгляд. Выражение лица в протокол не запишешь, а мне хоть какое-то утешение.

В этот момент дверь распахнулась, и в гостиную решительно шагнула Эмилия.

— Что здесь происходит? — сердито спросила она.

Тот инквизитор, что сидел напротив меня, даже не счёл нужным обернуться. Просто продолжил внимательно вглядываться в моё лицо. Второй приблизился к служанке.

— То, что здесь происходит, является делом Инквизиции, — строго объявил он. — Уходи отсюда, женщина, и не мешай нам работать. Мы сами тебя позовём, когда понадобишься.

— И не подумаю, — заявила Эмилия, складывая руки на груди. — В отсутствие сэра Торендо я отвечаю за то, что происходит в этом доме. Эта девушка находится на его попечении.

— Выйди вон и не задерживай нас, — раздражённо произнёс инквизитор. — Эта девушка — арестованная, а мы представляем власти.

— Она под охраной сэра Торендо, — настойчиво повторила Эмилия. — В его отсутствие вы даже разговаривать с ней не имеете права.

— Что ты знаешь о наших правах, женщина? — На сей раз тон инквизитора был даже не раздражённым, просто презрительным.

— Можете не тревожиться: с вашим хозяином всё уже улажено, — подал голос тот, что сидел напротив меня.

При этом он ни на секунду не переставал смотреть мне в глаза. Признаться, его лицо успело изрядно мне поднадоесть. Кажется, эти обычные карие глаза я ненавидела куда больше, чем вертикальные зрачки тъёрнов.

Всё улажено? Врёт или говорит правду? Вернее всего врёт. Во всяком случае, мне хочется на это надеяться. Вот только это ничего не изменит. В сущности кто такой Ирвин против Инквизиции?

— Я немедленно пошлю человека во дворец за сэром Торендо, — угрожающе заявила Эмилия.

— Посылайте, — равнодушно бросил сидевший напротив меня человек. — Это совершенно бессмысленное занятие, но если вам так легче, мы не имеем ничего против. А теперь выйдите и закройте дверь. Вы мешаете допросу.

Второй инквизитор принялся наступать на Эмилию, оттесняя её к выходу. Служанка вынужденно удалилась.

— Итак. — Первый снова обратился ко мне. — Давайте начнём нашу беседу.

— Так беседу или допрос? — осведомилась я.

— А это одно и то же. — Голос был спокойным, обволакивающим, почти что ласковым. — Итак, леди Стелла. У нас есть основания полагать, что вы состоите в сговоре с лесными ведьмами. Это правда?

— С чего вы взяли? Я — участница конкурса красоты, с какой стати я бы стала якшаться с ведьмами?

Главный принцип общения с Инквизицией для Охотника — уйти в несознанку. Ни в чём не признаваться ни при каких обстоятельствах. Раньше или позже за Охотника заступится собственный институт.

— Леди Стелла, — в глазах инквизитора поселилась грусть, — ну, зачем же вы нас обманываете? Мы ведь прекрасно знаем, что вы — Охотница.

— Ничего подобного, — начала было возражать я, но он просто приложил палец к моим губам, и я замолчала. То ли от его наглости, то ли от собственного страха.

— Нам известно, что вы — Охотница, — терпеливо, как ребёнку, принялся объяснять инквизитор. — Вы прибыли в Истендо вместе с тремя коллегами — про них мы вас расспросим позднее. Затем поселились во дворце под видом конкурсантки, чтобы вам проще было разыскивать тъёрна. Разве не так?

Я смотрела на него молча, сжав зубы, пытаясь понять, знает ли он наверняка или просто угадывает, а если знает, то откуда. Я ведь никому об этом не говорила, даже Ирвину. Информация была только у моих соратников, у короля и нескольких приближённых к нему лиц, вроде того же Педро. Кто меня выдал?

— Молчите, — констатировал инквизитор. — Ну что ж, это уже лучше. Куда лучше, чем лгать. Можете помолчать и подумать. Как видите, нам всё известно, поэтому упорствовать не только бессмысленно, но и неразумно. Это не в ваших интересах. Всё, чего мы хотим, — это получить ответы на некоторые вопросы. Например, где и при каких обстоятельствах вы встречаетесь с лесными ведьмами. Как мы можем их разыскать? И ещё: какую информацию вам удалось собрать касательно обитающего во дворце тъёрна? Вы сумели выяснить, под какой личиной он скрывается? Можете что-нибудь нам сообщить?

Он говорил и говорил, убеждая, завораживая взглядом, гипнотизируя, а у меня в голове отчего-то вертелась только одна мысль. Правда ли то, что с Ирвином всё улажено, или ложь? Предал или просто ни о чём не подозревает? В любом случае обещал защитить — и не сделал. Утверждал, что ничего не угрожает — и ввёл в заблуждение. Должен был оказаться рядом — и его нет. Забавно, а ведь эти люди даже не подозревают, что находятся сейчас в доме тъёрна. Наверное, они бы очень хотели, чтобы я на него указала. Ещё бы, в кои-то веки Инквизиции удалось бы арестовать настоящего тъёрна! Не исключено, что меня даже выпустили бы за такую информацию. Вот только раскрывать её я им не стану. Даже если он всё-таки меня предал.

— Не понимаю, о чём вы говорите, — нагло произнесла я, глядя инквизитору прямо в глаза. — Я — не Охотница. Я — монтарийка, участница конкурса красоты. Меня арестовали как подданную Монтарии. Думаете, я бы сидела сейчас здесь, будь у меня за спиной поддержка целого института Охотников?

— Понятно, — с грустью кивнул инквизитор.

И сделал едва уловимое движение головой. Второй подошёл и с размаху ударил меня в челюсть.

Лицо взорвалось болью, кресло не устояло на месте и полетело назад. Я не могла даже вскинуть руки в инстинктивном жесте защиты. Просто съёжилась, вжав голову в плечи. Кажется, падать вперёд было бы не так страшно. Впрочем, мне никогда до сих пор не приходилось падать со связанными руками.

Кресло рухнуло спинкой вниз, я основательно приложилась спиной об пол, голова ударилась о какую-то деревяшку. Кажется, я вскрикнула, но, впрочем, точно не помню. Из глаз брызнули слёзы.

Второй схватил кресло за спинку и так же резко водрузил его обратно. Сильно закружилась голова, перед глазами заплясали яркие искры. Я зажмурилась, продолжая видеть искры и в темноте опущенных век. На губе чувствовался солёный привкус, по подбородку текло что-то горячее.

— Ну как, теперь будете говорить? — всё так же спокойно осведомился первый.

Что бы такого ответить? Так, чтобы хоть моральное удовлетворение получить напоследок?

— Что здесь происходит?

При звуке этого голоса я резко распахнула глаза. Комната всё ещё кружилась, но не так чтобы очень сильно. Ирвин? Как он успел добраться сюда так быстро? Или пришёл вместе с ними? Дурацкая мысль…

— Я спрашиваю: что вы себе позволяете в моём доме?